Чириков же взял правильный курс и за сутки раньше Беринга пристал к материку Америка, но высланные на берег люди погибли и в октябре 1741 года, после больших лишений, Чириков вернулся в Петропавловск. Он вернулся с огромной добычей: на диких, малолюдных островах и берегах Северной Америки он открыл огромные нетронутые богатства пушных зверей. Кроме множества драгоценных мехов, его корабль привез 900 бобровых шкур. Чириков рапортовал Адмиралтейств-коллегии: «...в северной ширине в 55 градусов 36 минут получили землю, которую признаем без сумнения, что оная часть Америки». В 1742 году - неудачно - Чириков пытался вновь пройти в Америку, а Шпанберг в Японию, по пути исследовав всю гряду Курильских островов и составив их карту. Но в 1743 году по «высочайшему повелению» действия сибирских экспедиций были приостановлены и фактически закончились.
Полученные результаты сразу не были опубликованы, хранились как величайшая тайна. Имена Беринга, Чирикова были неизвестны. Были неизвестны и эти экспедиции, и главные их результаты, достигнутые русскими людьми. Академия наук в 1754 году издала на французском языке карту Сибири, где были опубликованы результаты исследований Беринга и Чирикова и Великой Сибирской экспедиции. Через несколько лет, в 1758 году, Миллер в обзорной работе «Описание морских путешествий по Ледовитому и по Восточному морю с российской стороны учинённых» восстановил всю коллективную работу русских землепроходцев-исследователей 17 и 18 веков.
Сегодня крайняя северо-западная точка Северной Америки называется именем Принца Уэльского. Назвал её так английский мореплаватель капитан Джеймс Кук в 1778 году во время своего третьего кругосветного плавания. Кук прошёл в том же месте, что и Витус Беринг, но он это сделал в 1778 году, а Беринг там был в 1732 году! Так что Кук не открыл этот мыс, а переоткрыл. И называться мыс должен именем Беринга. Почему же подобные дела часто происходят с русскими? Ненужно было засекречивать абсолютно всё, что касалось Второй экспедиции Беринга. Основные данные нужно было обнародовать. Но русские не кичливы, не заносчивы, и это – хорошо, но вот простоты бы нам поменьше, которая способствует чужому воровству у нас. Кук нарушил научную этику. Он знал, что до него здесь уже был Беринг. У Кука была та самая обзорная карта Миллера, которая в 1761 году была переведена на английский язык и издана в Лондоне. Была у него и карта, в углу которой было напечатано «A Map of The DISCOVERIES by the RUSSIANS of the North West Coast of AMERICA. Published by the Royal Academy of Science at Petersburg» («Карта исследования русскими северо-западного берега Америки. Издана Императорской Академией Наук в Петербурге») На английском издании карты Миллера пролив между Азией и Северной Америкой значится, как «Bering strait» («Берингов пролив»), а берег, где сейчас на всех современных картах имеется надпись мыс Принца Уэльского, на английском варианте карты Миллера значится как, «Coast Discovered by surveyor Gvozdev in 1730» («Берег, открытый геодезистом Гвоздевым в 1730 году»)
Это было кругосветное плавание второго английского мореплавателя. До этого уже плавал англичанин Френсис Дрейк в 16 веке. Но в инструкции Куку, к которой прилагались все эти карты, говорилось пройти намного севернее Дрейка, о необходимости поиска Северо-Восточного или Северо-Западного морского прохода из Тихого океана в Атлантический океан. На карте, которую составили после плавания Кука, видно, как он избороздил всю акваторию севернее Чукотки (мыс Северный), севернее Берингова пролива и севернее мысы Принца Уэльского, аж до мыса Айси-Кейп. Чтобы найти Северный проход из Тихого океана в Атлантический океан, такой маршрут плавания был бы лишним. Это говорит о том, что у Кука была какая-то другая дополнительная цель. Англичане строили догадки о том, что севернее Берингова пролива всё-таки есть перешеек, соединяющий Азию с Северной Америкой, и Кук пытался его найти. Англичан волновало то, что русские, дойдя до восточного конца материка Азия, будут дальше по перешейку продвигаться в Северную Америку. А там им будет недалеко и до британского доминиона – Канады. Это и объясняет замысловатый маршрут плавания Кука на севере.
