личную ответственность за помощь другим. Правильно, что вы должны привести
лошадь на водопой, но неправильно, что вы должны за нее пить, пить она
должна сама. Так и Будда не может за нас понять реальность, мы должны
понять ее сами. Тем не менее, с точки зрения Махаяны, мы можем взять на
себя некоторую ответственность и пытаться помочь другим увидеть, эту
реальность. Таким образом, в Махаяне нашей мотивацией является стремление
преодолеть все свои проблемы и недостатки и реализовать все свои потенции,
чтобы обрести возможность помогать другим наилучшим образом.
Однако необходимо помнить, что никто в мире, даже Будда, не может
быть всеобщим защитником. Нет такой вещи, как всемогущество. И никто, кроме
нас самих, не может преодолеть наши собственные проблемы и страдания.
Потому что, если бы такая возможность имелась и если бы всемогущие существа
обладали состраданием, они давно помогли бы нам освободиться от всех
проблем. И поскольку этого до сих пор не произошло, единственным
объяснением может быть то, что это невозможно, так как, в противном случае,
объяснение может состоять лишь в том, что эти всемогущие существа жестоки,
не сострадательны, или что они хотят, чтобы их творения спасали себя сами,
и как бы проверяют нас этими трудностями. В таком случае эти существа
попросту забавляются, но зачем Всемогущему Творцу нужно играть со своими
творениями? Поэтому, с буддийской точки зрения, отсюда следует только один
вывод: никто не может разрешить чужие проблемы. Все, что мы можем сделать –
это стараться помочь другим, чтобы они сами смогли разрешить свои проблемы.
Люди, практикующие Махаяну, должны делать все возможное, чтобы помочь
другим. Но мы не должны считать себя всемогущими божествами. Это крайне
важно. Следуя пути бодхисаттвы и потерпев в чем-то неудачу (например мы
пытаемся кому-то помочь, а тот человек все равно совершает самоубийство),
мы не должны возлагать вину на себя. Если бы даже мы были буддой, все равно
сила просветляющего влияния будды и сила кармы человека, т. е. сила
импульсов, определяющих на глубочайшем уровне его действия – одинаковы. Это
как закон сохранения энергии, т. е. количество энергии в пространстве
постоянно. Одно не может победить другое. Поэтому мы должны делать все от
нас зависящее, чтобы помочь другим, но если импульсы данного человека
настолько сильны, что он все равно стремится совершить самоубийство, то не
в наших силах ему помешать. Утверждать, что мы ответственны за его желание
убить себя, это, по сути, тонкая форма эгоизма. Следуя пути бодхисаттв, мы
должны делать все от нас зависящее, и если что-то удается, не следует
думать: "О, как здорово! Это благодаря мне!" – поскольку подлинной причиной
являются предрасположенности и инстинкты человека, которые сейчас просто
обретают реализацию. Не следует винить себя, если ничего не удается,
поскольку опять-таки причиной этого являются заложенные в человеке
инстинкты. Самое лучшее, что мы можем – это делать все, что от нас зависит.
ДРАГОЦЕННОСТЬ ЧЕЛ, ЖИЗНИ
Итак, имеются разные уровни мотивации. На начальном уровне мы
стремимся получить различные интуиции, руководствуясь побуждением избежать
ухудшения своего положения, особенно в следующих жизнях.
Здесь, во-первых, мы должны преодолеть проблему жалости к себе, типа
того, что: "Ах, я бедный, у меня нет магнитофона", или "Ах, я несчастный,
мне приходится стоять в очереди!" Проблема жалости к себе возникает прежде
всего потому, что мы не ценим того, что имеем.
У нас нет магнитофона, но мы имеем уши, чтобы слышать, и очень хорошо
не быть глухим. Может быть, у нас нет машины, но у нас есть ноги. Мы должны
радоваться тому, что мы не безноги. Возможно, у нас нет сыра, но какая-то
еда у нас есть, и от голода мы не умираем. Поэтому, вместо того, чтобы
жаловаться, лучше использовать то, что у нас есть и что называется
"драгоценностью человеческой жизни". Мы должны быть счастливы, что мы не в
концлагере и что мы не слишком умственно отсталы, что мы не живем в области
повальной чумы и у нас есть возможность работать над собой, развивать себя.
У нас есть книги, иногда приезжают великие учителя. Может быть не так
часто, как в другие места, но приезжают! Надо это ценить и использовать.
Об этом и следует медитировать, не ограничиваясь простым
интеллектуальным знанием. Мы должны действительно все это почувствовать!
Какой у нас может быть духовный прогресс, если мы только и делаем, что
жалуемся на свою судьбу! Нужно прекратить жаловаться и начать работать!
И вот, в медитации мы используем воображение и представляем себя в
действительно ужасной ситуации, например, в концлагере, или в психушке, где
нам колют наркотики из-за которых мы неизбежно превратимся в идиотов.
А потом представим, что нас освободили из этого концлагеря или
психушки. И какая разница между тем, кого освободили, и нами здесь и
теперь? Совершенно никакой! Просто мы этого не ценим, а человек, который
только что освободился, ценит. Так давайте представим себе, что нас
освободили из этих ужасных условий. Мы умирали от обычного или духовного
голода, а теперь у нас есть все, что мы хотели. Давайте попробуем пережить
это в медитации как реальность! Сначала осознать это, затем увидеть и
сосредоточиться на этом. Давайте попробуем взглянуть на себя, как на людей,
имеющих все эти свободы, почувствуем, что это так! И сосредоточимся на
этом!
