Хасаева Л.А., проводилась проверка оперативными сотрудниками УЮ-4005 и прокуратуры ИТУ.
Установлено, что Хасаев Л.А. при проведении вечерней проверки в карантинном помещении колонии в категорической форме отказался от построения, на требования наряда и дневального не реагировал.
В связи с допущенным нарушением режимных требований был доставлен в дежурную часть колонии, где при проведении обыска оказал сопротивление, ударил нагой сотрудника колонии и сбил его с ног, причинив подкожную гематому левой голени, ушиб головы и сотрясение головного мозга, повлекшие госпитализацию. Для пресечения активного сопротивления было применено спецсредство - резиновая палка до момента прекращения противодействия. После чего он был осмотрен врачом, зафиксировавшим линейные синяки в области грудной клетки сзади, на руках и ногах.
Затем он был водворен в штрафной изолятор временно, до прихода начальника колонии в 22 часа 30 минут.
Утром в 5 часов 5 апреля 1996 года он был обнаружен в камере ШИЗО без признаков жизни. Согласно заключению СМЭ смерть Хасаева наступила от острой коронарной недостаточности.
Данных об избиении Хасаева в камере штрафного изолятора нет.
По результатам проверки в возбуждении уголовного дела отказано.
8 апреля 1996 года труп Хасаева для захоронения забрали родственники, о чем составлен акт.
С учетом изложенного, оснований для вмешательств прокуратуры не усматривается.
Тульский прокурор старший советник юстиции Ю.Б. Артемов".
Не нужно быть криминалистом, чтобы почувствовать всю несостоятельность
приведенного ответа. Избитый человек с зафиксированными следами побоев
умирает через несколько часов от коронарной недостаточности. Человек, у
которого хватило сил в присутствии целого наряда сбить с ног и изувечить
сотрудника.
Но …. "по результатам проверки в возбуждении уголовного дела отказано, и
оснований для вмешательства прокуратуры не усматривается".
Не можем еще раз не вернуться к истории осужденного К. отбывающего
наказание в учреждении УЮ 4006 г. Новомосковск Тульской области. Мы уже
писали, что медсанчасть учреждения до сих пор не представила К. на
освидетельствование МСЭК, хотя уже более двух лет у него не функционирует
левая рука и нога. Пытаясь защитить права К., мы обращались за помощью, в
том числе и к Тульскому прокурору по надзору за ИУ. Ответил нам тот же
старший советник юстиции Ю.Б.Артемов: "Уведомляю Вас, что этот вопрос не
решен до настоящего времени в отношении всех осужденных, а не только К., и
претензии следует предъявлять, прежде всего, к законодателям, которые при
разработке УИК РФ не согласовали механизм его реализации с соответствующими
ведомствами".
Так ответил нам прокурор, "око государево", призванный от имени государства
осуществлять надзор за соблюдением законности; он посоветовал нам
предъявлять претензии не к нему и не к поднадзорному учреждению, а к
законодателю.
Но самое интересное, что этот ответ был дан в марте 1998 года. К этому
времени большинство колоний уже не только получили всю необходимую
нормативную базу, но даже успели направить своих подопечных на МСЭК, где
они были освидетельствованы. Но осужденный К. не освидетельствован до сих
пор, а прокурор Артемов по-отечески за этим надзирает.
Примерам прокурорских отписок можно посвятить целую книгу, а не несколько
страниц.
|КОГО ЖЕ НУЖНО ПОСТАВИТЬ НАДЗИРАТЬ ЗА ПРОКУРОРОМ? |
|ТОЛЬКО ОБЩЕСТВО. |
Проблема УДО
Какому осужденному не хочется выйти на свободу досрочно? Неудивительно, что
на эту тему было написано немало писем. Вот только подход осужденных к этой
проблеме очень разный и меняется со временем. В период с 1995 по 1998 годы
довольно часто приходили письма, в которых осужденные писали, что им тоже
хочется уйти домой пораньше, но для этого требуется всячески угождать
администрации, вплоть до того, что строчить доносы на товарищей, заниматься
провокациями. У нас нет возможности проверить правдивость этой информации,
но таких писем было много. Но до тех пор, пока в помощь оперативно-
розыскной деятельности в исправительных учреждениях будут привлекаться
осужденные, нельзя полностью отрицать достоверность таких сообщений.
