Генеральный секретарь сообщил, что центральный комитет его партии предложил предотвратить угрозу захвата власти путем организации митингов и проведения арестов «заговорщиков», но он (ЦК) не был уверен в успехе и просил СССР прибегнуть к «возможным мерам давления».[14; с.177] Жданов передал эту просьбу Сталину, прокомментировав ее в весьма беспощадных выражениях: «ЦК КПФ, как и прежде, занимает во всех важных вопросах неуверенную, оборонительную позицию, недооценивает силы своей партии и массового демократического движения, переоценивает реакционные силы, не стремится использовать по-настоящему имеющиеся внутренние возможности и чрезмерно уповает на внешнюю помощь со стороны СССР».[36; с.198] Песси пришлось вернуться домой ни с чем, поскольку Москва, по сути дела, не вмешалась в ситуацию. Авторы многочисленных публикаций, рассматривающие проекты захвата власти, которые, как утверждают, имели место весной 1948 г., не смогли представить ничего конкретного ни о планах крайне левых, ни о планах правых. Если дымовая завеса слухов о планах захвата власти и скрывала за собой огонь, то можно сказать, что речь шла скорее о небольших очагах сопротивления, чем о действительных попытках. Осуществление подобной попытки коммунистами делало невозможным то, что остававшийся лояльным по отношению к СССР министр внутренних дел Лейно, который стал объектом клеветы со стороны своих соперников в КПФ и нашел утешение в алкоголе, явно не желал помогать революционно настроенным членам своей партии в ниспровержении существующей общественной системы.
Кульминацией событий стало то, что на основании вотума недоверия, вынесенного парламентом 19 мая, Лейно был снят с поста министра внутренних дел из-за передачи СССР в 1945 г. заключенных.[14; с.180] Впрочем, коммунисты, которым Лейно порядком надоел, стали требовать заменить его другим представителем от КПФ. По всей стране были организованы демонстрации и забастовки. Опасались, что они даже приведут к переносу или отмене назначенных на июль парламентских выборов. Забастовочному движению, к удивлению организаторов, пришлось положить конец по совету из Москвы. Спустя два дня СССР заявил, что сокращает остававшуюся к выплате по военным репарациям сумму (147 млн. ам. долл.) наполовину.[14; с.185]
Это послабление следует рассматривать как уступку потерпевшим неудачу народным демократам, которые при подготовке к выборам выступили с предложением о сокращении военных репараций. Таким образом, СССР внес свой вклад в предвыборную борьбу, которая велась в атмосфере слухов о захвате власти, в большей степени, чем когда-либо, при содействии иностранных представительств и печати. Например, посланник Великобритании в Хельсинки признался своему министерству, что персонал посольства распространял среди рабочего населения пропагандистские материалы, но добавил при этом следующее: «Разбирательство, происходящее между коммунизмом и социал-демократией, нельзя считать сугубо внутриполитическим делом».[60; с.58]
Правительство К.А. Фагерхольма, сформированное 29 июля после трех недель переговоров, было воспринято как сенсация прежде всего потому, что в нем не было ни одного представителя от крайне левых. На Западе это сочли гарантией того, что Финляндия ушла с пути, ведущего к «народной демократии». Западные державы стали с большей лояльностью относиться к идее развития с Финляндией торговых отношений и предоставления ей кредитов. Как в Вашингтоне, так и в Лондоне впредь проводили четкое различие между ней и «странами-сателлитами».[61; с.49] Особое внимание было обращено на то, чтобы Финляндия смогла полностью погасить свои долги по военным репарациям, не испытывая при этом более никаких трудностей. Как уверял президента посланник США в Хельсинки: «Нам сейчас кажется, что особенно важно постоянно обращать внимание на благосостояние Финляндии».[60; с.72]
Глава 2. Формирование и развитие внешней политики Финляндии в 1950-1990-е гг.
2.1 Внешняя политика Финляндии в 1950 – 1970-е гг.
Полномочия, которыми была наделена Союзная Контрольная Комиссия, различными способами ограничивали суверенитет Финляндии. Присутствие СКК сказывалось и на связях Финляндии с заграницей. В конце 1944 г. в Хельсинки находились только три иностранные миссии; в 1945 г. число представительств Финляндии за границей было наименьшим — пять. Однако после окончания войны дипломатические отношения быстро восстанавливались, и в конце 1945 г. Финляндия обменялась миссиями с шестью странами, в частности с СССР, Францией и США.[52; с.241] Вновь было открыто и представительство в Лондоне, но Великобритания четко следовала принципу, согласно которому возврат к нормальным дипломатическим отношениям стал возможен только после подписания в 1947 г. окончательного мирного договора.
Уже при подготовке Парижского мирного договора Финляндии пришлось столкнуться с послевоенной реальностью, — «холодной войной». Отказываясь от помощи, предусмотренной программой послевоенного восстановления Европы, «планом Маршалла», инициатором которой выступили США, но которой противился СССР, правительство сослалось на стремления Финляндии оставаться вне противоречий между великими державами. Это решение было тем более понятным, если иметь в виду то, что мирный договор еще не был ратифицирован и СКК по-прежнему работала в Финляндии.
