На формировании внутреннего судейского убеждения при судебном рассмотрении дела сказывается и тот факт, что по УПК РФ на суд возложены достаточно обширные полномочия в досудебном производстве. Только на основании судебного решения в досудебном производстве возможно избрание отдельных мер пресечения: залога, заключения под стражу, домашнего ареста и продление срока их применения (ст. 29 УПК РФ). Пленум Верховного Суда подчеркивает недопустимость обсуждения в ходе оценки достаточных оснований избрания меры пресечения в виде заключения под стражу вопроса о виновности лица в инкриминируемом ему деянии[78]; иное означало бы нарушение принципа презумпции невиновности. При проведении анкетирования мы умышленно сформулировали вопрос так, чтобы он не напоминал судьям ни о правовой позиции Конституционного Суда РФ о недопустимости в досудебных стадиях предрешать вопросы, которые станут впоследствии предметом судебного разбирательства[79], ни об указаниях Пленума Верховного Суда РФ по этому вопросу.
Мы спрашивали судей, имеет ли значение презумпция невиновности при решении в досудебных стадиях вопроса о разрешении производства отдельных следственных действий или избрании меры пресечения в виде заключения под стражу (домашнего ареста). В случае, если суд действительно не входит в обсуждение вопроса о доказанности виновности, ответ на поставленный нами вопрос должен быть отрицательным. 43,7% опрошенных ответили положительно, давая при этом комментарии: «недопустимо заключать под стражу непричастных лиц», «прокурор должен доказать и участие лица в совершении преступления, иначе все эти меры применяются незаконно», «этот вопрос бесспорен применительно к мерам пресечения, но неоднозначен при разрешении производства следственных действий» и др.
Участие судьи в досудебном производстве по уголовному делу не является основанием его отвода в дальнейшем. В результате в ходе оценки доказательств на стадии судебного разбирательства появляется дополнительный фактор воздействия на формирование внутреннего убеждения, нередко порождающего несправедливое предубеждение: судье непросто признать, что он ошибся, избирая меру пресечения, и постановить оправдательный приговор.
Возложение полномочий по судебному контролю за досудебным производством на тех же судей, которые впоследствии рассматривают дело по существу, как известно, было вынужденной мерой (недостаточное количество судей на момент принятия УПК РФ); эта проблема требует дальнейшего изучения, осмысления и, видимо, изменения текста действующего закона с тем, чтобы исключить решение вопросов досудебного и судебного производства одним и тем же судьей.
Еще одним фактором, влияющим на формирование внутреннего судейского убеждения, является изучение уголовного дела в стадии назначения судебного заседания. Как показал проведенный нами опрос, 96,2% судей изучают дело, поступившее к ним от прокурора в полном объеме (лишь 2,9% опрошенных указали, что знакомятся только с обвинительным заключением и теми доказательствами, к которым оно отсылает – это судьи со стажем работы 15–20 лет).
Знакомство с письменными материалами дела неизбежно формирует мнение о доказанности фактических обстоятельств дела, влияя на последующее решение вопроса о виновности: 53,4% опрошенных судей на вопрос о том, формируется ли у них убеждение в виновности или невиновности лица на стадии назначения судебного заседания, ответили положительно. Отрицательный ответ на этот вопрос дали 39,8% опрошенных; число их уменьшается с увеличением стажа судьи: от 50% впервые назначенных судей до 0% среди судей с максимальным стажем.
Любопытно, что с увеличением стажа судейской работы судьям все сложнее ответить на этот вопрос. Затруднились ответить: среди впервые назначенных судей – 0%, среди судей со стажем от 4 до 9 лет – 2,9%; со стажем 10–15 лет – 9,5%, со стажем 16–20 – 11,1%; со стажем более 20 лет – 50% всех опрошенных судей с таким стажем. Это можно объяснить тем, что с увеличением опыта работы снижается уровень саморефлексии – способности судей к самооценке, к собственному представлению о том, влияет ли на них изучение дела и проведение предварительного слушания, появляется стереотип доверия к материалам следствия.
Ниже мы вернемся к формированию внутреннего судейского убеждения на стадии назначения судебного заседания; однако как бы ни реформировалась эта стадия, при ознакомлении судьи с материалами дела у него неизбежно формируется вывод о наличии в деле достаточной совокупности относимых, допустимых и достоверных доказательств. Но основная задача судьи на данной стадии состоит не в этом, а в ответе на вопрос о достаточности собранных доказательств для рассмотрения дела в судебном заседании. Ни теория, ни практика сегодня не могут дать однозначного ответа, каким образом отграничить оценку достаточности собранных доказательств для рассмотрения дела по существу от оценки собственно доказательств. Возможно, следует вернуться к обсуждению вопроса о возложении назначения дела и его рассмотрения на разных судей.
Еще один вопрос возник в связи с возможностью рассмотрения в первой инстанции дел коллегией из трех профессиональных судей (п. 3 ч. 2 ст. 30 УПК РФ). Коллегия из трех профессиональных судей по сути своей является малой группой, в которой велика вероятность принятия решения одним – лидером, с последующим воздействием этого лидера на других членов группы для поддержки принятого им решения, т.е. решение, может фактически приниматься «активным меньшинством» и сама сущность коллегиальности утрачивается. Фактор коллегиальности особенно ярко проявляется, когда судьи, удалившись в совещательную комнату, обсуждают обстоятельства дела, основываясь на сформировавшемся у каждого из них внутреннем убеждении, и приходят к общим выводам. В этом смысле внутреннее убеждение каждого из судей становится фактором, воздействующим на формирование убеждения его коллег, а итоговые выводы отражают не только результаты оценки доказательств конкретным судьей, но и определенную оценку ими самого процесса поиска общего решения. Однако к общим выводам коллегия приходит не всегда: воздействующие на внутреннее убеждение факторы у каждого судьи проявляются по-разному.
