подготовка к заранее продуманному убийству, такое преступление не может
квалифицироваться по ст.107 УК РФ. Отличительной особенностью
аффектированного умысла является то, что он возникает под непрерывным, все
возрастающим до критической точки переживания давлением эмоций и в этом
смысле носит вынужденный характер. Своеобразно изменяя сознание и преломляя
волю виновного лица, аффект «понуждает» его решать и поступать неадекватно
воздействию внешнего повода и другим условиям конфликтной ситуации.
Сужение сферы восприятия и ослабление самоконтроля, собственно, и
служат основаниями смягчения уголовной ответственности за преступление,
совершенное в состоянии аффекта. При этом аффектированный умысел может
рассматриваться как смягчающее ответственность обстоятельство не сам по
себе, не самостоятельно, а как элемент субъективной стороны преступления,
которое задумано и выполнено в состоянии «оправданного» аффекта. Решающее
значение, таким образом, имеет не столько внезапный, сколько аффективный
характер этого умысла и вызвавшие его обстоятельства.
По поводу особой природы умысла, возникающего непосредственно под
воздействием аффекта в теории уголовного права особых разночтений и позиций
нет. Положение о том, что рассматриваемое убийство совершается с
аффектированным умыслом, является в литературе общепризнанным. Однако
вопрос о том, какой вид умысла характерен для аффектированного убийства,
остается в уголовно-правовой литературе до сих пор неразрешенным, поскольку
мнения ученых по этому вопросу разнообразны и каждая позиция достаточно
аргументирована с точки зрения психологии.
Несмотря на разнообразие мнений на вопрос о том, с прямым или
косвенным умыслом совершается аффектированное убийство, все позиции по
данному вопросу можно разделить на 4 основных направления.
Авторы первой точки зрения утверждают, что убийство в состоянии
аффекта может быть совершено только с прямым аффектированным умыслом. К
ним, среди прочих ученых, относится В.В. Сидоров, который говорит, что
«виновный, находясь в состоянии аффекта, сознает общественную опасность
деяния, прилагая определенное волевое усилие для выполнения каких-то
преступных действий, не только предвидит, но и желает причинить
потерпевшему вред. Иначе трудно объяснить поведение лица, совершающего
преступление в состоянии аффекта. Суть, однако, в том, что этот вред не
всегда конкретизируется относительно конечного результата посягательства на
жизнь или здоровье потерпевшего». Сидоров считает, что в таких случаях
аффектированный умысел имеет признаки прямого, неопределенного или
неконкретизированного умысла.[25]
Авторы второй точки зрения, в корне противоположной первой позиции на
этот вопрос, полагают, что рассматриваемое убийство можно совершить только
с косвенным, но не с прямым умыслом. Такой точки зрения придерживаются В.И.
Ткаченко,[26] Т. Ткаченко.[27]
В.И. Ткаченко, к примеру, считает, что «представление о цели является,
как известно составной частью такого волевого процесса, как, желание. И
если при совершении деяния в психике отсутствует представление о цели, то
деяние совершается не с прямым умыслом. Кроме того, при аффекте сужается
сознание. Человек смутно сознает характер совершаемых действий. Если же он
смутно понимает совершаемое, то еще смутнее предвидит его последствия.
Разумеется, что последствия, которые предвидятся смутно, не могут быть
желаемыми. Отсюда следует, что преступление, предусмотренное ст.107, может
быть совершено только с косвенным умыслом».
Третью позицию разделяют те ученые, которые полагают, что
аффектированное убийство может быть совершено как с косвенным умыслом, так
и с прямым. Такая точка зрения получила наибольшее распространение. Ее
разделяют авторы нового учебника по Уголовному Праву России под редакцией
А.И. Рагора.[28] Возможность совершения рассматриваемого убийства с тем и
другим умыслом высказана и в Комментарии к Уголовному Кодексу РФ
(1996г.).[29] Такой же позиции придерживается и С.В. Бородин.[30] Такая
точка зрения по данному вопросу является, в принципе, официальной.
И, наконец, последняя позиция по вопросу о том, какой умысел
характерен для убийства в состоянии аффекта, заключается в следующем.
Отношение виновного к своим действиям, которые совершаются им с целью
причинения какого-либо физического вреда потерпевшему, характеризуется
прямым умыслом. Это объясняется тем, что виновный, находясь в состоянии
аффекта, желает и стремится, во что бы то ни стало причинить вред
«обидчику». В этом состоянии виновный способен преодолеть значительные
препятствия к достижению цели — причинить вред любого характера, отомстить
за нанесенную обиду. В состоянии сильного волнения виновным движет аффект,
которому нужна «разрядка в действии», в этот момент виновный не думает о
том, какой конкретный вред он желает причинить потерпевшему, а тем более не
думает и не сознает какие последствия могут наступить от такого вреда. Его
действия носят характер «аффективной разрядки», совершая их, виновный
желает получать известное облегчение и даже удовлетворение от самого факта
нанесения ударов или ранений обидчику. Другими словами, причиняя какой-либо
вред потерпевшему, виновный в момент аффективной вспышки, поглотившей его
целиком, преследует цель получить удовлетворение оттого, что он отомстит
обидчику за причиненное ему или его близким «зло». В таких случаях
виновного полностью поглощает аффект гнева (ярости).
