От многозначных слов, т. е. слов, которые в различных контекстах (иначе говоря, в зависимости от тех лексико-семантических позиций, в которых они выступают) имеют различные значения, принято отграничивать слова-омонимы.
Омонимией называется звуковое совпадение разных языковых единиц, которые семантически не связаны друг с другом. Основанием для признания этих форм разными формами, хотя и совпадающими по звучанию, служит то, что они согласуются с существительными, выступающими в различных падежах (причем те же прилагательные с существительными мужского и среднего рода здесь имеют различные формы — большое село,, большого села, большому селу и т. д.). Таким образом, признание этих форм омонимичными не вызывает сомнений. Сложнее обстоит дело в случае лексической омонимии.
Омонимы — это слова, совпадающие по звучанию, одинаковые по своей форме, но значения которых никак не связаны друг с другом, т.е. не содержат никаких общих элементов смысла, никаких общих семантических признаков. Омонимы – это отдельные, самостоятельные слова, слова-двойники.
В ряде случаев отнесение различных значений к отдельным словам-омонимам или же их объединение в составе многозначного слова не представляется бесспорным. Разрыв, расхождение значений многозначного слова (т.е. утрата этими значениями общих семантических элементов) может осуществляться постепенно, поэтому существует целый ряд значений, которые в разных словарях подаются по-разному – или как значения самостоятельных слов-омонимов, или же как значения, принадлежащие одному и тому же слову. Например, угодить (куда-то) и угодить(кому-то), топить (нагревать) и топить (расплавлять).
Трудности точного разграничения многозначности и омонимии, возникающие в ряде случаев, приводят Некоторых лингвистов к мысли, что омонимами следует считать талька значения, относящиеся tfсловам, различным по про* исхождению.
Принятие этой точки зрения отодвинуло бы понятие омонимии в область исторической лексикологии, между тем несомненно, что именно для современного языка приходится разграничивать значения,, связанные друг е другом, и значения, которые хотя и относятся к словам, звучащим одинаково, но не имеют в своих значениях ничего общего (ср.- растворить окно и растворить порошок в воде, мешать рабствам «мешать кашу и т. п.). Кроме того, историческая точка зрения на омонимию не может решить полностью проблемы, поскольку происхождение многих слов, в tоm числе и омонимов, далеко не всегда представляется окончательно выясненным. Так, например, топить (нагревать) и топить (заставлять тонуть) во всех словарях подаются как слова-омонимы, но в то время как первое слово считается связанным с тёплый (чередование гласных), относительно происхождения второго существуют разногласия, в, частности, высказывалась мысль о возможности его этимологического отождествления с топить (нагревать). Спорным представляется и этимологическое разграничение (или же отождествление) таких омонимов, как ключ (источник) и ключ (от замка).
Иногда в качестве объективных критериев разграничения омонимии и многозначности выдвигают словообразовательные и синтаксические показатели. Их значения, однако, нельзя признать решающим, поскольку расхождение словообразовательных рядов не непременно связано с разрывом соответствующих значений, а реализация разных значений слова в различных синтаксических конструкциях также не всегда связана с их семантическим разрывом (ср.: смотреть что-либо, смотреть на что-либо и смотреть зa кем-либо, чем-либо, а также такие производные от этого глагола как смотр, смотрины, просмотреть, присмотреться, насмотреться и т. д.).
.В языке существуют переходные, промежуточные явления; их существование осложняет отграничение в раде случаев омонимии от многозначности, однако само по себе разграничение этих явлений представляется важным к теоретически, и для лексикографической практики.
Следует отметить, что признание многозначности, т.е. того, что одно слово может иметь не одно, а больше значений, не всем исследователям представлялось оправданным.
Выше уже упоминалось высказывание Потебни, согласно которому «малейшее изменение в значении слова делает его другим словом»; В своей известной статье «Опыт общей теории лексикографии» Л. В. Щерба писал:: «Неправильно думать, что слова имеют по нескольку значений; это, в сущности говоря, формальная и даже просто типографская точка зрения. На самом деле мы имеем всегда
столько, слов, сколько фонетическое слово имеет значений...» (81). Аналогичное мнение высказывается и в настоящее время: «То что обычно называется «многозначностью» представляет в сущности разные слова с одинаковой оболочкой, находящиеся в отношении словопроизводственной связи» (Губанова ВА, 81). Основанием для подобных суждений служит главным образом то соображение, что в значении слова закреплен результат обобщения, признание же многозначности противоречило бы представлению о единстве формы и содержания. Любопытно, однако, что отрицание многозначности, основанное на такого рода общих соображениях, приводит к прямо противоположным выводам. Наряду с мнением, что значения, которые считаются обычно значениями одного
многозначного слова, должны расцениваться как значения
отдельных; самостоятельных слов, высказывалась мысль о едином лексическом значении и его вариантах. Так, в книге
В. А. Звегинцева «Семасиология» сказано: «Слово не может иметь нескольких «значений», напоминая некоторую совокупность синонимов, связанных известными смысловыми отношениями. Поскольку в лексическом значении слова закреплен результат определенного обобщения и этот процесс обобщения не прерывается до тех пор, пока живет и развивается язык, в одном слове не может одновременно происходить нескольких разных обобщений, проходящих по разным направлениям, что только, и могло бы привести к образованию в слове нескольких лексических значений. Лексическое значение в слове одно, но оно может складываться из нескольких потенциальных типовых сочетаний, которые с разных сторон характеризуют единое смысловое целое... Эти типовые потенциальные сочетания в описанном смысле правильнее всего назвать лексико-семантическими вариантами ( А. И. Смирннцкого) единого значения слова. В соответствии с этим собственно лингвистическое определение лексического значения слова должно принять следующий вид: значение слова — это совокупность его лексико-семантических вариантов» (Звегинцев, 82).
