Вместе с тем преступления этого рода считались подсудными не людям, а Богу
— то есть не земному суду, а небесному. Попытка самоубийства карается мягко
— бичеванием. Если же грешник осуществил свой замысел до конца, ему не
может быть отказано в траурном обряде, но церемония отправляется в
усеченном виде: сочувствие и уважение должно выказывать по отношению к
родственникам усопшего, но не по отношению к самому покойнику.
Официально признанных самоубийц в еврейской общине было очень мало,
потому что малейшее сомнение в злонамеренности предписывалось трактовать в
пользу умершего. В "Семахоте" сказано:
"Кто ж свершает самоубийство в здравом рассудке? Если человек залез на
дерево или на крышу и разбился насмерть, это еще не самоубийство, а
самоубийством его смерть будет признана, лишь если перед этим он сказал
"вот, лезу на дерево или на крышу и оттуда брошусь вниз", а затем поступил
по своему слову при свидетелях... Тот же, кого нашли повесившимся или
бросившимся на меч, будет признан умертвившим себя в помрачении рассудка".
Самоубийства несовершеннолетних, психически неуравновешенных и впавших в
исступление из категории преступления исключались.
Талмудический закон позволяет еврею убить себя, если иначе он может
впасть в грех идолопоклонства, убийства или прелюбодеяния (последняя
индульгенция предназначена для женщин, которым угрожает насилие). В средние
века групповое самоубийство совершали целые иудейские общины, которым
грозило насильственное крещение. Самый известный инцидент — добровольная
смерть 500 йоркских евреев в 1190 году. Извинительными считались и те
суицидальные случаи, которые можно было уподобить Сауловой участи:
безвыходная ситуация, в которой самоубийство представляет собой всего лишь
замену одного способа смерти другим.
Поступок же мужественного Разиса, предпочевшего смерть пленению, не
только оправдывался, но и восхвалялся. Иудаизм чтит своих мучеников,
совершивших самоубийство, не затушевывая обстоятельств их смерти, как это
делало средневековое христианство.
Крепость Масада, где в 73 году тысяча зелотов совершили самоубийство,
чтобы не попасть в плен к осаждавшим их римлянам, считается символом
израильского патриотизма и национальной святыней. А почти два тысячелетия
спустя главный раввин израильской армии Ш. Горен высказал суждение, что
солдат, которому угрожает пленение, не только может, но даже обязан себя
убить. Чтят иудаисты и память евреев, в знак протеста покончивших с собой в
концлагере Треблинка (1943). Это было первым шагом к отчаянному по смелости
восстанию: самоубийство — это акт свободы.
Первые статистические сведения о самоубийстве среди евреев относятся ко
второй половине XIX века. Тогда в Восточной и Центральной Европе
ассимиляционные процессы (за исключением Германии) еще не развились в
полной мере. В наше время проводить подобные исследования имело бы смысл
только в Израиле, поскольку в прочих странах евреи (даже те, которые
соблюдают религиозные обряды) не представляют собой обособленной группы
населения. На суицидальной динамике ассимиляция отразилась не самым
благоприятным образом: если в западно-русских и австро-венгерских еврейских
общинах прошлого века уровень самоубийств был очень низким — в среднем
вчетверо ниже, чем у католиков и православных, то в современном западном
обществе (например, в США) уровень самоубийств у иудаистов так же высок,
как у протестантов, и в несколько раз выше, чем у католиков. Отчасти это
объясняется тем, что евреи чаще занимаются профессиями высокого
суицидального риска: искусством, бизнесом, наукой. Во всяком случае,
влияние иудейской религии как сдерживающего антисуицидального фактора не
слишком эффективно. Как и протестантизм, иудаизм делает упор на личную
ответственность и рациональность, что повышает вероятность суицидного
исхода.
Ислам.
Ислам, еще одна религия того же ближневосточного корня, относится к
самоубийству с осуждением, однако, как и иудаизм, признает смягчающие
обстоятельства. Корни этой не декларируемой, но практикуемой толерантности
восходят к эллинистической эпохе и к философии стоицизма, утверждавшей, что
смерть предпочтительнее страданий и бесчестья. Исторический ислам вообще
гораздо терпимее и снисходительней к человеку, чем историческое
христианство, слишком озабоченное идеей власти и экспансии. Как писал
В.Соловьев: "Ислам — это последовательное и искреннее византийство,
освобожденное от всех внутренних противоречий. Он представляет собой
открытую и полную реакцию восточного духа против христианства, систему, в
которой догма тесно связана с законами жизни, в которой индивидуальное
верование находится в совершенном согласии с политическим и общественным
строем". Если мусульманский закон и порицает самоубийство, то не столько в
силу религиозных установлений (хотя формально они присутствуют), сколько из
соображений человечности — как противоестественный акт, которого следует
всемерно избегать, хотя это, к сожалению, не всегда возможно. Если говорить
о религиозном аспекте этого деяния, то, с точки зрения ислама, преступность
суицида заключается в том, что человек смеет противиться своей судьбе,
которая предопределена ему Аллахом, и тем самым добровольно отказывается от
Рая. Наказанием грешнику будет Ад, где ему придется вновь и вновь совершать
свое злое деяние. В подтверждение приводятся слова Пророка: "Человек
умирает по воле Бога, согласно книге, в которой отмечен срок его жизни.
