Теория политической модернизации первоначально возникла в конце 50-х годов с целью теоретического обслуживания политики Запада по отношению к развивающимся странам. Вырабатывая после второй мировой войны методы защиты своих национальных интересов в “третьем мире”, США встали перед необходимостью осмысления перспектив развития освободившихся стран, передачи им своего опыта и методов, с помощью которых развивающиеся страны могли бы стабилизировать у себя политическую и экономическую ситуацию, осуществить необходимые реформы и преобразования, превратиться в социально и политически стабильные, экономически развитые государства с предсказуемой внутренней и внешней политикой, стать надежными политическими и экономическими партнерами. Однако со временем концепция политической модернизации превратилась в обоснование некой общей модели глобального процесса цивилизации, суть которой в описании характера и направления перехода от традиционного к рациональному обществу в результате научно- технического прогресса, социально-структурных изменений, преобразования нормативных и ценностных систем(12). Основная периодизация модернизации связана с неравномерностью ее протекания в мировом пространстве и историческом времени, признании независимости общественного развития, наличия долговременного периода в развитии государств.
Обычно выделяют два типа модернизации. Первый из них - тип
оригинальной, спонтанной модернизации, характерен для стран, переживших
переход к рациональным общественным структурам в результате постепенного,
длительного развития внутренних процессов, через постепенное
самопроизвольное накопление предпосылок в тех или иных областях
общественной жизни, соединение которых давало качественный толчок (США,
Англия).
Второй тип – вторичная, отраженная модернизация, характерен для стран, по тем или иным причинам отставших в своем развитии и теперь за счет широкого использования опыта передовых государств, пытающихся их догнать по уровню и качеству жизни, то есть это осовременивание вдогонку.
Основным фактором вторичной модернизации являются социокультурные контакты с уже существующими центрами “универсальной мировой культуры”(13).
И в том и в другом случае успешность модернизации во многом зависела от того, насколько процесс изменений протекал органично, то есть имманентно вписывался в национальные институты, воспринимался обществом или хотя бы значительной его частью как естественный и поддерживался ими.
“ В целом характерная черта теории модернизации – концентрация
внимания на межформационных, длительных линиях истории в поисках решения
проблемы преемственности развития стран как результата противоречивого
взаимодействия внутренних и общецивилизационных социокультурных факторов
“(14).
С определенной долей условности можно говорить о существовании двух
этапов развития теории политической модернизации. Возникла она в США, и
первоначально ее суть сводилась к обоснованию идей заимствования отсталыми,
слаборазвитыми странами Азии, Африки и Латинской Америки передовой техники
и способов социальной организации: у более развитых стран (США и Западной
Европы).
“ В этот период господствовала идея однолинейного развития : одни страны отстают от других, но в целом они движутся по одному пути модернизации. Различия между традиционными и современными обществами сводились количественным уровнем индустриализации, урбанизации, образования, благосостояния, развитости средств коммуникации, профессионализации и многое другое“(15). Таким образом, модернизация рассматривалась как однонаправленное эволюционное развитие социальной системы, цель которого – достижение уровня развитых стран как экономического и социально-политического образца. В политической сфере модернизация отождествлялась с демократизацией, при этом недооценивалась скрытая инерция традиционного общества и главное внимание уделялось вниманию внешних, экзогенных факторов. Суть концепции состояла в том, что развивающиеся страны способны воспринять и перенести на свою действительность ряд уже готовых и апробированных в развитых странах политических институтов ( централизованное государство, парламент, многопартийная система, всеобщие выборы и так далее ) и ценностей ( экономическая и политическая свобода, индивидуализация ).
Следовательно, политическая модернизация на начальном этапе развития данной теории воспринималась как(16):
- демократизация развивающихся стран по западному образцу;
- одновременно условие и следствие успешного социально-экономического роста стран “ третьего мира”;
- результат их активного сотрудничества с развитыми государствами
Западной Европы и США.
Таким образом, признавая особенности неевропейских развивающихся
обществ, теория модернизации 50-х начала 60-х гг. в целом разрабатывалась в
рамках универсальной традиции западного либерализма, пологая, что все
страны и народы в своем развитии проходят одни и те же этапы.
Соответственно и модернизация развивалась как универсальный, всеобщий
процесс.
Позже с середины 60-х годов, а тем более в 70-е и 80-е гг. сторонники теории политической модернизации значительно углубили и расширили диапазон исследований в области проблематики политического развития стран, находящихся в состоянии перехода от традиционного к современному обществу.
Многие западные ученые фактически отказались от универсализма в
понимании социально-экономического, политического развития, подчеркивая
важную роль социально-культурных аспектов общества в модернизации стран
Азии, Африки и даже Латинской Америки. Большое внимание стало уделяться
более детальному исследованию конкретных политических процессов с учетом
специфических исторических и национальных условий, культурного своеобразия
различных обществ.
Для нового этапа теории политической модернизации приоритетной целью было названо изменение социальных, экономических, политических структур, которое могло проводиться и вне западной демократической модели. При этом сам факт существования традиционных институтов и ценностей политологи уже не рассматривали как препятствие к модернизации. “ При сохранении приоритета универсальных критериев и целей будущего развития главный упор стал делаться на автохтонную форму их реализации “ (17).
