Наконец, оценки социальной и экономической эффективности
государственной политики занятости могут рассматриваться как исходный
момент разработки схем финансовых и организационных отношений между
Министерством труда и социального развития России и органами службы
занятости населения в регионах.
Для определения социальной и экономической эффективности политики занятости предлагаются оригинальные показатели, которые отвечают требованиям практических работников, то есть, во-первых, базируются на существующей статистике занятости и, во-вторых, просты для расчета.
Так, социальная эффективность политики занятости в регионах была рассчитана по формуле
27
СЭПЗ = ЧБСУ : ЧБк, (1)
где СЭПЗ - социальная эффективность политики занятости в определенном календарном периоде;
ЧБСУ - численность безработных, снятых с учета по всем основаниям в течение календарного периода. человек:
ЧБк - численность безработных на конец календарного периода, человек.
Таким образом, показатель социальной эффективности политики занятости безразмерен и имеет однозначную трактовку. Умножение фактического уровня безработицы в регионе на увеличенный на единицу показатель социальной эффективности политики занятости позволит определить тот уровень безработицы, который был бы зафиксирован в регионе, если бы органы службы занятости вообще не снимали безработных с учета. Чем больше значение рассчитанного по формуле (1) показателя, тем выше социальная эффективность политики занятости.
Среднереспубликанский показатель социальной эффективности составил в
1996 г. 1,32, а в первом полугодии 1997 г. - 1,49 (для приведения данных за
первое полугодие 1997 г. к годовому измерению значение показателя
социальной эффективности было увеличено в два раза). Была выявлена сильная
межрегиональная дифференциация социальной эффективности. В 1996 г. разрыв
между максимальным (2,55 в Еврейской автономной области) и минимальным
(0,37 в Республике Дагестан) значениями этого показателя составил почти
семь раз; а в первом полугодии 1997 г. - почти шесть раз. Максимальная
социальная эффективность политики занятости (3,05) в этот период была
зафиксирована в Республике Ингушетия, а минимальная (0,51) - в Агинском
Бурятском автономном округе (АО).
В 1997 г. социальная эффективность политики занятости в России в
целом (в пересчете на год) несколько повысилась по сравнению с 1996 г.
Соответствующие этому повышению изменения произошли и в распределении
регионов по значениям показателя эффективности: например, если в 1996 г.
число снятых с учета безработных превысило среднегодовое количество
безработных не менее чем в 1,5 раза в 24 регионах, или в 27 % их общего
числа, то в 1997 г. (в пересчете на год) - в 35 регионах, или 39,8 %. При
этом, однако, практически не изменилось число регионов маргинальной группы,
в которых интенсивность снятия безработных с учета была самой низкой.
28
Серьезную тревогу вызывает тот факт, что, как правило, наименьшие
показатели социальной эффективности характерны для регионов с самыми
высокими уровнями безработицы. Так, в восьми регионах с наиболее низкой
социальной эффективностью политики занятости в 1997 г., в состав которых
вошли уже упоминавшийся Агинский Бурятский АО, республики Дагестан и
Северная Осетия, Читинская область, Республика Бурятия, Корякский АО,
Республика Калмыкия и Архангельская область, средний уровень регистрируемой
безработицы к концу первого полугодия 1997 г. составил 6,3 %, что в 1,9
раза превысило Среднереспубликанский уровень безработицы.
С другой стороны, в пяти регионах, где число снятых с учета
безработных более чем в 2,5 раза превысило количество зарегистрированных
безработных, и, следовательно, показатель социальной эффективности политики
занятости был самым высоким (республики Ингушетия, Марий Эл и Карачаево-
Черкессия, Оренбургская и Астраханская области), средний уровень
зарегистрированной безработицы составил 3,5 %, что хотя и превышало
Среднереспубликанский уровень безработицы на 0,3 процентного пункта, было
тем не менее в 1,8 раза меньше среднего уровня безработицы в регионах с
самой низкой социальной эффективностью политики занятости.
С использованием метода группировок было проведено более подробное
исследование зависимости социальной эффективности политики занятости от
уровня безработицы в регионе. Для этого все 88 субъектов Российской
Федерации (исключая Чеченскую Республику, по которой статистическая
информация отсутствовала) по значению показателя уровня безработицы были
разбиты на четыре группы по 22 региона в каждой (регионы с самыми низкими
уровнями безработицы были отнесены к 1-й группе, с самыми высокими - к 4-
й).
Для каждой из групп регионов были рассчитаны средние невзвешенные значения показателя социальной эффективности политики занятости путем деления суммы значений показателей социальной эффективности в регионах, вошедших в состав данной группы, на число регионов группы (22). Результаты расчетов представлены ниже.
Как в 1996 г., так и в первом полугодии 1997 г. имела место связь между уровнем безработицы в регионе и социальной эффективностью политики занятости. Самые высокие значения показателя социальной эффективности были зафиксированы в группе регионов с самыми низкими уровнями безработицы, и, наоборот, самая низкая социальная эффективность политики занятости была характерна для группы регионов, в которых уровни безработицы были самыми высокими. При этом, если в 1996 г. наблюдалась инверсия
29 тенденции изменения значения показателя социальной эффективности политики занятости между 2-й и 3-й группами регионов по уровню безработицы, то в первом полугодии 1997 г. утверждение, что с ростом номера группы регионов по уровню безработицы происходит снижение социальной эффективности политики занятости, было верно без каких-либо исключений.
