Пленум разъяснил, что разрешая вопрос о наличии или отсутствии признаков
превышения пределов необходимой обороны, суды не должны механически
исходить из требования соразмерности средств защиты и средств нападения, а
также соразмерности интенсивности защиты и нападения, но должны учитывать
как степень и характер опасности, угрожающей обороняющемуся, так и его силы
и возможности по отражению нападения (количество нападающих и
обороняющихся, их возраст, физическое состояние, наличие оружия и другие
обстоятельства, которые могли повлиять на реальное соотношение сил
посягающего и защищавшегося).
Превышение пределов необходимой обороны при несоразмерности между
применяемой защитой и характером начавшегося или непосредственно
угрожающего посягательства имеется там, где по степени своей интенсивности
оборонительные меры явно превышают интенсивность посягательства. Защита в
таком случае проводится более агрессивно, чем посягательство, вследствии
этого наблюдается явное несоответствие между вредом, причиненным
посягающему и вредом угрожавшим.
В одном из районных центров, около столовой, Ребров будучи в
нетрезвом состоянии, стал беспричинно приставать к проходившему мимо Семину
и оскорблять его. Когда Семин попытался уйти от хулигана, последний стал
удерживать его за рукав. Желая избавиться от приставаний, Семин имевшимся у
него рубанком ударил Реброва по голове, причинив ему тяжкое телесное
повреждение.
В данном случае совершенно очевидна несоразмерность средств и
методов защиты характеру и опасности посягательства. При выборе средств и
методов защиты принимается во внимание главным образом ценность охраняемого
объекта.
Правильное уяснение понятия "интенсивность" будет способствовать
уяснению вопроса о превышении пределов необходимой обороны в целом.
Интенсивность – это характеристика способа деяния. В русском языке
она понимается как уровень напряженности усилий. Применительно к уголовному
праву она означает степень динамичности конкретного деяния.
Интенсивность, как одна из важнейших характеристик посягательства,
является реальным выражением и воплощением вовне целей и намерений
субъекта. По каким признакам судить нам о реальных "помыслах и чувствах"
реальных личностей ? – писал В. И. Ленин. – Понятно, что такой признак
может быть только один: действия этих личностей…" (В. И. Ленин, П. С. С.,
т. 1, С. 423 – 424).
Принципиальное значение имеет положение закона о том, что "право на
необходимую оборону имеют в равной мере все лица независимо от их
профессиональной или иной специальной подготовки и служебного положения"
(ч. 2 ст. 37). Тем самым сделана попытка уравнять в правах при
осуществлении акта необходимой обороны частных лиц и сотрудников
правоохранительных и контролирующих органов, к которым на практике всегда
предъявлялись в этом отношении повышенные требования.
Непоследовательной в рассматриваемом плане была практика Верховного
Суда СССР. В ряде постановлений по конкретным уголовным делам, его Пленум
справедливо указывал: " Положения закона о необходимой обороне в равной
степени распространяются на работников милиции, как и на всех граждан, и
никаких повышенных требований к необходимой обороне работника милиции от
нападения на него не устанавливают".
В то же время в постановлении "О применении судами законодательства
обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных
посягательств" от 16 августа 1984 года, Пленум занял по этому вопросу
неправильную позицию. В п. 4 указанного постановления говорится, что
работники правоохранительных органов "не подлежат уголовной ответственности
за вред, причиненный посягающему … если они действовали в соответствии с
требованиями уставов, положений и иных нормативных актов, предусматривающих
основания и порядок применения силы и оружия".
Между тем по своей правовой природе оборона от преступного
посягательства с одной стороны является нарушением правил применения
физической силы, специальных средств и оружия. А с другой, самостоятельные
и качественно разные действия, которые требуют раздельной юридической
оценки. Рассматривать требования нормативных актов, предусматривающих
порядок применения силы и оружия, как дополнительные условия правомерности
необходимой обороны – значит существенно ограничивать право на самооборону
для сотрудников правоохранительных органов.
Возможны например случаи, когда работник милиции правомерно
защищается от преступного посягательства на его жизнь и здоровье (ст. 37),
то есть действует в состоянии правомерной обороны, но нарушает при этом
правила применения оружия (например, в нарушении Закона РФ "О милиции"
применяет оружие в многолюдном общественном месте, когда от этого могут
пострадать посторонние лица). В ряде таких случаев нарушение правил
применения оружия может быть оправдано состоянием крайней необходимости
(ст. 39), поскольку для предотвращения более тяжкого вреда (угрожающего
жизни работника милиции) причиняется вред иным правоохраняемым интересам
(порядку несения службы и применения оружия), причем вред, как правило
меньший по сравнению с предотвращаемым вредом.
