которые в максимальной мере устраняют недостаток информации. Так, в первом
случае первоначальными после осмотра пожарища будут допрос очевидцев,
назначение пожарно-технической экспертизы и другие следственные действия,
направленные на выяснение причины загорания; во втором случае установление
факта изнасилования (осмотр места происшествия, допрос потерпевшей,
назначение судебно-медицинской экспертизы) будет сочетаться с одновременной
проверкой причастности определенного лица (допрос и освидетельствование
подозреваемого, выемка одежды, проверка заявления об алиби и т. д.). После
фиксации очевидных признаков преступления в третьем случае в качестве
первоначальных будут запланированы действия, направленные на получение
сведений о виновном лице.
Во многих случаях особенность проблемной ситуации обусловлена типическими
чертами преступления, вследствие которых в одних случаях надо начинать с
изучения материальных следов (убийство, кража со взломом, уничтожение или
повреждение имущества, поджог и т. п.), в других — с допроса очевидцев
(неоказание помощи, уклонение от уплаты алиментов, угроза убийством и т.
п.).
В число первоначальных целесообразно включать и такие следственные
действия, которые связаны с длительными затратами времени (назначение
ревизий, экспертиз) либо являются необходимым условием проведения других
запланированных действий (допрос перед очной ставкой, опознанием, проверкой
на месте; получение образцов перед экспертизой).
Рассмотренный аспект эффективности проявляется в том, что группа
первоначальных следственных действий, избранная в соответствии с
требованиями методики расследования, обеспечивает максимальное преодоление
проблемной ситуации и переход к развернутому планированию.
На выбор следственного действия влияют и особенности конфликтной
ситуации. Противодействие, которое иногда встречает следователь со стороны
обвиняемого, подозреваемого и других лиц, требует применения эффективных
средств его преодоления. Они должны обеспечить законное, нравственно
безупречное и вместе с тем надежное и рациональное установление искомого
факта. От того, насколько правильно определены мотивы противодействия и
«ответная стратегия» конфликтующего участника, зависит выбор целесообразных
средств, подходящих для данного случая следственных действий. В одних
случаях обоснованным оказывается трудоемкий, но гарантирующий получение
искомого результата путь, например поиск среди огромной массы
квитанционного материала единственной квитанции, уличающей обвиняемого в
продаже через комиссионный Магазин похищенного им пальто. В других случаях
не менее надежный результат может быть достигнут ценой меньших усилий,
например посредством допроса, в ходе которого следователю удалось убедить
обвиняемого дать правдивые показания, присутствовать при проведении ревизии
и облегчить этим выявление всех совершенных злоупотреблений.
Понимание внутренней позиции конфликтующего участника может повлиять
на выбор следственного действия и иным образом. Например, в некоторых
случаях, несмотря на существенные противоречия в показаниях,
нецелесообразно торопиться с проведением очной ставки между обвиняемым и
уличающими его близкими родственниками, так как последние под влиянием
естественного чувства жалости могут резко изменить свою позицию, чем еще
больше затруднят получение от обвиняемого правдивых показаний.
При ясно выраженном нежелании свидетеля или потерпевшего воспроизвести
свои показания на местности в целях их проверки проведение этого действия
также становится нецелесообразным.
Выбор следственного действия зависит, наконец, и от правильного
определения следователем пределов доказывания. Особенности внешней среды, в
которой протекало исследуемое событие, нередко создают возможность того,
чтобы один и тот же факт получил в ней многообразное отражение. В
результате этого различные по форме следы преступления могут заключать в
себе одинаковую по содержанию информацию. Отсюда установление одного и того
же факта оказывается возможным с помощью однотипных (допрос нескольких
очевидцев) либо разных по характеру (допрос, осмотр, назначение экспертизы)
следственных действий с объективно совпадающим результатом. В связи с этим
возникает вопрос о тех разумных границах, за пределами которых решение
следователя о проведении новых следственных действий, будучи основанным на
законе и в принципе возможным, оказывается нецелесообразным. Следует ли,
например, допрашивать всех находившихся в кинотеатре зрителей, ставших
очевидцами хулиганских действий? Отрицательный ответ продиктован
разрабатываемыми наукой представлениями о необходимых и достаточных
пределах доказывания. Выход за эти пределы означает, что следственное
действие не только не даст ожидаемого эффекта, но и отвлечет следователя от
собирания действительно необходимых по делу доказательств, приведет к
загромождению дела ненужными деталями либо сведениями о факте, который уже
достоверно установлен.
Правильное определение пределов доказывания придает познавательной
деятельности следователя целеустремленность и служит веским аргументом при
решении вопроса, проводить или не проводить то или иное следственное
действие.
