План был уже отшлифован и готов для подписания, когда в декабре 1969 г. ЕЭС предоставило как Дании, так и Норвегии возможность стать членами торгового союза. Учитывая этот факт, в начале следующего года премьер-министр Койвисто, руководивший с финляндской стороны переговорами по «Нордэку», счел за лучшее не подписывать договор, поскольку его могли посчитать мостом, ведущим к наднациональному европейскому экономическому сотрудничеству. Кроме того, существовала причина опасаться, что он поставит под удар отношения с СССР. Впоследствии отказ Финляндии от участия в плане «Нордэк» связывали с внутриполитическими причинами, в том числе с тем, что Койвисто боялся «получить подножку» от своих конкурентов, использовавших в своей игре «восточные связи».[23; с.99]
После отрицательного ответа Финляндии, вызвавшего сильное раздражение не только в Скандинавских странах, но и в самой Финляндии, ей следовало принять решение относительно своих торговых отношений непосредственно с ЕЭС. Решение было не из легких, так как экономическому сотрудничеству с ЕЭС сопротивлялись во всех правительственных партиях, а также в левом крыле СДПФ (причем это сопротивление по большей части носило эмоциональный характер). Уже по этой причине торговый договор, подписанный с ЕЭС в 1973 г., следовало сообразовать с реальностью «восточных связей». Не только СССР, но и другим социалистическим странам—членам СЭВ был предоставлен режим наибольшего благоприятствования, аналогичный тому, какой Финляндия предоставила по договору с ЕЭС странам—членам Европейского экономического сообщества.
Прагматичной политике нейтралитета, проводимой Финляндией, было свойственно то, что она стремилась строить свои отношения с так называемыми «разделенными государствами», такими, как Германия, Корея и Вьетнам, только в практической плоскости, избегая при этом их официального признания. В наиболее «близком» и сложном случае, касавшемся отношений с Германией, этому принципу следовали уже с 1949 г. Как в Восточной, так и в Западной Германии были открыты консульства, в которых консул получил себе в помощь достаточный штат сотрудников, занимавшихся консульскими и внешнеторговыми делами. Несмотря на давление на Хельсинки со стороны Москвы, которое временами было сильным, Финляндия ссылалась на свой статус нейтрального государства и не соглашалась признать тогдашние ФРГ и ГДР.
С изменением ситуации, чему способствовала разрядка международной напряженности, когда в 1972 г. обе Германии заключили договор о взаимном признании, правительство Финляндии заявило, что готово к переговорам о признании обеих стран и развитии нормальных отношений с ними. Договор был подписан в следующем году, хотя вторая часть предложенного Финляндией пакета решений — просьба о том, чтобы оба государства со своей стороны согласились возместить ущерб, причиненный Финляндии германскими войсками в период войны в Лапландии, — была отвергнута как в Бонне, так и в Восточном Берлине.
Углубление процесса разрядки в международных отношениях, способствовавшее разрешению германского вопроса, создало благоприятную ситуацию и для созыва Совещания по безопасности в Европе, чего СССР тщетно пытался достичь с 1954 г.,т.к. президент Кекконен опасался, что инициатива такого рода скомпрометирует Финляндию как нейтральное государство.
Однако, когда в апреле 1969 г. СССР предложил всем европейским государствам вновь приступить к активной подготовке к созыву Совещания по безопасности, правительство Финляндии неожиданно предложило начать подготовку без предварительных условий. Отношения между Западом и Востоком в результате разрядки решающим образом изменились, поэтому можно было ожидать, что инициативу удастся воплотить в жизнь. В Хельсинки приступили к подготовительным мероприятиям, будучи уверенными в том, что уже сам факт созыва совещания, не говоря уже о его долговременном влиянии на ситуацию в Европе, послужил бы и национальным интересам Финляндии.
