На практике, с учетом положений ст. ст. 5 и 6 указанного Закона, это предоставляет широкие возможности председателю соответствующего суда, поскольку именно от него зависит, будет ли внесено представление о назначении лица на должность судьи. Аналогично выглядит и наделение полномочиями мирового судьи.
Установление этого «испытательного» срока не вполне понятно: закон не предусматривает упрощенного порядка лишения статуса судьи в этот период, т.е. мотивировать такое решение законодателя целями своевременного исключения из рядов судей лиц, не способных к выполнению работы судьи, невозможно.
Представляется, что правило о первоначальном назначении судей на трехлетний срок на практике существенно сказывается на формировании и выражении судьей своего внутреннего убеждения, так как ограничивает независимость судей. Так, 7,8% опрошенных судей ответили, что указания руководства (вышестоящего суда) служат основанием для вынесения решения вопреки внутреннему убеждению судьи в виновности лица. Такой ответ дали все 100% впервые назначенных судей.
Другой негативный фактор влияния на судей – это различное внешнее незаконное воздействие на судей: подкуп, просьбы, угрозы. Статистически его невозможно исследовать непосредственно; факты отмены решений в связи с выявлением таких обстоятельств редки. В то же время в обществе крайне распространено негативное мнение о судебной системе в целом и о судьях в частности. Согласно опросу, проведенному недавно Фондом «Общественное мнение», россияне вдвое чаще оценивают деятельность российских судов и судей отрицательно, чем положительно (46% против 26%). 67% опрошенных считают, что судьи берут взятки, и только 12% – что они честны и неподкупны. Убеждены, что суды часто выносят несправедливые приговоры, 47% наших граждан, и только 24% считают, что такие приговоры выносятся редко[82]. Сами судьи считают такое мнение о себе сильно преувеличенным. Согласно результатам проведенного нами опроса 49,9% судей никогда не сталкивались ни с просьбами, ни с угрозами, ни с указаниями руководства при принятии решений; 27,2% опрошенных редко сталкиваются с такими факторами; 23,3% – иногда.
Анализ объективных факторов, воздействующих на формирование внутреннего судейского убеждения, позволяет выявить ряд недостатков и пробелов как нормативных предписаний, так и правоприменительной практики. Преломление этих факторов в оценке доказательств по уголовным делам может повлечь искажение, неправильное формирование или невозможность выражения внутреннего судейского убеждения в принятом по делу решении.
В судебной деятельности важная роль отведена личности судьи, что выражается в требованиях к замещению должности: возраст, образование, стаж работы. На внутреннем убеждении как процессе оценки доказательств сказывается влияние личности судьи, его политических, моральных взглядов, соотношение в его мышлении рационального и эмоционального,
Исключив известный ст. 71 УПК РСФСР термин «социалистическое правосознание», ст. 17 УПК РФ призывает судью при оценке доказательств по внутреннему убеждению руководствоваться совестью. Требование руководствоваться совестью – одно из важнейших нравственных ориентиров в деятельности судей. Не случайно, принося присягу, судья клянется честно и добросовестно исполнять свои обязанности, осуществлять правосудие, подчиняясь только закону, быть беспристрастным и справедливым, как велят долг судьи и его совесть (ч. 1 ст. 8 Закона «О статусе судей»).
Совесть определяется в философии как высшая форма самоконтроля личности, предполагающая способность индивида критически относиться к своим (внутренний аспект) и чужим (внешний аспект) действиям, мнениям в соответствии с моральными установками общества и нравственными устремлениями личности. По словам А.Ф. Кони, «то, что называется «судейскою совестью», есть сила, поддерживающая судью и вносящая особый, возвышенный смысл в творимое им дело. Условия ее проявления прекрасно изображены в присяге судей и присяжных заседателей. С ее голосом надо считаться, под угрозою глубокого душевного разлада с собою»[83].
С внутренней стороны совесть конкретного судьи служит средством саморефлексии, т.е. позволяет ему оценить самого себя в процессе и по результатам установления относимости, допустимости, достаточности и достоверности доказательств.
В ходе проведенного нами опроса судей Ростовских судов на вопрос «Как, по Вашему мнению, проявляется совесть судьи при оценке доказательств?» лишь 10,7% опрошенных ответили, что его совесть позволяет им оценить свои действия и поступки в процессе с морально-этической точки зрения. Эти цифры подтверждают распространенное в литературе утверждение о недостаточной оценке судьями себя, своего поведения по отношению к возложенным на него обязанностям. 47,6% опрошенных судей указали на то, что совесть позволяет оценить свойства доказательств с морально-этической точки зрения (преимущественно женщины), 32,0% указали, что совесть позволяет оценить действия подсудимого с морально-этической точки зрения (преимущественно мужчины),
Однако, руководствуясь совестью, можно оценить соответствие способов получения доказательства требованиям морали; этичность использования в процессе тех или иных сведений; доказанность несоответствия того или иного явления социальным нормам.