Таблица 1
Зависимость социальной эффективности политики занятости от уровня безработицы
|Группа |Среднее значение социальной |Изменение |
|регионов |эффективности политики занятости |среднего |
|по уровню| |значении |
|безработи| |социальной|
|цы | |эффективно|
| | |сти |
| | |политики |
| | |занятости |
| |1996 г. |1-е полугодие | |
| | |1997 г. | |
|1 |1,57 |1,99 |0,42 |
|2 |1,35 |1,58 |0,23 |
|3 |1,47 |1,54 |0,07 |
|4 |1,12 |1,31 |0,19 |
Следует обратить внимание еще на одно обстоятельство. В первом полугодии 1997 г. по сравнению с 1996 г. увеличилась (с 0,45 до 0,68) абсолютная разность между показателями социальной эффективности политики занятости в группах регионов с самыми низкими и самыми высокими уровнями безработицы. Это является дополнительным подтверждением гипотезы, что сам по себе высокий уровень безработицы в регионе в целом является фактором, ограничивающим возможности снятия органами службы занятости безработных с учета и, следовательно, обусловливающим низкую социальную эффективность политики занятости.
Расчеты показали также, что на социальную эффективность политики
занятости оказывает влияние социально-экономическая ситуация в регионах.
Последняя оценивалась с использованием специально выбранных показателей
государственной статистической отчетности, характеризующих различные
аспекты состояния региональных экономик. Не вдаваясь в детали разработанной
методики, отметим, что на ее основе все регионы - субъекты Российской
Федерации - были также разделены на четыре равночисленные группы,
30 в 1-й из которых социально-экономическая ситуация могла быть оценена как относительно благополучная, а в 4-й - как кризисная.
Влияние социально-экономической ситуации в регионе на социальную
эффективность политики занятости (см. таблицу 2) выражено существенно
слабее влияния на нее уровня безработицы. Данное обстоятельство лишний раз
подтверждает тот факт, что в настоящее время процессы движения
зарегистрированных безработных в органах государственной службы занятости
во многом определяются субъективными факторами. В числе таких факторов, в
частности, может быть упомянуто ужесточение условий регистрации безработных
и назначения им пособий по безработице, осуществленное в 1996 г. Законом
Российской Федерации «О внесении изменений и дополнений в Закон Российской
федерации "О занятости населения в РФ"». Кроме того, в условиях роста
напряженности бюджета ГФЗН в 1996 - 1997 гг. имели место задержки в
выплатах уже назначенных пособий по безработице, что снижало мотивацию
сохранения зарегистрированным безработным своего статуса.
Таблица 2
Зависимость социальной эффективности политики занятости от социально- экономической ситуации в регионе
|Группа регионов по|Среднее значение социальной |Изменение среднего|
|социально-экономич|эффективности политики занятости |значения |
|еской ситуации | |социальной |
| | |эффективности |
| | |политики занятости|
| |1996 г. |1-е полугодие 1997| |
| | |г. | |
|1 |1,47 |1,78 |0,31 |
|2 |1,33 |1,68 |0,35 |
|3 |1,39 |1,61 |0,22 |
|4 |1,32 |1,36 |0,04 |
Тем не менее полностью влияния на социальную эффективность политики
занятости социально-экономической ситуации в регионе исключать нельзя.
Например, в 1996 г. самая высокая социальная эффективность политики
занятости была достигнута в группе регионов с наиболее благоприятной
социально-экономической ситуацией. С другой стороны, в группе регионов, где
сложилась кризисная социально-экономическая ситуация, социальная
эффективность политики занятости оказалась самой низкой. При этом, однако,
нужно еще раз обратить внимание на то, что разность между средними
значениями показателей социальной эффективности политики занятости между 1-
й и 4-й группами регионов в 1996 г. составила всего 0,15, что в три раза
превысило эту разность между 1-й и 4-й группами регионов, выделенными по
уровню безработицы.
В первом полугодии 1997 г. произошли некоторые изменения, проявившиеся прежде всего в том, что социальная эффективность политики занятости стала в большей степени зависеть от социально-экономической ситуации в регионе. С количественной точки зрения это проявилось, во- первых, в том, что разность между средними значениями показателя социальной эффективности в лучшей и худшей группах региона по сравнению с 1996 г. увеличилась более чем в два раза и составила 0,34.
Во-вторых, отсутствовала инверсия тенденции снижения социальной
эффективности политики занятости при движении от "лучшей" группы регионов к
"худшей" (в 1996 г. в 3-й, предмаргинальной, группе регионов она была выше,
чем во 2-й их группе).
В-третьих, в первом полугодии 1997 г. межгрупповые разности между
значениями показателя социальной эффективности стали четко выраженными
(между 1-й и 2-й группами регионов - 0,1; 2-й и 3-й - 0,07; 3-й и 4-й -
0,25), в то время как в 1996 г. между 2-й, 3-й и 4-й группами регионов эти
разности были количественно малозначимыми.
В-четвертых, наибольший прирост социальной эффективности в 1997 г.
произошел в 1-й и 2-й группах регионов, где социально-экономическая
ситуация была относительно лучше (среднегрупповое его значение составило
0,33), в то время как в "худших", 3-й и 4-й, группах регионов этот прирост
(соответственно 0,13) был в 2,5 раза меньше.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15