В своем обращении от 5 мая 1969 г., которое было разослано не только правительствам всех европейских государств, но также правительствам США и Канады, влиятельным членам НАТО, Финляндия вызвалась взять на себя организацию подготовительных межправительственных консультаций и даже, если бы это сочли целесообразным, проведение как организационного совещания, так и собственно Совещания по безопасности.
Инициатива Финляндии была встречена с одобрением, и предложенные ею консультации были проведены в течение 1969 г. Финляндия получила моральную поддержку в результате принятого США и СССР решения провести в Хельсинки первый раунд
американо-советских переговоров по ограничению стратегических вооружений (ОСВ). Было условлено, что встреча состоится в ноябре — декабре 1969 г. Подготовкой предложений о проведении в Финляндии как Совещания по безопасности, так и переговоров по ОСВ занимался представитель Финляндии в ООН Макс Якобсон, который был выдвинут кандидатом на пост Генерального секретаря ООН и мог бы стать им в случае поддержки финляндской инициативы и со стороны обеих супердержав.
Хотя из-за сопротивления СССР кандидатура Якобсона не прошла, инициатива, касавшаяся проведения в Хельсинки Совещания по безопасности в Европе, была одобрена. В итоге и западная группировка, НАТО, одобрила идею, но с условием, что в повестке Совещания помимо принципов, на которых должны строиться отношения между государствами, в том числе запрещающих применение силы, должен фигурировать пункт о развитии международных отношений, нацеленных на более свободное перемещение между странами людей, обмен идеями и знаниями. Кроме того, предлагалось развивать сотрудничество в области образования, экономики, науки и техники, равно как и в области охраны окружающей среды. Так выкристаллизовалось название запланированного процесса, начало которому положило Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе, — процесс СБСЕ.
Когда подготовительные обсуждения проходившие в течение полугода с ноября 1972 г. в «Диполи» в Эспо, городе-спутнике Хельсинки, были закончены, первый этап СБСЕ формально начался в Хельсинки 3 июля 1973 г. По причинам практического характера (ограниченные возможности по обеспечению информационных и коммуникационных связей, а также по размещению делегаций) он был продолжен с сентября того же года по июль 1975 г. в Женеве. Право провести у себя заключительное торжественное заседание Совещания было предоставлено Финляндии. Высшие политические руководители стран-участниц, собравшиеся в Хельсинки 31 июля — 3 августа 1975 г., в присутствии Генерального секретаря ООН подписали Заключительный акт, который позднее стал основой общеевропейского процесса, внесшего свою лепту в окончание «холодной войны».
Для президента Кекконена, выступившего в роли организатора Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, это событие было честью, уникальной в своем роде. Для страны, взявшей на себя его проведение, оно означало международное признание.
Хотя еще не знали, как повлияет Совещание на взаимоотношения в Европе, в Финляндии надеялись, что оно привнесет в них новый стиль игры и одновременно внесет ясность в вопрос от том, какое место занимает и какое значение имеет Финляндия в сфере международных отношений. Однако президент испытал в этом смысле разочарование, когда еще в 1978 г. ему пришлось отвергнуть предложение о совместных военных учениях обеих стран— участниц Договора 1948 г., сделанное министром обороны СССР, маршалом Д.Ф. Устиновым.[52; с.241]
2.2. Финляндия и европейские институты в 1980 – 1990-е гг.
