Успеху второй военной операции в Чечне способствовала тактика контрпропаганды, направленная против идеологии политического экстремизма. За короткий период идеология политического экстремизма в Чечне эволюционировала. До середины 90-х гг. чеченской идеологией был националэкстремизм, обосновывающий допустимость вооруженной сецессии. В.А. Тишков отмечает, что националэкстремизм использовал травму сталинской депортации кавказских народов для пропаганды псевдонаучной мифологии «о свободолюбии и невозможности жизни горца без оружия».[45] В отличие от этнонационализма, целью которого остается моноэтническое государство, националэкстремизм исключает правовые пути достижения интересов этноорганизации.
Во второй половине 90-х гг. прошлого века идеология на-ционалэкстремизма трансформировалась в религиозный экстремизм ваххабистского образца. Ваххабизм внутри собственно религиозных отношений проявляет нетерпимость к традиционному исламу, а также к другим конфессиям. Он становится средством вовлечения в террористическую деятельность обедневшей части мусульманского населения.[46] В 1997—1999 гг. в Чечне существовал режим соперничающих вооруженных банд, которые пытались обрести легитимность через обращение к ваххабизму, а материальные средства получить за счет торговли людьми, наркотиками и внешних заказов на террористическую деятельность. Вторжение чеченских бандформирований в Дагестан в 1999 г. было актом агрессии и, одновременно, знаком для националистических групп Северного Кавказа новой формы объединения на основе наднациональной идеологии религиозного экстремизма.
В отличие от самопровозглашенной Ичкерии, федеральный центр не имел информационного органа накануне первой военной операции в Чечне. Чеченская пропаганда распространяла стереотип, что «милитаризованный центр погубит ростки демократии в республиках».[47] Часть крупных российских СМИ оказалась под влиянием этой пропаганды и заняла прочеченскую позицию.[48] В 1994—1996 гг. военные меры борьбы с незаконными вооруженными формированиями были непопулярными в общественном мнении России. Число сторонников стратегии подавления не превышало 10% не только среди титульных этносов, но и русских.[49]
Важной особенностью в освещении ситуации в Чечне стала трансформация позиций различных российских СМИ. Если в первую чеченскую компанию (1994—1996 гг.) большинство СМИ оправдывало вооруженную сецессию и часто вело репортажи со стороны сепаратистов, то в ходе антитеррористической компании 1999—2000 гг. практически все СМИ оправдывали необходимость защиты России от агрессии и угрозы, исходящей от режима Чечни как очага терроризма.
Чрезмерная длительность второй военной операции в Чечне снизила ее эффективность. Аналитик В. Серебрянников видит главную причину этой длительности в низкой оснащенности (25%) новейшими образцами оружия и боевой техники Вооруженных Сил РФ в сравнении с 70—80% оснащенности западных армий.[50] Эту точку зрения разделял ранее командующий СКВО генерал-полковник Г. Трошев: «Техника, которой оснащены части СКВО, имеет, к сожалению, двадцатилетний возраст. Статистика такова, что последнее десятилетие войска округа не получали ни одной единицы новых образцов боевой техники, как бронетанковой, так и авиационной».[51] Армия нуждается в реформе и новой технике. Без этого не будет успешным сдерживание повторных попыток антифедеральных сил к созданию незаконных вооруженных формирований на Юге России.
Антитеррористическая операция в Чечне завершена. Она направлена на подавление структур терроризма. Он представляет собой систематическое политически и преступно мотивированное насилие. Оно применяется в отношении отдельных лиц, групп населения, материальных объектов для устрашения субъектов федерации, ее жителей, а также для демонстрации неспособности центра контролировать конституционный порядок.[52]
2.4. Ситуация в Чеченской республике сегодня
К стратегии подавления политического экстремизма относится уголовно-правовой контроль, специализированная деятельность органов государства по защите граждан от преступных посягательств. На Юге России некоторые субъекты РФ ввели запреты на создание религиозно-экстремистских организаций, стремящихся заменить светскую республику теократическим государством. В конце 90-х гг. власти Ингушетии и Дагестана приняли законы о запрете ваххабистской деятельности.[53] В 2000 г. в Чеченской Республике была отменена шариатская система власти и суда, и новая правительственная администрация совместно с федеральным центром стала восстанавливать светский конституционный порядок. В РФ строгие судебные приговоры выносятся лидерам и активистам экстремистских организаций, совершивших тяжкие уголовные преступления. Требования части общественности об исполнении приговоров к смертной казни (приостановленной в РФ с 1996 г.) сочетаются с амнистией рядовых участников незаконных формирований.
В 2001 г. большинство жителей Чеченской Республики, устав от войны и многих лет нестабильности, поддерживали федеральные силы.