Следует отметить, что сейчас отношение осужденных к возможности
освободиться условно-досрочно заметно изменилось. Теперь на освободившихся
уже не ставится автоматически клеймо "стукача", и такие положительные
перемены нельзя не отметить. Мы также принимали участие в формировании
правильного отношения осужденных к этой проблеме. Мы предлагали осужденным,
не являющимся "активными помощниками" администрации, но не являющимся и
нарушителями, своё содействие. Направляли начальникам колоний ходатайства в
интересах этих лиц и в большинстве случаев добивались положительных
результатов. Благодаря таким примерам менялось мировоззрение и у остальной
части осужденных. Мы очень рады таким переменам.
Однако, проблема УДО все-таки осталась. В связи с тем, что осужденный может
быть представлен на комиссию только после перевода на облегченные условия
содержания в большинстве случаев, эта процедура затягивается, т.к. зачастую
его переводят, когда уже подходит срок УДО. Не совсем понятно, почему
законодателю необходимо было непременным условием для освобождения
поставить нахождение на облегченных условиях.
Вызывает разногласия и такая формулировка, как "твердо вставший на путь
исправления". Значит ли это, что если человек не пошел в столовую или не
вышел на физзарядку, то он на путь исправления не встал, или встал, но не
твердо?
Следует сказать еще об одном препятствии на пути осужденного к условно-
досрочному освобождению. Мы получали много писем с информацией о том, что
прежде чем направить на комиссию для УДО, от осужденных требовали справки с
гарантиями, что они будут трудоустроены и зарегистрированы по месту
жительства. Конечно, далеко не все могли такие гарантии предоставить.
Поэтому многие обращались к родным, друзьям, знакомым, и те всеми правдами
и неправдами старались эти справки раздобыть.
Как нам разъяснили сотрудники ГУИН, сейчас это требование признано
незаконным и отменено. Нас такое известие обрадовало, но тут же возник
вопрос: "А разве раньше непонятно было, что эти требования незаконны? И
куда смотрела прокуратура по надзору за законностью в ИУ на протяжении
довольно длительного времени?"
Таким образом положительная динамика в решении проблемы УДО бесспорно
наблюдается. Остается надеяться, что этот способ сокращения численности
тюремного населения и гуманизации системы исполнения наказаний станет
нормой, а не временным явлением.
Нельзя обсуждать проблему условно-досрочного освобождения и не вспомнить
еще раз о Законе Об общественном контроле за пенитенциарными учреждениями.
Поскольку решение вопроса о представлении конкретного осужденного на УДО
или об отказе возложено на администрацию учреждения, вполне закономерно
опасаться вероятности необъективного подхода к отдельным лицам в силу
личной неприязни или иных причин. Поэтому в законодательстве необходимо
предусмотреть участие наблюдательных комиссий при обсуждении списков
кандидатов на УДО.
Вызывает возражение тот факт, что по действующему уголовно-исполнительному
законодательству только администрация колонии может ходатайствовать перед
судом об условно-досрочном освобождении осужденного, сам он такой
возможности лишен.
Необходимо остановиться и на такой особо актуальной проблеме, как досрочное
освобождение от наказания в связи с тяжелой болезнью. Среди осужденных
очень большой процент тяжелобольных людей. Многие из них прикованы к
постели, некоторые медленно угасают, значительная часть не только
нетрудоспособна, но даже нуждается в постороннем уходе.
Администрация заинтересована в их освобождении от наказания, но суд не
может принять такого решения, т.к. обязан руководствоваться не объективными
факторами, а перечнем определенных заболеваний.
Подготовка документов к освобождению
Жалоб по этой проблеме в письмах практически не было. Однако, мы обратили
внимание на то, что у многих, освободившихся возникают трудности с
оформлением документов после освобождения.