Правительственные экспедиции к берегам Северной Америки
Шла эпоха запустения и произвола, эпоха бироновщины, когда на царскую конюшню денег тратилось в три раза больше, чем на науку. Однако вторая половина 18 века была достаточно плодотворной для русских исследователей западных окраин Америки, а главное – для укрепления там российского присутствия. Причин этому было, по крайней мере, две. Во-первых, с 1758 года Географический департамент Академии наук был передан в «особливое усмотрение» Михаилу Васильевичу Ломоносову. Он всячески поддерживал освоение открытых территорий и открытие новых: «завесть поселения, хороший флот с немалым количеством военных людей, россиян и сибирских подданных языческих народов». Так же он говорил: «Если же толикая слава сердец наших не движет, то подвигнуть должно нарекание от всей Европы, что, имея Сибирского океана оба концы и положив на то уже знатные иждивения с добрыми успехами, оставляем всё втуне». Во-вторых, в 1762 году на императорский престол вступает императрица Екатерина вторая Великая. Волевая, трудолюбивая Екатерина понимала, что государство земли должно только приобретать.
В самом начале царствования императрицы, в 1764 году, на её стол ложится доклад сибирского губернатора Дениса Ивановича Чичерина об открытии «неизвестных мест и нового промысла» в «Бобровом море», то есть в Беринговом море. Речь в том докладе шла об Алеутских островах. Реакция Великой Екатерины была мгновенной. Она повелела Адмиралтейств-коллегии снарядить секретную экспедицию для исследования, описания и закрепления за Россией новооткрытых островов: «Отправить немедленно, по своему рассуждению, сколько надобно, офицеров и штурманов, поруча над оными команду старшему, которого бы знание в морской науке и прилежание к оной известно было».
Экспедиция Креницына – Левашова на Алеутские острова
Выбор пал на боевого командира бомбардирского судна «Юпитер» капитан-лейтенанта Петра Кузьмича Креницына, которого Екатерина тут же произвела в капитаны 2 ранга и наградила золотыми часами. Он в помощники избрал себе известного ему по общей боевой работе мичмана Михаила Дмитриевича Левашова. История экспедиции Креницына – Левашова оказалась не простой и даже трагичной. Часть судов погибла ещё на переходе их Охотска в Петропавловск-Камчатский. В 1768 году Креницын на галиоте «Святая Екатерина» и Левашов на гукоре «Святой Павел» дошли до самого большого острова Алеутской гряды – Унимака. Этот остров самый близкий в гряде к Аляске и самый дальний от России. Целую неделю они вели описание острова. После они открыли узкий Исаноцкий пролив, отделяющий этот остров от Аляски. Далее они описали часть аляскинского берега. Затем они разошлись для съёмок, а потом зазимовали – Креницын на острове Унимак, а Левашов на острове Уналашка. Закончилась тяжёлая цинготная зимовка, во время которой умерли шестьдесят человек. За лето 1769 года экспедиция описала всю Алеутскую гряду. В 1770 году экспедиция вернулась на Камчатку, и там произошло несчастье. Креницын утонул в реке Камчатке – опрокинулся челнок. Заменив старшего товарища, дело экспедиции довёл до конца Михаил Левашов. В 1771 году он вернулся в Петербург, и Екатерина произвела его сразу в капитаны 2 и 1 ранга.
Креницын и Левашов были настоящими моряками-патриотами. Они шли к новым землям, открывали их и готовы были идти к новым землям.