Народ Финляндии вступил в объединенную Европу еще до того, как успел это как следует осознать. Пока существовал СССР, возможности присоединиться к Сообществу считали в Финляндии минимальными и вообще не особенно интересовались внутренним характером интеграции и влиянием, которое она может оказать на национальное государство. То, насколько мало финны знали о ЕС, стало вполне понятно в ходе дискуссии, предшествовавшей принятию решения о присоединении.[53; с.33]
Недостаток знания в обществе компенсировался тем, как этот вопрос понимали политики и чиновники, занимавшиеся подготовкой решения. Койвисто показал себя убежденным сторонником вступления Финляндии в ЕС. В новостях сообщалось, что еще в ноябре 1992 г. в Брюсселе он публично заявил о готовности Финляндии признать устав Союза вплоть до Маастрихтского договора.[23; с.113] Во время подготовки к президентским выборам было замечено, что на самом деле все основные кандидаты в принципе поддерживают членство Финляндии в ЕС. Правительство, за исключением представителя ХСФ(Христианский союз Финляндии), мотивации которого были неясны, высказывалось в пользу положительного решения по этому вопросу. Большая часть чиновников министерства иностранных дел, занимавшихся его подготовкой, казалось, также поддерживала присоединение к ЕС. Такую же позицию заняли экономисты, кроме тех, кто представляет отрасли промышленности, работающие на внутренний рынок.[57; с.41] Полагали, что и те, кто выражает интересы сельского хозяйства, не будут против, если его потенциальные потери будут в полном объеме компенсированы брюссельскими деньгами и, как обещали, внутренними субсидиями.
Финляндия, находившаяся за пределами интеграционного сотрудничества, стала членом Совета Европы только в 1989 г. В том же году вместе с другими странами — членами ЕАСТ она начала вести переговоры о создании более широкого Европейского экономического пространства (ЕЭП), идея которого принадлежала Сообществу. Вступление в ЕЭП в 1994 г. не создало Финляндии политических проблем, поскольку речь не шла о наднациональной организации и членство в ней не считали компрометирующим нейтралитет.
Мотивы, побудившие правительство принять решение о вступлении Финляндии в ЕС, производили впечатление противоречивых, поскольку финны, казалось, искали в интеграции главным образом безопасности, но все же были не готовы отказаться от своей нейтральной внешней политики и организации обороны собственными силами. В качестве одной из возможных оборонно-политических предпосылок рассматривали закупку Финляндией 65 сверхсовременных и дорогостоящих американских истребителей-перехватчиков «Хорнет», что означало известное сближение с США.[61; с.110] Хотя официально выбор поставщика обосновывали техническими и экономическими причинами, наблюдателями не осталось незамеченным, что, делая этот выбор, Финляндия проигнорировала предложения как Франции, ведущей страны ЕС, так и нейтральной Швеции.
И роль НАТО в глазах финнов предстала в более положительном свете, чем в минувшие годы. Так, премьер-министр Ахо в своей речи в мае 1992 г. сделал акцент на историческом значении НАТО как гаранта безопасности Дании и Норвегии.[20; с.51] Кое-кто в своих выступлениях уже тешил себя надеждой на то, что Финляндия, не задевая России, могла бы перейти под военное «покровительство» НАТО.
Хельсинки видели в членстве в ЕС и участии в политических структурах и структурах безопасности Сообщества свой стратегический якорь в новом порядке, и страховой полис на случай нестабильности в России.
В то же время правительство, готовясь к вступлению в ЕС ( переговоры о членстве в ЕС начались в феврале 1993 года), продолжало следовать официальной линии, согласно которой Финляндия осталась бы нейтральной в отношении возможного развития событий «на близлежащих территориях» (в России и Прибалтике), а также не отступила бы от своей политики неучастия в конфликтах с использованием военной силы. Давая обоснование применению этих доктрин, ссылаются на пример нейтральной Ирландии; однако в Брюсселе заверили, что нейтральная Ирландия является исключением, от которого хотят избавиться.
С другой стороны, уже после развала СССР, правительство, начиная с 1991 г. отмечало, что решения, касающиеся обороны Финляндии, в будущем будут зависеть от конкретной ситуации на тот или иной момент. На этой основе Финляндия развивала также свои отношения с военной организацией ЕС, Западноевропейским союзом, став его наблюдателем. По примеру многих стран Восточной Европы Финляндия также старалась сблизиться с НАТО в рамках программы «Партнерство ради мира».
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10