Речь идет о тех осужденных, у которых по какой-либо причине не оказалось
паспорта. Как показывает наш анализ, таких случаев немало. Когда такой
освободившийся приходит в паспортный стол, ему отвечают, что паспорт он
получит в том райотделе милиции, где будет становиться на регистрационный
учет по месту жительства. В том-то и проблема, что далеко не у каждого есть
место жительства.
Так и получается замкнутый круг. Без паспорта человек не может устроиться
на работу, где бы он мог получить общежитие, без работы нет денег и для
того, чтобы снять комнату и хотя бы временно зарегистрироваться, нет денег
и на жизнь. Дальнейшее развитие сценария ясно без слов…
Пытаясь найти какой-нибудь выход из кажущегося тупика, мы выяснили, что по
этому поводу имеется приказ МВД N605 от 15.09.97г., согласно которому
"освобожденным из мест лишения свободы, которые не имели паспортов или
паспорта не приобщены к личным делам, паспорта выдаются на территории
расположения исправительного учреждения, на основе предоставленных
администрацией запросов по форме 8-П. Паспорта предоставляются не менее,
чем за 15 дней до освобождения. Оформленный паспорт приобщается к личному
делу и вручается при освобождении".
Так в чем же дело? Как нам объяснили сотрудники ГУИН, этот приказ не
выполняется по весьма банальной причине: нет денег для изготовления
фотографий.
Еще один наглядный пример всеобщего бездействия.
Сотрудники ГУИН знают, что не выполняют одну из важнейших функций,
возложенных на них государством, но ничего не предпринимают для решения
проблемы.
Надзирающие прокуроры также бездействуют. Прокурора не должно интересовать,
есть деньги на исполнение закона или нет, он должен трубить тревогу и
требовать исполнения.
Но отмахнувшись от всех этих трудностей и даже прикрывшись ими, российские
гос.служащие и должностные лица спокойно переложили свои проблемы на плечи
людей, только-только освободившихся и нуждающихся скорее в помощи, чем в
лишних препятствиях.
Проблема оформления документов, необходимых при освобождении, должна быть
решена на уровне Правительства и доведена до администрации колоний с
обязательным контролем за ее исполнением.
ЭФФЕКТИВНОСТЬ ИСПРАВИТЕЛЬНОЙ ФУНКЦИИ
УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНОЙ СИСТЕМЫ
"Если уж так сложилась жизнь, что приходится сидеть, то хотелось бы находиться в условиях, при которых я смог бы меняться в лучшую сторону, а не деградировать. Надо, чтобы сам срок в будущем пошел на пользу, и не нужно было бы перед освобождением проходить курсы реабилитации и адаптации.
Хочется, чтобы эта система помогала человеку измениться в лучшую сторону, выправляла его сознание и давала возможность, выйдя на свободу, начать нормальную жизнь. Общество само уродует людей, и, стало быть, получает сполна за это. Зло порождает зло в прогрессирующей форме.
Осужденный С.Я-ев, республика Чувашия".
Исследованный нами период охватывает последние шесть лет.
За это время был принят новый Уголовно-исполнительный Кодекс, пришедший на
смену действовавшему ранее исправительно-трудовому. Перемена названий не
случайна. Мы полагаем, что власти давно убедились в несостоятельности
прежнего названия, поскольку трудовая деятельность перестала быть
характерной чертой для колоний, а с исправительной функцией они никогда не
справлялись. Основная работа уголовно-исполнительной системы - это
исполнение назначенного судом наказания в строгом соответствии с
требованиями закона.
Очень разные люди попадают в тюрьму, разные по возрасту, характеру,
воспитанию, с разными привычками и интересами, совершившие разные
преступления и строящие разные планы на будущее. Но, оказавшись в
одинаковой несвободе, почти все, во всяком случае, подавляющее большинство,
заводят тетрадки, в которых записывают не только стихи и песни, но и
полюбившиеся изречения, крылатые фразы, мудрые мысли и афоризмы.
За 8 лет собственной неволи я перечитала массу таких тетрадей. Многое в них
повторялось, и тем не менее, все они были разные, как и их хозяева.
Но одна фраза встречалась в каждой тетрадке без исключения. Ее выцарапывали
на нарах и скамейках, ее умудрялись написать на отделанных "под шубу"
стенах боксиков и прогулочных двориков: "Пусть тот будет проклят отныне до
века, кто вздумал исправить тюрьмой человека". Эти слова не обошли стороной
ни одну колонию, ни один изолятор, ни одну камеру.