Северо-Осетинским центром ИСПИ РАН был проведен социологический опрос среди жителей Чеченской Республики. Опрашиваемые были сгруппированы по следующим признакам:
1) место проживания: предгорье или равнина;
2) возраст: 16— 29 лет, 30—49 лет, 50 и более лет. Один из вопросов звучал так: «Как Вы относитесь к тому, чтобы Чеченская Республика оставалась в составе России?».[54]
Большинство жителей Чеченской Республики (69%) мыслят себя гражданами России. Жители предгорья дают наибольший процент сторонников отделения (22%), и они же дают второй минимальный процент затруднившихся ответить (12%). В возрастной структуре минимальна доля сепаратистов в возрасте 30—49 лет. В этой группе преобладают лица со средним специальным и высшим образованием; они осознают губительность разрыва с русской культурой и не желают жить по законам шариата. Для части респондентов (17%) переход чеченского общества к мирной созидательной жизни представляется проблематичным.
В начале 2001 г. отслеживание оперативной обстановки в Чечне было возложено на ФСБ, что ознаменовало конец военной фазы восстановления конституционного порядка. Вторую фазу составили разработка конституции республики, формирование исполнительных органов власти и выборы органов законодательной власти. Участившиеся взрывы и нападения на представителей федеральных сил, а также теракты (Минеральные Воды, Ессентуки) показывали, однако, что ресурсы спецслужб недостаточны. Серьезной проблемой остается террор, запугивание местного населения. Террор направлен, в основном, на сотрудничающих с федералами чиновников среднего и низшего звена (руководителей районов, поселков и сел). Есть угроза, что если федеральные власти не обеспечат их безопасность, они будут вынуждены вступать в тайные отношения с боевиками для получения гарантий своего выживания. Осложняет обстановку террор по отношению к немногочисленному русскому населению. Это актуализирует вопрос о соблюдении прав русского населения республики.[55]
На сегодняшний день общественно-политическая
ситуация в Чечне достаточно стабильная и контролируемая, заявил на
пресс-конференции в ИТАР-ТАСС президент Чеченской Республики Алу Алханов.
"В настоящее время в Республике зародилось дееспособное гражданское
общество, - сказал он. - В Чечне плодотворно работают различные партии,
движения, объединения".
Алханов также отметил, что и криминогенная ситуация в республике находится
под контролем правоохранительных органов. "Когда мы говорим о стабильности,
конечно, надо иметь в виду не отдельные факты совершения преступлений, - сказал
глава республики. - К сожалению, теракты совершают и в Лондоне, и в Египте, но
ведь никто не говорит, что ситуация там в социально-экономической сфере
полностью дестабилизирована".
Алханов выразил сожаление в связи с тем, что "темпы в области
восстановления, развития социальной и экономической сфер пока ниже, чем
хотелось бы нам иметь.
Говоря о перспективах развития республики, он отметил, что "на сегодня курс, выбранный нашим народом, поддерживается Федеральным центром - это курс мира и созидания, несмотря на трудности которые встречаются на пути решения больших и объемных задач".
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
При написании данной работы передо мной стояла цель - исследование
этнополитического конфликта и стратегии его подавления на примере Чеченской Республики. Мною было концептуализировано понятие этнополитического конфликта; рассмотрена его природа, причины возникновения и сущность; типологизирован этнополитический конфликт; рассмотрены возможные стратегии правительственного контроля в этнополитическом конфликте; выделены внутренние составляющие и международные аспекты чеченского конфликта; проанализирована эффективность подавления конфликта; рассмотрена ситуация в Чеченской Республике на сегодняшний день.
В первой главе рассматривается теоретико-методологическая база для изучения этнополитического конфликта. Мною концептуализировано понятие этнополитического конфликта, в котором наиболее глубоко отражена суть конфликта в Чечне. Под этническим конфликтом понимается конфликт, характеризующийся определенным уровнем организованного политического действия, участием общественных движений, наличием массовых беспорядков, сепаратистских выступлений и даже гражданской войны, в которых противостояние проходит по линии этнической общности.
К вопросу о природе и причинах этнополитических конфликтов, надо сказать, что в научной литературе выделилось три подхода к анализу этнополитических столкновений: социологический, политологический и социально-психологический. В рамках социологического подхода причины конфликтов объясняются при опоре на анализ этнических параметров основных социальных слоев, групп, а также на исследование взаимосвязи и взаимовлияния социальной стратификации общества и разделения труда с этническими характеристиками региона, переживающего этнополитическую напряженность. Во втором, политологическом, в качестве ключевого исследуется вопрос о власти, доступа к ресурсам. Опираясь на этот подход, ученые в первую очередь уделяют внимание трактовке роли национальных элит в мобилизации чувств в процессе межэтнической напряженности. При всей важности вопроса о политических и национальных элитах ограничение анализа причин этнополитического конфликта сферой элит не дает возможности объяснить в полной мере сам феномен массовой мобилизации и интенсивности эмоций его участников. А вот социально-психологический подход позволяет прояснить это.
Существует целевая типология конфликта. В соответствии с целевой типологией этнополитические конфликты делятся на статусные и гегемонистские. Статусные конфликты происходят в связи с требованиями изменения политического положения этногруппы в обществе. Гегемонистский конфликт порождается требованием политического преобладания этногруппы в отношении других этногрупп общества.
Сохранение доминирования одной этногруппы над другой провоцирует затяжные конфликты. Статусные и гегемонистские конфликты происходят преимущественно между национальными меньшинствами и доминирующей этнонацией.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8