О стремлении Финляндии к нейтралитету удалось упомянуть в преамбуле к Договору о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи, подписанному с СССР в 1948 г. (Договор 1948 г.). Значение этого Договора как отправной точки для установления новых отношений между соседними государствами определялось, прежде всего, тем, что СССР получил гарантии безопасности своей северо-западной границы, каких до второй мировой войны Финляндия была не способна дать. По Договору Финляндия взяла на себя обязательства всеми силами, в случае необходимости при поддержке СССР, защищать свою территорию, чтобы через нее нельзя было осуществить нападение на Советский Союз (ст. 1).[36; с.204] Финляндия также обязалась, если бы того потребовала ситуация, проводить военные консультации со своим партнером по Договору с тем, чтобы предотвратить нападение (ст. 2).[36; с.204] Зато ее войска не могли быть использованы для поддержки СССР за пределами государства, и Финляндия не должна была ориентироваться на СССР в своей внешней политике.
Договор 1948 г. вместе с Парижским мирным договором четко определил принципы, в соответствии с которыми следовало развивать отношения между Финляндией и СССР. На преемственность этих отношений указывает то, что Договор был трижды заблаговременно возобновлен — в 1955, 1970 и 1983 гг. и после развала СССР он еще некоторое время оставался в силе в неизменном виде.
С наступлением мира правительство Финляндии в течение долгого времени не было осведомлено относительно своих возможностей в сфере внешнеполитических отношений. На первых порах у него отсутствовали и средства для поддержания международных контактов. Финляндии пришлось наблюдать со стороны не только за развитием сотрудничества между Скандинавскими странами, но и за работой совещаний многих международных организаций, право на участие в которых давало Финляндии ее членство в них. Так, например, она не участвовала, в работе Ассамблеи Международной организации труда (МОТ), созванной осенью 1945 г., и в проходившей вскоре после нее в Женеве Европейской экономической конференции. Казалось, Финляндия проявляет чрезмерную осторожность, опасаясь негативной реакции со стороны СССР.
Сразу после ратификации Парижского мирного договора финны полагали, что Финляндия, как и другие бывшие союзники Германии, добившиеся нормализации своих отношений с союзными державами, была вправе незамедлительно стать членом ООН. Для прояснения этого вопроса МИД Финляндии вошел в непосредственный контакт с Генеральным секретарем ООН, который дал ход заявлению Финляндии с просьбой принять ее в эту организацию.[61; с.64] Однако Восток и Запад в то время уже находились в состоянии «холодной войны», в связи с чем в ООН опасались, что появление новых членов может поставить под угрозу существующий баланс сил. Прошло целых восемь лет, прежде чем благодаря компромиссу, достигнутому между СССР и его противниками, Финляндия смогла стать членом этой всемирной организации.
Хотя после заключения Парижского мирного договора правительству удалось остаться в стороне от таких проектов сотрудничества, участвуя в которых ему пришлось бы занять определенную позицию в отношении противоречий между великими державами, постепенно Финляндия вернулась к официальным и неофициальным связям, которые она поддерживала ранее, например, к работе в МОТ и Межпарламентском союзе (МС). К тому же она вошла в различные подчиненные ООН организации, кроме ЮНЕСКО. Первым крупным международным совещанием, организаторами которого выступали финны, стала III Всемирная лесная конференция, проведенная в Хельсинки в июле 1949 г. по предложению правительства Финляндии.[22; с.136] Отмена виз в пределах североевропейского региона в том же году, со своей стороны, облегчила передвижение финнов за границей.
В сентябре того же года Финляндия — единственная страна из числа потерпевших поражение во второй мировой войне — полностью рассчиталась со своими долгами СССР по военным репарациям. После этого в Финляндии вздохнули с облегчением, ведь нарушение обязательств, связанных с выплатой репараций, могло привести к различным ответным мерам Москвы.
Событием, важным в политическом отношении, стали проведенные в Хельсинки Олимпийские игры 1952 г., в которых СССР участвовал впервые в истории игр. Делегация СССР также впервые приняла участие в организованном спустя три года в Хельсинки совещании Межпарламентского союза.
1955 год, положивший начало первому периоду разрядки, во многих отношениях был поворотным с точки зрения международного положения Финляндии. СССР, согласившись возвратить Финляндии территорию Порккала-Удд (что, как считал президент Паасикиви, создает предпосылки для финляндского нейтралитета), без всяких возражений отнесся к вступлению Финляндии в созданный тремя годами раньше Северный совет.[31; с.220] В рамках пакета решений, принятых в декабре 1955 г., Финляндия стала членом ООН.
В силу своих обязательств по Договору 1948 г. уже спустя год после его заключения Финляндия оказалась в щекотливой ситуации, когда Норвегия и Дания присоединились к военной организации Североатлантического договора (НАТО). Благоприятным стечением обстоятельств для Финляндии стало то, что Швеция решила остаться нейтральной и укреплять свою оборону собственными силами. В кругах политологов долгое время говорили о так называемом «северном балансе», согласно которому «смещение СССР на финляндском направлении» к западу вызвало бы в качестве ответной реакции присоединение Швеции к НАТО, и наоборот.[63; с.59]
Казалось, что Финляндия в этой ситуации была заинтересована в возврате к соотношению сил, доминировавшему на севере Европы до 1949 г., как было предложено Кекконеном, в ту пору премьер-министром, в его так называемой речи «из кармана пижамы», проект которой он набросал в январе 1952 г., находясь в больнице. В этой речи Кекконен, преследуя собственные внутриполитические цели, по сути, впервые прибег к внешнеполитическим средствам (как он признавался президенту Паасикиви, «речь, касающаяся мира, могла бы отвлечь умы от цен на хлеб»).[22; с.139] Картину дополняло также то, что премьер-министр не осмелился выступить с нею, не обсудив вначале ее содержание с представителем СССР в Хельсинки. Со своей стороны тот понял, что предложение Кекконена о выходе Норвегии и Дании из НАТО не означало того, что Финляндия расторгла бы Договор 1948 г.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10
