Общая ситуация обусловила кроме всего прочего сильную милитаризацию власти в городе, а сами его власти, сиречь аварская консорция была вынуждена действовать в тесной связи с частями МВД и армии и этим она тоже сильно отличалась от остальных субъектов Дагестана. Мало того ей самой пришлось организоваться по военному образцу. Это привело в целом к тому, что при начале войны ей коренным образом не надо перестраивать свою деятельность, а значит реакция будет быстрой и адекватной, что она и продемонстрировала. С другой стороны, нужда в аварском единстве сильнее прочих мест проявлялась именно здесь, где в случае необходимости для сохранения своего положения можно было призвать на помощь аварцев из других районов Дагестана, поэтому общеаварские течения и их лидеры отличали своим вниманием именно Хасавюрт. В общем, Хасавюрт превратился в форпост влияния аварцев в Дагестане. И терять его они не собираются.
Влияние исламских организаций на ситуцию в регионе
В результате эволюции Восточного Кавказа за последние 30 лет в некоторых слоях населения Чечни и Дагестана сложились условия для распространения мусульманских агрессивных течений как в едином целом. Это прежде всего население городов, в Чечне она еще разрослась за счет войны, а в Дагестане включает в себя перемешанное население равнины.
Духовенство хоть и развивалось очень быстро и стало фокусом общего процесса возрождения ислама, но тем не менее собрать под свой контроль все формы исламского общежития ему было не под силу. Тогда в некоторой степени в Дагестане повторилась ситуация начала XIX века и мистические религиозные течения и ордена получили достаточно большую свободу для деятельности и соответственно формирования собственных интересов. Есть традиционные для региона ордена, это конечно разного толка суффийские, но они давно уже имеют моноэтничную ориентацию и не могут претендовать на роль соединения интересов представителей нескольких этносов, а раз так, то особую роль стали играть экзотические для Дагестана невиданные прежде религиозные течения и формы, которые как раз и могли абсорбировать представителей разных этносов, давая им равные права в реализации религиозного пыла.
Организуемые этими течениями в деэтнизированных слоях населения в регионе
консорции очень скоро стало возможным рассматривать как тенденцию к
формированию новой этнической силы, доминантой для которой является то или
иное исламское учение. Для этих слоев характерны еще и сильное развитие
бандитского мира, у которого в свою очередь приоритетным является торговля
оружием и наркотиками, еще одним связывающим звеном является мелкая
торговля, которая в нынешних условиях в регионе приобрела особую роль (см.
выше). При формировании достаточно мощной религиозной консорции внутри этой
прослойки населения (общей для Чечни и Дагестана), она начинает действовать
именно в ней во всей вместе взятой и как в едином целом. И мало того,
современные условия в регионе в целом такие, что эта консорция, вытеснив
конкурентов, станет достаточно серьезной силой в нем. Но, с другой стороны,
выделение такой консорции - это прежде всего результат начала формирования
религиозной этнической силы. Наличие Басаева и Хаттаба со товарищи говорит
о том, что такая консорция уже есть. А значит следует признать наличие
формирующейся этнической системы с религиозной доминантой (назовем ее
"исламской" этнической силой), со своими собственными задачами, которые
можно проследить вне зависимости от того, что представляют из себя ее
лидеры, ибо это от них не зависит, а зависит от структуры доминирующего
учения и обстановки в регионе.
Прежде всего, поскольку эта консорция состоит из выходцев из разных этносов с разными стереотипами и сама вынуждена действовать в многонациональной среде, она столкнется с необходимостью отрыва людей от остатков своих традиций, а это всегда больно и всегда полууспешно и довольно длительно и значит для этого всегда нужна сила. Поэтому при наличии успеха ее экспансия будет сопровождаться стремлением к введению жестких норм общежития, скажем шариата и параллельно разрушению всех остальных этнических процессов.
Ни один этнос на востоке Кавказа не помнит, чтобы что-то подобное когда- нибудь было и не воспримет их как равную себе этническую силу, а не воспринимая, в упор не видит их целей и не понимает: почему они еще могут требовать к себе особого отношения? Поэтому поведение их по меньшей мере странное для окружающих этносов. В силу этого главным организующей их и выделяющей формой становится политическая и социальная деятельность, причем эта деятельность должна иметь формы отличные от уже существующих, по возможности ярко отличающиеся. А это значит, что между ними и уже существующими формами социального и политического устройства неизбежно сразу начнется конфронтация и борьба. Соответственно, конечным результатом этого процесса в случае их победы следует ожидать установление насильственной системы управления, которая и будет считаться социальным обрамлением новой этнической системы. Но это в свою очередь позволяет проследить деятельность этой силы в разных ситуациях.
В целом весь процесс выглядит так. Сначала это идеологическое проникновение, создание первичных консорций с идеологической доминантой одной (а может и нескольких) из религиозных доктрин, и создание внутри них отдельной системы правосудия. Со временем - формирование ударных отрядов, которые будут выполнять наиболее тяжелую работу и появление среди этих отрядов лидеров.