Суммируя все вышесказанное, следует прийти к выводу, что выбор нужного
следственного действия может осуществляться и на познавательном (построение
прогнозных версий), и на нормативном (выявление возможности достижения цели
конкретного действия), и на тактическом (учет следственной ситуации)
уровнях. Каждый из них определенным образом ограничивает пределы
субъективного усмотрения следователя, способствует достижению наиболее
эффективного результата и поэтому выступает гарантией истины и прав
участников следственных действий.
Дальнейший анализ темы «Следственные действия» целесообразнее всего
будет производить на примере одного, но довольно обширного следственного
действия, а именно – проверка показаний на месте. В пользу такой
целесообразности выступает еще и тот факт (кроме обширности), что многие
ученые трактуют это следственное действие, как совокупность нескольких
следственных действий, однако начнем с новой главы нашей курсовой работы, а
именно
Проверка показаний на месте.
В последние десятилетия нужды практики расследования прступлений в нашей
стране вызвали появление новых способов получения и проверки доказательств,
получивших широкое применение в практике и вместе с тем ставших объектами
многочисленных споров в юридической литературе, таких, как предъявление для
опознания и следственный эксперимент. Однако практика их применения и
глубокая научная обоснованность процессуальных и тактических особенностей
этих способов привели к законодательному закреплению их в качестве
самостоятельных следственных действий в Основах уголовного судопроизводства
и в Уголовно-процессуальных кодексах всех союзных республик бывшего СССР.
Несколько иная участь постигла другой новый способ получения и
проверки доказательств, возникший и получивший применение в следственной
практике в последние годы под различными наименованиями: допрос на месте,
уличная операция, воспроизведение показаний на месте, выход на место,
проверка показаний на месте, и т. п. Целесообразность его практического
применения оспаривалась отдельными учеными, среди же сторонников этого
действия не было единого мнения о его процессуальной природе и тактических
особенностях производства, а также о правильном наименовании.УПК пяти
бывших республик—Казахской, Латвийской, Литовской Таджикской н Туркменской
ССР—регламентировали этот способ кик самостоятельное следственное действие
под наименованиями «проверка показаний на месте» или «проверка и уточнение
показаний на месте».
В чем же сущность рассматриваемого нового следственного действия?
Хотя многие рекомендации представляются спорными, отдельные вопросы
остаются нерешенными, вместе с тем, среди ученых получило широкое
распространение мнение о необходимости признания проверки показаний на
месте в качестве самостоятельного следственного действия УПК.[11]
Проверка показаний на месте является весьма своеобразным следственным
действием, имеющим комплексный характер, в котором органически сочетаются
элементы ряда других следственных действий, таких как осмотр места
происшествия, допрос, следственный эксперимент, обыск и предъявление для
опознания, и которое, вместе с тем, не укладывается в рамки какого-либо из
них.
Но мнению А. Н. Васильева и С. С. Степичева суть этого следственного
действия (которое они называют воспроизведением показаний на месте) состоит
в том, что «лицо, показания которого проверяются, указывает место, где
происходили те или иные связанные с расследуемым преступлением события, о
которых он ранее сообщил в своих показаниях, даных на допросе. В ходе
проведения этого следственного деиствия следователь устанавливает, в какой
мере сведения, содержащиеся в показаниях, соответствуют или не
соответствуют фактической обстановке на месте воспроизведения показаний и
другим установленным по делу обстоятельствам. Сопоставляя результаты этого
следственного действия с другими имеющимися в деле данными, следователь
получает возможность сделать вывод о достоверности или недостоверности
проверяемых показаний».[12]
Р. С. Белкин видит суть этого действия «в показе обвиняемым
(подозреваемым) или свидетелем (потерпевшим) определенного места,
связанного с событием преступления, рассказе о совершенных на этом месте
действиях, сопоставлении сведений, сообщенных перечисленными лицами, с
объективной обстановкой на месте, а иногда и в демонстрации некоторых
действий».
Почти аналогичное определение дает Л. А. Соя-Серко, но мнению которого
проверка показаний на месте состоит «в указании ранее допрошенным лицом
места и объектов, связанных с расследуемым событием, описании им этого
события, демонстрации отдельных действий, исследовании фактической
обстановки данного места и сопоставлении с ней полученных сообщений в
целях проверки имеющихся и установления новых фактических данных»[13].
Как мы видим, Р. С. Белкин и Л. А. Соя-Серко, в отличие от Л. Н.
Васильева и С. С. Степичева, допускают возможность демонстрации в процессе
проверки показаний на месте некоторых действий, такое же мнение
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9