Упомянутый п. 4 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 16
августа 1984 года в необходимой обороне вступил в противоречие с законом
(ч.2 ст. 37). К тому же и в Законе РФ "О милиции" (ст. 24) указывается, что
"на деятельность сотрудника милиции распространяются положения о
необходимой обороне и крайней необходимости, установленные
законодательством". Никакие ограничения в этом плане законодателем не
предусмотрены.
В тех же случаях, когда в ситуации необходимой обороны должностные
лица правоохранительных и контролирующих органов превышают ее пределы,
ответственность должна наступать именно за эксцесс обороны (ч. 1 ст. 108
или ч. 1 ст. 144), а не за превышение должностных полномочий (ст. 286).
Важным моментом, без учета которого нельзя правильно решить вопрос о
пределах обороны в конкретном случае, является установление реального
соотношения сил посягающего и обороняющегося, характеристики личности
посягающего, психического состояния обороняющегося.
Пленум Верховного Суда СССР обратил внимание на данное
обстоятельство, указав, что "в случаях душевного волнения, вызванного
нападением, его внезапностью, обороняющийся не всегда в состоянии точно
взвесить характер опасности и избрать соразмерные средства защиты, что
естественно, может иногда повлечь и более тяжкие последствия, за которые он
не может нести ответственность". Следовательно, вред причиненный
посягающему в процессе необходимой обороны в ряде случаев может превышать
тот вред, которым угрожало общественно опасное посягательство. Усматривая в
действиях подсудимого превышение пределов необходимой обороны, суды не
должны ограничиваться в приговоре лишь общей формулировкой о явном
несоответствии защиты характеру и опасности посягательства, а должны
конкретно указать, в чем именно выразилось превышение пределов необходимой
обороны.
Пленум Верховного Суда СССР в своем постановлении указал, что если
обороняющийся превысил пределы необходимой обороны в состоянии внезапно
сильно возникшего волнения, действия виновного подлежит квалифицировать по
статье 105 или статье 111 УК РСФСР 1960 года (убийство при превышении
пределов необходимой обороны или тяжкое или менее тяжкое телесное
повреждение, причиненное при превышении пределов необходимой обороны).
Однако следует помнить, что внезапно возникшее сильное волнение
(физиологический аффект) бывает разным по содержанию: страх, ужас, гнев,
ненависть и т. д. Аффект страха является реакцией самозащиты. Он возникает
от опасности посягательства, которая воспринимается как угрожающая наиболее
важным благам (например жизни). Оценка опасности может быть преувеличенной,
то есть ошибочной. В этом случае допущенное превышение пределов необходимой
обороны не может считаться умышленным. Если же посягательство вызвало
аффект гнева или ненависти, то совершенное под его влиянием преступление,
как не связанное с защитой, следует квалифицировать по ст. ст. 107
(убийство, совершенное в состоянии аффекта), 113 (причинение тяжкого или
средней тяжести вреда здоровью в состоянии аффекта) УК РФ.
Превышение пределов необходимой обороны, как указал Пленум
Верховного Суда СССР, следует считать в том случае, когда обороняющийся
прибегнул к защите такими средствами и методами, применение которых явно не
вызывалось ни характером и опасностью посягательства, ни реальной
обстановкой, и без необходимости причинил посягающему тяжкий вред.
Еще в 1965 году Пленум Верховного Суда СССР в постановлении от 23
октября разъяснил судам, что при решении вопроса о наличии или отсутствии
признаков превышения пределов необходимой обороны следует учитывать то
обстоятельство, что обороняющийся не всегда в состоянии точно взвесить
характер опасности и избрать соразмерные средства защиты, что естественно,
может иногда повлечь и более тяжкие последствия. Исходя из наличия
душевного волнения у обороняющегося, вызванного нападением и его
внезапностью, Верховный Суд СССР допускает возможность отказа от
ответственности лица, причинившего более тяжкие последствия, следовательно
не считает их преступными. Ну а если суд, исходя исходя из конкретных
обстоятельств дела, придет к выводу о том, что оборонявшийся в состоянии
был взвесить характер опасности и избрать соразмерные средства защиты, то
он его осудит за превышение пределов необходимой обороны.
В соответствии с действующим законодательством, причинение вреда
посягающему или его интересам в состоянии необходимой обороны, но с
превышением ее пределов, является общественно опасным деянием и влечет за
собой уголовную ответственность.
Законодательное определение превышения пределов необходимой обороны
правильнее истолковывать исходя из юридического содержания каждого
входящего в него признака. Защита состоит в причинении вреда.
Посягательство есть деяние, направленное на причинение вреда общественным
отношениям. Стало быть, превышение пределов необходимой обороны сводится к
нарушению соотношения вреда предотвращенного и причиненного. При
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12