Однако при этом виновный не думает о тех последствиях, которые
наступят от его действий. Это подтверждает тот факт, что он смутно понимает
характер самих действий, совершаемых в порыве гнева, злости на обидчика и
тем более не может ясно и отчетливо понимать, что наступит от таких его
действий. В состоянии аффекта виновному просто безразлично то, что наступит
потом, ему важен сам факт нанесения ударов или раненый потерпевшему как
месть за причиненную обиду. Говорить о желании смерти потерпевшего в таком
состоянии представляется неверным. Поэтому относительно последствий умысел
виновного может быть не иначе как косвенный.
Такой же позиция по этому вопросу придерживается Н.В. Лысак, который
говорит, «что дезорганизующее действие аффективного состояния приводит к
тому, что виновный в большинстве случаев оказывается неспособным предвидеть
результаты своих действий. Его сознание фокусируется только на действиях, а
о последствиях он не думает, они для него безразличны. Ближайшей целью
виновного является совершение действий против своего обидчика, а не
достижение результата в виде его смерти».[31]
О нежелании смерти потерпевшего во многом свидетельствует
послеаффективное состояние виновного. В таких случаях лицо, совершившее
преступление, испытывает сожаление, досаду, глубокое раскаяние, порой
доходящее до отчаяния. Например, по некоторым данным, виновный вскоре после
совершения преступления, предусмотренного ст.107 УК РФ под влиянием
случившегося быстро переходил от гнева к глубокому раскаянию, жалости к
потерпевшему (30%), стремился ему помочь (26%), сообщал о случившемся в
органы милиции (29%) или, не помня себя от страха и отчаяния, убегал с
места происшествия (более 50%) и т.п.[32]
Однако если бы виновный желал и стремился причинить смерть
потерпевшему, даже находясь при этом в состоянии аффекта, после его
окончания он бы не предпринимал попыток спасти потерпевшего, не сожалел бы
о случившимся.
Таким образом, можно сказать, что для убийства в состоянии аффекта
характерен косвенный умысел, т.к. именно этот вид умысла определяет
отношение виновного к последствиям в виде смерти потерпевшего: виновный не
желает и относится безразлично к такому последствию.
Психическое состояние виновного влияет не только на умысел в момент
совершения преступления, но и определяет мотив и цель аффектированного
убийства.
Мотив рассматриваемого преступления носит ситуационный, неустойчивый,
скоротечный характер. При этом процесс его осознания виновным свернут и,
как правило, ограничивается актуализацией потребностей, детерминируемых
конфликтной ситуацией. Мотив в таких случаях возникает внезапно и тут же
порождает умысел, оказывая существенное влияние на его динамику и
реализацию.
Доминирующим мотивом при совершении убийства в состоянии аффекта
является мотив мести, который предполагает «намеренное причинение зла,
неприятностей с целью отплатить за оскорбление, обиду или страдания».[33]
Мотив мести порождается самой конфликтной ситуацией между виновным и
потерпевшим, он вытекает из неправильного разрешения такого конфликта.
Мотив этот возникает на почве внешнего повода, но сам этот повод не может
выступать в роли мотива человеческого поведения. Однако надо отметить, что
хотя мотив мести сам по себе относится к числу низменных побуждений, в
рассматриваемых случаях он носит извинительный характер, поскольку во
многом обусловлен противоправным (либо аморальным) поведением потерпевшего
и вызванным им состоянием аффекта.
Цель, как и мотив данного преступления, носит сугубо ситуационный
характер, она генерируется конкретной конфликтной ситуацией. Виновный,
находясь в состоянии аффекта, преследует цель — причинить вред обидчику,
отомстить за причиненное ему зло, обиду. Такая преступная цель порождается
непосредственно самим аффектом и под его воздействием.
Особое правовое и психологическое значение имеет в таких случаях
эмоциональное состояние виновного. Оно имеет особенную психологическую
природу и в науке психологии такое состояние принято называть
«физиологический аффект». Понятие аффекта в рассматриваемой категории
уголовных дел является центральным понятием, поскольку именно это
эмоциональное состояние определяет и направляет всю интеллектуально-волевую
сферу деятельности виновного, в том числе мотив, цель, умысел последнего во
время совершения преступления. Именно поэтому установление аффективного
состояния в момент совершения преступления имеет решающее значение по делам
данной категории.
Как и всякое другое психическое состояние человека, аффективное
состояние, имеющее бурный эмоционально окрашенный характер, накладывает
свои отпечатки на внешнее поведение человека. Такое поведение в состоянии
аффекта имеет множество характерных признаков, которые проявляются во вне и
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17