На определенной степени концентрации она разрушает существующие органы власти и устанавливает свои. Это переход к следующей фазе экспансии, а именно формирование военных отрядов и военной системы вообще. места, в которых это произошло, становятся базой для дальнейшего распространения, а само распространение разделяется на два типа - военное, здесь начинается подчинение окружения военной силе, и миссионерское, то, что описано под первым этапом. Другими словами формой распространения становится обычная война, подкрепленная пятой колонной на "вражеской территории". Но у войны, в свою очередь, свои ритмы и логика. Она подразумевает определенную организацию противостоящих сторон, мобилизацию и проч. И если у одной из них нет координированного управления - это равносильно проигрышу. Начало этого этапа означает, что это течение подошло к своему насыщению и уже может называть себя целостностью и иметь свои собственные приоритеты и волю. Поскольку разрушение традиционных структур не сразу везде происходит, а в определенных локальных местах, неизбежна гражданская война, а традиционные властные структуры ею начинают восприниматься однозначно как враги.
Взрыв распространения модных мусульманских учений приходился на 1989-1994
гг. и слился с восстановлением ислама вообще на Кавказе. Границы между
Дагестаном и Чечней тогда де факто не было и эти чужеземные религиозные
консорции действовали в этих республиках как в едином целом, для чего была
подходящая среда. После начала войны в Чечне они активно стали бороться с
Россией и здесь были слиты с собственно чеченским сопротивлением, однако от
этого не перестали иметь свои собственные интересы и автономность. Другая
половина их последователей располагалась в Дагестане и в общем участвовала
в борьбе против России. В Чечне второй этап выстраивания "исламской"
этнической силы начался еще во время войны 94-96, когда у чеченцев появился
откровенно диверсионный центр, но тогда у них был ореол героев и они были
полезны, а в Дагестане этот этап наступил с выделением Чабанмахов и
Карамахов из республики и провозглашением в них исламского государства. Еще
один узел этой силы в Дагестане находился в Хасавюрте.
Удовлетворительным результатом второго этапа и связанной с ним войны против традиционных структур власти они будут считать такое состояние, когда они сформируются как этническая система, а это в их случае равносильно установлению отдельного государства. Государство может и не быть легитимным, но тем не менее существовать. С другой стороны, это государство может и не включать в себя Чечню и Дагестан целиком, а занимать сравнительно небольшую территорию, причем этот вариант для них даже предпочтительней, поскольку как этническая сила они малы и не смогут эффективно контролировать большую территорию, по крайней мере до какого-то достаточно отдаленного по времени момента. Но, занимая небольшую территорию, они обязательно будут создавать своих сторонников на неподконтрольной им территории. Это тоже процесс, который должен иметь стандартные формы развития и который как уже сказано уже идет во второй своей стадии.
В общем ясно, что именно ваххабизм стал лидирующим течением в организации
этой "исламской" этнической системы. Связано это видимо с большей
финансовой подпиткой по сравнению с другими течениями. Несомненно большую
роль играет сильная круговая порука и спайка внутри ваххабистких общин.
Вошедшему сюда выход часто только в смерть. В связи с этим возникает
необходимость в самых общих чертах посмотреть на ваххабизм вообще.
Устройство ваххабистких общин и их закрытость даже друг от друга приводит
к неизбежному появлению различных толков этого религиозного течения,
которые могут находиться друг с другом в весьма сложных взаимоотношениях.
Корреляция между этими толками в любом случае затруднена, поэтому при
распространении в разных условиях и на большой территории они легко могут
терять фактическое единство, что наверное и происходит. А раз так, то и
эффективно препятствовать внедрению в свое течение элементов, уродливо его
деформирующих или разрушающих они тоже не могут. По всей видимости,
однозначно осуждать или поддерживать это течение нельзя, и прежде всего,
потому что неясно: представляет ли оно во всем мире единое целое или нет.
Скорее всего нет. Скорее всего имеет смысл говорить об автономности
отдельных его течений локализующихся в разных регионах, но тогда неясен
механизм формирования индивидуальных черт, отличающих их друг от друга. На
них, безусловно, влияет деятельность его распространителей и даже
особенности их мировоззрений, но так же и среда, в которой они действуют и
тип конкретных проблем, которые они решают.
Ваххабизм в Аравии стал этнообразующей силой, сформировал свой субэтнос и одновременно сформировал и свой облик со своими особенностями, а от субэтноса получил силу этот облик поддерживать в неизменном виде. Это видимо свойство ваххабизма: формировать этнические системы и одновременно с этим создавать новый толк этого ваххабизма и силу сохраняющую этот толк. Но в этом случае возникает зависимость нового толка от конкретных событий и элементов, из которых он выстраивает свое движение в конкретном регионе. И тут же возникает вопрос: насколько вариабельна эта его способность, ведь одинаковых условий нет нигде. Есть разница: формировать этническую систему в пределах одного суперэтноса и делать это в зоне суперэтнического контакта. В первом случае гораздо легче, чем во втором.
Сами основатели этого течения эту разницу знали и ограничили контакты своих последователей с представителями других суперэтносов. Назвали они это как умели - войной с неверными, но своего добились.
Формирование нового толка и соответствующей ему этнической системы хоть и
взаимосвязаны, но не тождественны. Толк - это доктрина - создание рук
человеческих, для его формирования используются процессы сопутствующие
образованию этнической системы, а они могут быть удачными, а могут и нет.
Этническая система может и не сформироваться, а толк тем не менее при
определенной настырности ваххабистов, все же появиться. Но не станет ли в
таком случае этот толк объединяющей идеологией для людей активно
разрушающих системные связи в регионе (таковые всегда есть, но они часто не
организованы) и живущих за счет этого, т.е. родителем антисистемы? В свое
время шиизм послужил основой для формирования как этнических систем,
средневековые персы, так и антисистем - карматы.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10