Мы в самом деле очень счастливы, все могло быть гораздо хуже. Такова
ценность человеческой жизни.
Второй аспект этой проблемы состоит в том, что жизнь не будет вечной.
Если даже мы понимаем, как нам повезло получить такие возможности, мы
склонны растрачивать их впустую. Это происходит потому, что все мы как
будто собираемся жить вечно, все думаем, что будет "завтра". У нас нет
реалистического отношения к смерти. И чтобы не тратить время напрасно, мы
должны осознать, что существует смерть. Это нужно не для того, чтобы нас
подавить, но чтобы поднять нас с кресла перед телевизором и заставить
использовать свои возможности. Поэтому мы должны размышлять о том, что
время смерти неизвестно, а она неминуема. Всякий, кто родился – умрет.
Иногда полезно вспомнить всех знакомых, которые умерли. И подумать: какая
разница между ними и мной? Если умирают президенты и короли, почему не умру
я? Затем следует подумать о том, что мы не знаем, когда придет смерть.
Чтобы умереть, не нужно быть старым. В любой момент нас может сбить машина.
Если, например, мы совершили какие-то приготовления, которые дадут
нашей семье возможность жить безбедно, то умирать легче. Таким же образом
можно приготовиться и к собственной будущей жизни. В буддизме много
говорится о прошлых и будущих жизнях. Говорится о том, что ум, точнее, его
тончайший слой, не имеет начала и конца. В Тхераваде утверждается, что
когда человек, достигший нирваны, умирает, поток его сознания прекращается,
словно гаснет свеча. Однако это не противоречит утверждению, что ум не
имеет ни начала ни конца. Здесь имеется в виду, что прекращается не поток
сознания, а его существование в прежнем качестве. Он продолжается, но уже
не несет в себе неуправляемо повторяющихся проблем.
ПУСТОТА
Для того, чтобы от всего избавиться, мы должны обрести некоторое
понимание того, что называется "Пустотой". "Пустота", "пустотность" –
плохой перевод, потому что речь идет не о том, что ничего не существует;
соответствующий термин можно скорее, перевести как "отсутствие". Мы
различными способами проецируем образ себя на окружающее. Эти проекции –
чистые фантазии-фикции, не относящиеся ни к чему реальному. Никто не может
быть только "мужчиной" или только "матерью Ивана" постоянно и неизменно,
все мы выполняем и множество других житейских ролей.
Поэтому нет никакого смысла ограничивать свое самоотождествление
этими образами. Может быть, мы и являемся матерью Ивана, но мы не были ею в
детстве. Кроме того, мы являемся чьей-то дочерью, чьей-то женой, чьим-то
другом, где-то работаем – т.е. выполняем множество других функций. Нужно
понять, что фантазии, которые мы имеем о себе и о других, не относятся ни к
чему реальному. Таким образом, у нас нет какого-то постоянного твердого
самотождества, которое мы должны защищать или доказывать. Но это вовсе не
означает, что мы не существуем – конечно, мы существуем. Мы сидим,
разговариваем, можем быть чьим-то другом, чьей-то матерью и многим другим.
Поэтому и говорится, что все взаимозависимо, все возникает в зависимости от
точки зрения от условий и т. п.
Именно это мы и должны стараться понять, размышляя о "пустотности", и
медитируя на пустотности, сделаем это понимание частью самих себя. Без
такой медитации невозможно заниматься никакими практиками. Преобразование
своего образа посредством тантрийской медитации отнюдь не означает, что мы
лишь используем силу позитивного мышления и думаем, например: "То-то и то-
то ужасно, а я прекрасен". Мы не думаем: "Я был чудовищем, а теперь
становлюсь прекрасным". Думать так – значило бы просто сменить
отрицательный образ себя на положительный. Как раньше мы обводили жирной
чертой свой отрицательный образ, так теперь обводим положительный. Если мы
так сделаем, то это принесет еще больше трудностей и проблем, чем приносил
наш прежний отрицательный образ. Когда мы занимаемся тантрийской практикой,
визуализируя различные образы будд, ни одни из этих образов не должен
обводиться жирной линией. Только в этом контексте, понимая, что фантазия
есть фантазия, мы можем работать над изменением своего образа себя. Иначе,
как сказано в одном тексте, если, например, визуализировать себя в форме
Ваджрабхайравы без понимания пустотности, это приведет лишь к тому, что в
следующем воплощении мы родимся призраком, имеющим форму Ваджрабхайравы.
Нельзя цепляться за какой-то образ, упорно утверждая: "Вот это я". Эта
практика просто разрушительна, особенно в контексте тантры. Поэтому
обретение хоть какого-то понимания пустотности – обязательная предпосылка
любой тантрийской практики и обойтись без этого невозможно.
Итак, нам нужно действительно выработать в себе положительные,
благотворные привычки. С этой целью мы медитируем, прежде всего стараясь
понять, каково же наше представление о самом себе. Следует быть чрезвычайно
честным с самим собой, пытаясь понять, с чем же я себя отождествляю: со
своим интеллектом? со своим телом? с тем, чем я обладаю? Отождествляю ли я
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15