И все же не все асоциальные, аморальные деяния противоречат праву. В.С. Нерсесянц справедливо утверждает, что совпадение права и морали невозможно, поскольку «означает по сути дела, что право должно быть не правом, а моралью, что содержание закона (позитивного права) должно быть не правовым, а моральным»[84]. Поэтому попытки поставить в качестве критерия при совершении правового действия – оценки доказательств – сугубо моральную категорию представляются обреченными на неудачу. Такая оценка не означает, что аморальное (не обязательно противоправное!) поведение следователя в ходе следственного действия приведет к признанию полученного доказательства недопустимым; что неэтичные сведения будут признаны неотносимыми, недостоверными или недостоверными. Предположения отдельных исследователей о существовании «специальной недопустимости», т.е. недопустимости доказательств, полученных с нарушением нравственных запретов[85], не находят своего подтверждения в тексте УПК РФ.
Уверенность судьи (судей) в виновности лица, без достаточной совокупности относимых, допустимых и достоверных доказательств, не дает судье право постановить обвинительный приговор. Именно закон определяет деятельность судьи по оценке доказательств. Не случайно один из судей – с максимальным среди всех опрошенных стажем судейской работы в 26 лет – определил совесть как способность соотнести законность с морально-этическими устоями общества, т.е. фактически отождествил ее с правосознанием.
Вот почему мы считаем возможным утверждать, что такой фактор личности, как правосознание (им руководствовался судья при оценке доказательств согласно ст. 71 УПК РСФСР) был исключен законодателем (очевидно, под воздействием критики[86]) без достаточных оснований. Впрочем, отсутствие указание на правосознание в тексте закона не изменяет его фактическую роль в процессе оценки доказательств, но умаляет его значение в глазах судей.
Правосознание представляет собой совокупность мысленных и чувственных оценок правовых явлений, правовых отношений. В современной научной литературе правосознание определяется как часть (вид) общественного сознания, содержанием которого являются взгляды, убеждения, идеи, которые относятся к праву. Но в структуре правосознания существуют еще чувственные элементы, образующие правовую психологию, поэтому более приемлемым представляется утверждение, что правосознание представляет собой «совокупность господствующих в обществе правовых воззрений, убеждений, идей (правовая идеология), а также правовых чувств, переживании, эмоции (правовая психология)». Судья должен обладать высоким уровнем правосознания и правовой культуры, доджей уметь беспристрастно оценить не только обстоятельства дела, но и свою деятельность по их оценке, должен обладать такими качествами, как честность, последовательность, принципиальность, справедливость; судья должен быть уважителен к людям, терпелив, вежлив и тактичен.
Исследуя обстоятельства уголовного дела, формируя внутреннее убеждение, судья воспринимает и переживает все воспринимаемое. Поскольку чувство сопричастности, сопереживания имманентно человеческой природе, в процессе оценки велика роль сочувствия к лицу, на которое пришлись все негативные проявления преступной деятельности – к потерпевшему. Другой вопрос, влияет ли сочувствие на формирование судейского убеждения. Считают, что сочувствие не влияет на их убеждение 46,6% опрошенных судей, причем с увеличением стажа увеличивается число судей, давших такой ответ:
23,1% всех опрошенных судей, впервые назначенных на должность,
47,1% всех судей со стажем работы 4–9 лет,
47,1% со стажем 10–15 лет;
52% со стажем 16–20 лет;
100% со стажем более 20 лет.
Такой результат закономерен: с годами судья утрачивает чувство новизны при оценке доказательств и установлении фактических обстоятельств уголовного дела, притупляется восприятие, снижается роль эмоциональных факторов. Сочувствие не должно становиться препятствием на пути правильного формирования внутреннего судейского убеждения. С одной стороны, судья не должен оставаться равнодушным к тому делу, которое он рассматривает, не должен выполнять свои обязанности по инерции, ибо это влечет в конечном итоге безразличие к рассмотрению и разрешению дела и утрату чувства ответственности за результаты своей деятельности. С другой стороны, эмоции сами по себе не могут составлять основание принятия решения, не должны вытеснять собой доказательства как предмет внутреннего судейского убеждения.
Отношение к потерпевшему не исчерпывается только сочувствием. Требование непосредственности исследования в судебном заседании обусловливает то, что судья не только изучает содержание показаний, но и поведение, личность потерпевшего. Способна ли личность потерпевшего внушать доверие, насколько уверенно и последовательно, непротиворечиво излагает свои показания потерпевший – все это влияет на формирование судейского убеждения. Так, в практике имела место следующая ситуация, В приговоре суд первой инстанции подчеркнул, что потерпевшая пережила массу нравственных страданий, первые дни находилась в шоковом состоянии, однако на протяжении всего предварительного расследования, рассмотрения дела судом она давала непротиворечивые показания; в деле есть сведения о том, что потерпевшая не согласилась на примирение с обвиняемым и отказалась от получения от него денежной суммы. Каких-либо поводов и мотивов для оговора подсудимого у потерпевшей не было. На основании этого, при недостаточности прямых доказательств, суд первой инстанции счел сомнения в виновности устранимыми, постановив обвинительный приговор, а суд кассационной инстанции оставил его в силе.
Не менее интересен вопрос об отношении суда к обвиняемому (подсудимому). Как мы уже указывали, формирование внутреннего судейского убеждения ограничивается и направляется важнейшим правилом – презумпцией невиновности (ст. 14 УПК), в соответствии с которой лицо не считается виновным до тех пор, пока его виновность не будет установлена вступившим в законную силу приговором суда. Однако исследования психологов показывают, что отношение к подсудимому изначально негативно на уровне подсознания примерно у 4/5 судей[87].
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19