Кроме того в 70-х годах повысился интерес к политическому развитию государств Европы и Северной Америки, что явилось продолжением традиции изучения уникального исторического опыта Запада.
В период второго этапа изучения проблем переходных обществ серьезной критике были подвергнуты исследования 50-х годов – за “ однолинейный “ подход, недооценку внутриполитической борьбы за власть и абсолютизацию влияния Запада.
В последнее время внимание политологов приковывают модернизационные
процессы, которые происходят сегодня в странах СНГ, Восточной Европы и
Китая.
Современный этап характеризуется акцентом на трудностях политических
изменений, изучением проблем объективной обусловленности кризисов
политического развития, путей и форм их преодоления. Переход к современным
формам общественного развития стали представлять как целостный относительно
продолжительный этап, на котором возможно не только развитие, но и простое
воспроизводство ранее существовавших структур, а так же и упадок. Кроме
“осовременивания вдогонку “, начали выделять концепции “частичной”,
“рецидивирующей”, “тупиковой” модернизации. В них речь идет о неизбежности
столкновения традиционных для данной национальной политической культуры
ценностей и норм политической жизни с новыми, современными тенденциями и
элементами политического развития, модернизационными институтами, которые
не могут без серьезного видоизменения прижиться в обществах догоняющего
развития.
Главным элементом, от которого зависит характер переходных процессов и преобразований, по мнению ведущих теоретиков указанного направления политической мысли, служит “социокультурный фактор, а точнее тип личности, ее национальный характер, обуславливающий степень восприятия универсальных норм и целей политического развития”(18). Стало общепризнанным, что модернизация может осуществиться только при изменении ценностных ориентаций широких социальных слоев, преодолении кризисов политической культуры общества.
1.2. Основные направления политической модернизации.
Изучая и исследуя многочисленные попытки модернизации различных стран и режимов, а так же обобщая и анализируя предпосылки стартовых и текущих условий, оказавших серьёзное влияние на характер преобразований обществ, стремящихся к более высокому уровню развития, многие учёные стали настаивать на необходимости определённой последовательности преобразований, соблюдения известных правил при их осуществлении.
Так, У. Мур, А. Экштэйн и некоторые другие считали необходимым
начинать модернизацию с индустриализации, которая должна повлечь за собой
изменения в общественных структурах и менталитете людей; К. Гриффин привлёк
внимание к проблеме развития сельского хозяйства; Б. Джонсон и П. Килби
сделали акцент на проблемах аграрной технологии; С. Эйзенштадт – на
развитии институтов, которые могли бы учитывать социальные перемены; Б.
Хиггинс – основу модернизации видел в урбанизации поселений и т. д.(19).
Если попытаться обобщить всё многообразие существующих проектов преобразований, то, по мнению ведущих политологов данного направления, в наиболее общем виде большинство предлагаемых вариантов и путей модернизации можно подчинить устоявшейся классификации, которая включает в себя консервативное и либеральное направление.
Консервативная теория. Одними из наиболее известных представителей
консервативного направления являются американские политологи С. Хантингтон,
Дж. Нельсон.
С. Хантингтон, рассматривая проблему модернизации в своей книге
«Политический порядок в меняющемся обществе» – подчёркивал автономность
политического развития и утверждал, что в экономическом, социальном и
культурном развитии критерием является рост, то для политического развития
главное – обеспечение стабильности.
Теоретики консервативной ориентации связывали модернизированность политических институтов не с уровнем их демократизации, а с их прочностью и организованностью, гарантирующими приспособление к постоянно меняющимся социальным целям, за которые борются включающиеся в политическую жизнь широкие массы населения. По их мнению, главным источником модернизации является конфликт между социальной мобилизацией, включённостью населения в политическую жизнь и институализацией, наличием определённых механизмов и структур для артикуляции и агрегирования их интересов.
В современном мире равенство политического участия растёт намного
быстрее, чем организованность, умение объединяться: уровень мобилизации и
участия является высоким, а уровень организации и институализации – низким.
Отсюда возникает конфликт между мобилизацией и институализацией, что
проявляется в неподготовленности масс к управлению, неумении использовать
институты власти, неполучении ожидаемых результатов от включения в
политику, что является основной причиной политической нестабильности,
дестабилизации режима управления в развивающихся странах. В результате, по
мнению С. Хантингтона ускоренная модернизация, подрывая политические
институты, вызывает не политическое развитие, а политический упадок. Таким
образом, по мнению консерваторов, для модернизируемых государств необходим
“жёсткий авторитарный режим, контролирующий порядок, может обеспечить
переход к рынку и национальное единство и высокоцентрализованные
политические институты”, способных, как доказывал С. Хантингтон, “к
проведению политики инноваций и поглощающие (абсорбирующие) политическое
участие”(20). Именно эти средства приспособления переходного политического
режима к изменяющейся обстановке могут привести к позитивным результатам
модернизации. Данная концепция получила название концепции “абсорбирующей
способности политической системы”(21).
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11