Тюрьма не исправляла никогда. Сегодня же она калечит человеческие судьбы
еще безжалостней и непоправимей, чем когда-либо раньше. Положение в
правоприменительной системе России грозит перерасти в национальное
бедствие.
Среди десятков тысяч писем от заключенных нас особенно поразило одно, в
котором была такая фраза: "Жизнь - это волчья тропа, и пройти ее можно,
лишь оскалив зубы".
Автору письма исполнилось 30 лет. А первый срок он получил в 17. Тогда его
друзьям понадобилось что-то подварить в мотоцикле, и он дал им ключ от
помещения, где находился сварочный аппарат. А мотоцикл оказался ворованным.
И этот украденный другими мотоцикл решил дальнейшую судьбу мальчика.
"…До суда, находясь под подпиской, я стал действительно идеальным мальчиком, я боялся тюрьмы. Но суд решил исправить меня зоной, и вот результат: я больше не боюсь зоны, я могу, не задумываясь, ограбить, избить, а нужно будет, и убить.
…У меня не первая судимость, и не могу сказать, что последняя. Тюрьма, зона - пустой страх людей. Это просто машина, порождающая зло, насилие, террор. Как ни странно, но это нужно государству, и служители закона всеми силами стараются, чтобы не остановилась эта ужасная машина…"
Можно возразить, что это всего лишь эмоции, и не стоит придавать им
большого значения. Но анализ писем, к сожалению, дал тот же результат: в
методике исполнения уголовных наказаний нет предпосылок для исправления
человека. Находясь в условиях постоянного подавления насильственного, а
зачастую необоснованного подчинения, личность не может формироваться в
нужном направлении.
16-ти летний Вова Т. серпухович, рассказал на свидании своей маме, как один
из активистов Можайской ВТК применил к нему меры воспитательного
воздействия. Вова пришел из умывальника и вместо того, чтобы повесить сырое
полотенце на спинку кровати, положил его на постель. Активист выбрал
пятерых ребят, чьи кровати стояли ближе к Вовиной, усадил их на табуретки,
велел положить руки на колени и заставил сидеть пол часа, не двигаясь и не
моргая. Как только кто-то из ребят нарушал запрет, он ударял их тем самым
влажным полотенцем.
Это всего лишь небольшой эпизод, красноречиво оп"сывающий "воспитательный
процесс" в колониях для несовершеннолетних.
Какой результат получается после подобного перевоспитания, показал
несложный подсчет.
Из 4180 человек 267 сообщили нам, что начинали свой тюремный стаж с
воспитательной колонии.
На самом деле это соотношение гораздо выше, просто не из каждого письма
можно получить такую информацию.
И, наконец, последний показатель из проведенного исследования. Мы
проследили судьбу написавших нам людей, осужденных неоднократно, с точки
зрения тяжести совершенных преступлений. Оказалось, что 88% из них первый
раз были осуждены за преступления небольшой и средней тяжести, а сейчас
отбывают наказание за насильственные преступления, в большинстве случаев
окончившиеся смертельным исходом. Вот такой печальный прогресс наблюдается
после проведения исправительных мероприятий.
Наверное, пора серьезно задуматься, что же со всем этим делать? Как быть?
Мы думаем, что в поисках выхода обязательно нужно прислушаться и к голосам
заключенных. С этой целью и издана наша книга.
Послесловие
На этом мы завершаем исследование проблем системы уголовного правосудия и исполнения наказаний, проведенный на основе анализа писем заключенных, полученных нашей организацией за 1995-2000 годы.
Для примеров, приведенных в настоящем издании, мы старались в большинстве
случаев использовать те дела, в которых сами принимали участие.
Фамилии действующих лиц указаны только первой буквой лишь потому, что мы не
имеем возможности спросить у каждого из них согласия на публикацию.
У нас намного больше информации, чем представлено в настоящей брошюре, и мы
будем искать средства для подготовки более обширного и детально
проработанного издания.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14