В коллегиальном рассмотрении участвовали 38,8% опрошенных нами судей (преимущественно это судьи областного суда). Им мы предложили назвать вопросы, по которым они не были согласны с остальными судьями при коллегиальном принятии решения. Чаще всего разногласия возникают по вопросу о доказанности обстоятельств дела – 18,4% опрошенных; затем – по вопросу о виновности подсудимого и о мере наказания – по 17,5%. Только 8,7% опрошенных никогда не имели разногласий с коллегами.
Однако на вопрос, как они поступали в случае несогласия с мнением других судей при коллегиальном рассмотрении дела, 16,5% опрошенных (или 54,8% судей, не согласных с решением остальных судей в коллегии) изменяли свое мнение и соглашались с большинством: из уважения к судьям, придерживающимся другого мнения (8,7%) и из уважения к председательствующему в коллегии (7,8%). Таким образом, имея сформировавшееся внутреннее убеждение, судьи не смогли «отстоять» его, не были готовы действовать в соответствии с ним, а потому присоединялись к мнению большинства или разделяли подход председательствующего. 10,7% опрошенных судей (35,5% судей, не согласных с решением остальных судей в коллегии) отметили вариант «оставались при своем мнении». Однако только 1,9% опрошенных (двое судей с максимальным стажем работы) ответили, что им «доводилось писать особое мнение». Такой результат, в целом, свидетельствует о том, что судьи, как правило, принимают вывод, даже не будучи с ним согласны и убеждены в его правильности, полагаясь на мнение большинства.
Коллегиальное рассмотрение дел по первой инстанции в составе трех профессиональных судей мало распространено: в целом по России в 2009 году судами областного звена было рассмотрено коллегиально 123 дела (в 2008 г. – 152), районными судами – 885 (в 2008 г. – 947)[80]. Несмотря на отмеченные недостатки, у коллегиальных решений есть несомненное достоинство: здесь ниже риск немотивированности, поскольку до отражения своего убеждения в решении судьи совещаются, подбирая наиболее удачные формулировки в ходе живого и непосредственного общения, что невозможно при единоличном рассмотрении.
2. Судебная практика. Под судебной практикой обычно понимаются постановления и определения Конституционного Суда, постановления Пленумов Верховного Суда, обзоры практики и определения (постановления) по конкретным делам. Для нашей работы существенно то, что практика, даже в той части, в которой она официально, не является обязательной к применению (например, решения вышестоящих судов по конкретным делам), неизбежно воздействует на деятельность судей, а следовательно, и на их внутреннее убеждение.
Заслуживают внимания ответы наших респондентов. Говоря о ситуациях, когда решение ими принималось вопреки сформировавшемуся внутреннему убеждению, 28,2% респондентов причиной назвали сложившуюся судебную практику принятия другими судами решений в подобных ситуациях. Так, в 11% исследованных нами уголовных дел в качестве одного из доказательств стороной обвинения предлагалась аудио- или видеозапись опросов подозреваемых (обвиняемых), сделанная без их ведома в рамках осуществления оперативно-розыскных мероприятий. Включение таких «опросов» в уголовное дело в качестве доказательств не соответствует буквальному смыслу ст. 74 УПК РФ. Однако на основе ряда постановлений Президиума и определений Судебной Коллегии Верховного Суда РФ[81] сложилась достаточно последовательная практика, в соответствии с которой указанные доказательства признаются обладающими свойством допустимости. Сегодня судья районного суда, даже будучи убежден в недопустимости подобного доказательства, не вынесет постановление об исключении доказательства, заведомо зная, что его решение будет отменено вышестоящим судом (из опасений, что приговор будет отменен вышестоящей инстанцией, решение, не совпадающее с внутренним убеждением, принимали 26,2% опрошенных судей).
Практика и внутреннее убеждение неразрывно связаны, ибо первая есть не что иное, как обобщенные результаты оценки доказательств с анализом ошибок, допущенных в процессе такой оценки. Влияние судебной практики на формирование внутреннего судейского убеждения – это закономерный и естественный процесс, обусловленный стремлением судебной системы унифицировать применение правовых и процессуальных норм, как того требует общеправовой принцип справедливости и равенства всех перед законом и судом. Роль практики постоянно возрастает: почти в 30% кассационных определений есть ссылки на решения Конституционного Суда. В 2006 году только в 3% изученных нами кассационных определений встречались ссылки на постановления Пленума Верховного Суда РФ; в приговорах они не встречались вообще, В 2009 году формулировки «в соответствии с Постановлением…» встречаются в 11% кассационных определений и в 2% приговоров.
3. Непроцессуальные факторы. К ним мы считаем необходимым отнести те внешние источники воздействия на внутреннее судейское убеждение, которые не предусмотрены уголовно-процессуальным законом или законом вообще. В отличие от остальных факторов, непроцессуальные носят латентный характер и слабо поддаются изучению. Аксиоматично утверждение, что утрата судьей независимости повлечет и утрату им возможности принятия решения по внутреннему убеждению. В этой связи требует изучения положение ч. 2 ст. 11 Закона РФ от 26 июня 1992 г. №3132–1 «О статусе судей в Российской Федерации». В соответствии с данной нормой судья федерального суда в первый раз назначается на должность сроком на три года и лишь по истечении этого срока – бессрочно.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19