До Креницына и Левашова на Алеутских островах уже бывали русские люди и не раз. Геодезист Михаил Васильевич Неводчиков зимовал на самом ближнем к России острове в 1745 году. В 1760 году с Командорских и с Алеутских островов привёз вести о «разнообразном множестве пушного зверя» купец Стефан Яковлев. В том же году добрался до близких к Аляске островов Андреян Толстых. Впоследствии эти острова были названы Андреяновскими. В 1759 – 1762 годах на островах Умнаке, Уналашке и других бывал промышленник-передовщик Степан Гаврилович Глотов. После глотов погиб во время цинготной зимовки в составе экспедиции Креницына - Левашова. А в 1766 году на Камчатку, с Алеутов прибыл промышленник-мореход Иван Максимович Соловьёв. Он плавал с отрядом в 55 человек, но вернулся с 27 участниками. Это были настоящие русские патриоты. Иван Соловьёв в своём отчёте о плавании написал, для чего он ходил на эти острова: «для распространения Российской ея императорского величества империи, для искания полезного доброго, к пользе государства, к распространению Российской ея императорского величества империи интереса, к промыслу зверей и для обыскания незнаемых островов и на них живущих неясашных народов приводу под высокосамодержавную ея императорского величества руку…»
Трудами Креницына, Левашова и их соратников-подчинённых «Россия завершила создание своего могучего – в потенциале – геополитического бастиона на восточных берегах». Берингово море фактически становилось русским морем. Идейную базу этому Великому русскому движению на Восток дали Великий Пётр Алексеевич и Великий русский учёный Михаил Васильевич Ломоносов. А началось оно фактически с присоединения Казани Великим Иваном Васильевичем Грозным. Теперь оставалось проникнуть на Аляску, чтобы в руках России был ключ от Берингова моря и вести работу по освоению всех присоединённых территорий.
НАЧАЛО ПРОНИКНОВЕНИЯ НА АЛЯСКУ
Основание постоянных поселений на Аляске
Григорий Иванович Шелихов
Для открытия новых территорий и их освоения требовались новые инициативные люди, готовые служить своей Родине. И такие люди нашлись. А их лидером и знаменем стал Григорий Иванович Шелихов. Он родился в 1747 году в городке Рыльске, Курской губернии, в небогатой купеческой семье. В молодости Шелихов много слышал о пушных богатствах Сибири, о морских просторах «Восточного» океана, где смелые люди открывают новые земли. Шелихов знал, конечно, о большой и выгодной торговле с Сибирью, которую вели курские и рыльские купцы. Все это, вероятно, и заставило его бросить свои торговые дела в Рыльске и в 1773 году отправиться с рекомендательным письмом знакомого курского купца Голикова к его родственнику в Сибирь, в Иркутск. Иркутск в те годы был значительным административным, торговым и культурным центром, главным городом восточносибирского генерал-губернаторства. В губернскую канцелярию доставлялись карты и судовые журналы мореходов с Тихого океана, здесь составляли для них инструкции и приказы. Из Иркутска отправлялись многочисленные грузы в Якутск и Охотск и на Камчатку, отсюда уходили промысловые отряды. Громадные партии пушнины доставлялись в город. Город жил в те годы кипучей жизнью и недаром назывался современниками «сибирским Петербургом». По приезде в Иркутск Шелихов поступил приказчиком к богатому купцу И. Л. Голикову. На службе у Голикова он приобрел большой коммерческий опыт, побывал во многих городах Сибири, хорошо изучил этот край, познакомился с промышленниками и мореходами, занимавшимися промыслом на Алеутских островах. В 1775 году Шелихов женился и решил открыть свое собственное дело. Он оставил службу у Голикова и выехал в Охотск. Город, окруженный палисадом, стоял на берегу залива при впадении рек Охоты и Кухтуя в море в нездоровой болотистой местности. Здесь находились лавки, амбары, мастерские, помещались «общенародное» училище и навигационная школа, стояла воинская команда, жили чиновники, купцы, промышленники, велось строительство судов. Сырой и холодный климат, туманы и дожди, недостаток в свежих продуктах и овощах способствовали развитию болезней. Опыты по хлебопашеству не удавались. Но все эти трудности и лишения не могли сломить упорство сибирских мореходов и промышленников. Выгодный пушной промысел на Тихом океане привлекал их в Охотск.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17