Когда придет конец, он не сумеет ни замедлить, ни ускорить его ни на одно
мгновение".
Однако эти слова нельзя трактовать как прямой запрет самоубийства. Такого
табу в Коране вообще нет. Иногда ссылаются на призыв из суры "Женщины": "О
вы, которые уверовали! Не пожирайте имуществ ваших между собой попусту,
если только это не торговля по взаимному согласию между вами. И не убивайте
самих себя. Поистине, Аллах к вам милосерд!" (33/29). Но среди толкователей
преобладает точка зрения, что "не убивайте самих себя" здесь, вероятнее
всего, означает "не убивайте друг друга". Вместе с тем в Коране есть по
меньшей мере два места, которые звучат как поощрение самоубийства. В той же
суре читаем: "А если бы Мы предписали им: "Убейте самих себя или выйдите из
ваших обиталищ!" — то сделали бы это только немногие из них". (69/66). В
суре "Корова", где пересказывается история пророка Моисея, говорится: "И
вот сказал Муса своему народу: "О народ мой! Вы сами себе причинили
несправедливость, взяв к себе тельца. Обратитесь же к вашему Творцу и
убейте самих себя..." (51/54).
Как и в иудео-христианстве, в исламе религиозный запрет на самоубийство
возник не сразу и опирается не на священный текст Книги, а на суждение
толкователей и вероучителей. В хадисах, то есть посткоранских преданиях о
словах и деяниях Пророка, можно найти недвусмысленные угрозы в адрес тех,
кто совершает интихар (по-арабски это слово первоначально означало
"самоумерщвление посредством взрезания горла", однако позднее стало
термином, обозначающим любой вид суицида). В одном из хадисов Пророк
говорит: "Убивший себя железом будет до скончания века таскать на себе в
аду орудие преступления. Отравившийся будет вечно пить свою отраву.
Спрыгнувший с высоты будет вновь и вновь падать в самую бездну преисподни".
Составитель одного из шести "проверенных" сборников суннитских хадисов Абу-
Дауд (X век) повествует о том, как Мухаммед отказал в погребальных почестях
самоубийце. Приписывают Пророку и такие слова: "В старые времена был некий
человек, мучимый болезнью, которая истощила его терпение, и взял он нож, и
перерезал себе запястье, и истек кровью до смерти. И сказал на это Господь:
"Раб мой ускорил свой конец, нет ему пути в Рай".
Однако в реальности мусульманские общины проявляли снисходительность к
самоубийцам и в погребении им не отказывали. Вопрос о том, можно ли читать
погребальные молитвы над совершившими интихар, обсуждается и поныне. Что же
касается мусульманского законодательства, то в нем вопрос о суициде
затрагивается лишь косвенно: например, как быть с приданым женщины-
самоубийцы, если брак еще не вступил в силу, или должен ли нести
материальную ответственность человек, вырывший колодец, если в этом колодце
утопился самоубийца.
Иногда политические убийства обставлялись так, чтобы смерть врага
выглядела, как самоубийство: это не только спасало убийц от
ответственности, но и бросало тень на жертву, поскольку для истинно
верующего интихар почитался злодеянием и позором. Так произошло в Стамбуле
в 1876 году, когда "новые османы", свергнувшие султана Абдул-Азиза,
инсценировали его самоубийство. Арестованный падишах якобы перерезал себе
артерию, подстригая бороду маникюрными ножницами. Такая бесчестная смерть
должна была устранить со сцены неудобную фигуру, а заодно подтвердить
правильность решения шейх-уль-ислама о низложении безбожника. К той же
тактике прибегли очернители памяти вольнодумного багдадского поэта аль-
Маарри (XI век), распустившие слух о том, что нечестивец якобы наложил на
себя руки.
Поэтическая и новеллистическая традиция мусульманского Востока, склонная
к цветистости и преувеличению, романтизировала самоубийство, и сделало его
одной из самых распространенных метафор в любовной лирике. Иногда к угрозе
самоубийства прибегали даже ученые богословы. Известен случай, когда
прославленный суфий Абу'ль Хусейн аль-Нури потребовал от самого Аллаха,
чтобы Всевышний каким-нибудь, пусть даже небольшим чудом подтвердил
святость своего раба, в противном случае угрожая наложить на себя руки.
Другой богослов, слепой Иса аль-Ираки из Дамаска, действительно совершил
самоубийство (1206 г.), и горожане отказались молиться за грешника, однако
коллеги самоубийцы были более милосердны и проводили умершего молитвой.
В период наивысшего расцвета исламской культуры самые смелые из философов
ставили под сомнение греховность самоубийства. Писатель Абу Хайан ат-Таухи-
ди (X век) и его ученики выдвинули концепцию, которая была бы невообразимо
дерзкой для средневекового христианства: жизнь человека имеет смысл, только
если она добродетельна; недобродетельное же существование равносильно не-
жизни, а стало быть, нет никакого греха в том, чтобы добровольно оборвать
жизнь неудачную и недостойную.
Примечательно, что в мусульманских странах, несмотря на сравнительно
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9