Если иметь в виду не просто терминологическую замену более традиционного термина «значение» термином «лексико-семантический вариант» », перед нами возникает проблема определения некоего «общего значения» слова; между тем несводимость отдельных значений целого ряда слов к какому-либо общему значению совершенно очевидна. Например, • в сочетаниях глубокая конам и глубокие знания, широкая улица и широкая популярность, широкие массы трудящихся и т. д. прилагательные глубокий, широкий вряд ли могут быть охвачены общим семантическим определением, в конь ром учитывался бы не. только общий «элемент смысла», присущий данным прилагательным в сочетании с разными группами слов, но отражалось бы и конкретное различие в том, что они (эти прилагательные) реально могут обозначать в соответствующих словосочетаниях, так чтобы это не было простым перечислением тех семантических признаков, которые как раз учитываются при толковании «отдельных значений» указанных прилагательных в толковых словарях. Даже в тех случаях, когда отдельные «вторичные» значения слов, отмечаемые в словарях, непосредственно выводимы наг основных значений данных спор, их семантическое своеобразие обычно не раскрывается (и не может быть рас» крыто) при .описании основной семантики слова, что и.является причиной их особого выделения. Например, основное значение глагола готовить, даже если его представить: обобщенно, так чтобы им покрывались такие сочетания, как готовить уроки, готовить кадры, готовить встречу, готовить обед и т. д. (которые в современных толковых словарях служат основанием для выделения разных значений глагола), все равно не может указать на возможность особого
смысла этого глагола при его абсолютивном употреблении (ср.: Она хорошо готовит; Его учили готовить в специальном
Сказанное так или иначе относится почти ко всем группам многозначных слов; трудность сведения отдельных значений к какому-либо «общему значению» (представление о нем Б. Курилович вообще назвал «абстракцией, с трудом поддающейся формулировке») особенно наглядна в. случае наличия у слова так называемых метафорических значений, когда последние связаны с «первичными», «основными» значениями не какими-либо существенными «элементами смысла», а так сказать, ассоциативно, на основе тех признаков, которые не являются семантически значимыми при определении первичных значений. Мы одинаково можем сказать. В чайнике кипела вода и В брат» кипело возмущение? Костер разгорелся и Спор разгорелся; Развернули сверток к Развернули компанию; Раздул самовар и Раздул дело и т. д. и т. п., но несомненно, что употребление данных глаголов (как и множества других) для обозначения конкретного действия представляется нам первичным, а употребление этих же глаголов в сочетаниях вроде кипело возмущение, разгорелся спор — как бы «образным» переосмыслением их основной семантики. Подобные значения в толковых словарях обычно сопровождаются пометой «переносное», что и указывает на их известную «несамостоятельность», ,зависимость от тех значений, которые признаются основными и соответствуют Непосредственному восприятию этих значений как каких-то особых применений слова. Поскольку такое применение слова не является индивидуальным или случайным, а закреплено в языке (так же как когда речь идет о носе корабля, мотке чайника, спинке стула и т. д.), можно говорить об особых значениях, но, явная «зависимость» последних, от других значений, их «образный», как бы «надстрочечный» характер, конечно, ее позволяет считать их значениями отдельных самостоятельных слов, т. е. слов-омонимов (ср.: лук 'растение' и лук 'орудие для стрельбы', ключ (для замка) и ключ 'источник' и т. п.).
Итак, можно сделать вывод, что многозначность вообще проблема, которая естественно-языковым путем не решиться. Приведенные выше примеры дают это понять: язык развивается, а не регрессирует: стоит ожидать, что термины как и слова будут приобретать все большее и большее количество значений, что и доказывает моя работа.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Алексеев Д.И. Аббревиатуры как новый тип слов// Развитие словообразования современного русского языка. М., 1966, с.13-38
2.Арутюнова Н.Д. Аномалии и язык // Вопросы языкознания. 1987, № 3, с. 3-19
3.Бабайцева В.В. Явления переходности в грамматическом строе современного русского языка и методика их изучения // Явления переходности в грамматическом строе современного русского языка. М., 1988, с. 3-13
4.Баудер А.Я. К лингвистической интерпретации явлений переходности в грамматическом строе русского языка // Филологические науки, 1980, № 5, с. 79-81
5. Береговская Э.М. Молодежный сленг: формирование и функционирование // Вопросы языкознания, 1996, № 3, с. 32-41
6. Берлянд И.Е. Игра как феномен сознания. Кемерово.,1992
7. Богданова Н.В. Попытка классификации типов внутриязыковой интерференции // Речь города. Омск, 1995. Ч. I. С. 4-8
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16
