Захват воздушного судна считается проявлением терроризма по международному уголовному праву только в том случае, если место взлета или место фактической посадки воздушного судна, на борту которого совершено преступление, находится вне пределов территории государства регистрации такого воздушного судна. При этом не имеет значения, совершало воздушное судно международный полет или полет на внутренних авиалиниях.
Следовательно, под действие Гаагской конвенции подпадают ситуации, когда например, самолет выполнял внутренний рейс, но был угнан и приземлился на территории другого государства. С другой стороны, под положения конвенции не подпадают ситуации, когда борт выполнял международный полет, вылетел из страны регистрации, был захвачен, но самолет удалось посадить на аэродроме этой же страны[106].
Конвенция особо определяет предмет данного преступления – им может быть только гражданское воздушное судно (ч. 2 ст. 3). В то же время в ряде национальных уголовных законов норма об угоне может применяться и к военным воздушным (полицейским) судам (например, статья 211 Уголовного кодекса Российской Федерации).
В литературе предложена классификация угонов воздушных судов, согласно которой данные деяния бывают следующих разновидностей:
- угонщики угрожают экипажу и пассажирам оружием, заставляют изменить курс и совершить посадку на территории другого государства, пытаясь спастись от преследования властей за совершенные преступления или от «своих коллег»;
- угон воздушного судна в целях получения выкупа от конкретного пассажира либо от государства, какой-либо организации или других лиц за то, что пассажиры останутся живыми, а самолет - невредимым (такое преступление получает все большее распространение в последнее время);
- преступники преследуют цель спровоцировать международный конфликт или другие осложнения во взаимоотношениях между государствами[107].
Во всех этих случаях действия виновных подпадают под определение угона воздушного судна в международном уголовном праве. Реальное причинение смерти или вреда здоровью членам экипажа или пассажирам не охвачено составом угона по международному праву[108].
Гаагская и Монреальская конвенция определяют круг деяний, которые должны квалифицироваться как общеуголовные преступления международного характера. Так, ст. 1 Монреальской конвенции[109] определяет:
«1. Любое лицо совершает преступление, если оно незаконно и преднамеренно:
a) совершает акт насилия в отношении лица, находящегося на борту воздушного судна в полете, если такой акт может угрожать безопасности воздушного судна; или
b) разрушает воздушное судно, находящееся в эксплуатации, или причиняет этому воздушному судну повреждение, которое выводит его из строя или может угрожать его безопасности в полете; или
c) совершает действие или помещает на воздушное судно, находящееся в эксплуатации, каким бы то ни было способом устройство или вещество, которое может разрушить такое воздушное судно или причинить ему повреждение, выводящее воздушное судно из строя, или причинить ему повреждение, которое может угрожать его безопасности в полете; или
d) разрушает или повреждает аэронавигационное оборудование или вмешивается в его эксплуатацию, если любой такой акт может угрожать безопасности воздушных судов в полете; или
е) сообщает заведомо ложные сведения, создавая тем самым угрозу безопасности воздушного судна в полете.
2. Любое лицо совершает преступление, если оно:
a) пытается совершить какое-либо из преступлений, упомянутых в п. 1 настоящей статьи; или
b) является соучастником лица, которое совершает или пытается совершить любое такое преступление».
Как можно понять из положений, приведенных выше, конвенция дает известную основу сотрудничества государств в борьбе с актами международного терроризма, направленными против международных средств транспорта и связи. Однако было бы правильно, по нашему мнению, если бы эти положения были уточнены таким образом, чтобы преступные действия лица (полно и четко изложенные в ст. 1) были поставлены в связь не только с деятельностью и безопасностью гражданского воздушного судна и его пассажиров вообще, но и, в необходимых случаях, с безопасностью воздушного судна конкретного государства и, не исключается, пассажира или пассажиров определенной страны.
Конвенции разработаны с учетом принципа неотвратимости наказания за преступления, обозначенные в них. Речь идет о принципе aut dedere aut judicare. Наряду с этим государствам – участникам соглашения предлагается принять соответствующие законодательные меры материально-правового и процессуального характера в целях имплементации положений конвенций.
Таким образом, рассматриваемые международные конвенции, дополняя друг друга, развивая важнейшие положения, касающиеся квалификации преступлений, совершаемых против гражданской авиации, осуществления принципа ответственности за соответствующие и другие деяния, создают определенную договорно-правовую основу сотрудничества государств в борьбе с одним из самых распространенных и опасных видов международного терроризма.
Однако вплоть до 1988 года за пределами международно-правового регулирования оставались ситуации, связанные с актами насилия, совершаемыми в аэропортах, обслуживающих международную гражданскую авиацию. Этот пробел был восполнен принятием в 1988 году протокола о борьбе с такого рода актами[110], дополняющего Монреальскую конвенцию.
В преамбуле протокола констатируется, что «незаконные акты насилия, которые угрожают или могут угрожать безопасности лиц в аэропортах, обслуживающих международную гражданскую авиацию, или которые ставят под угрозу безопасную эксплуатацию таких аэропортов, подрывают веру народов мира в безопасность в таких аэропортах и нарушают безопасную и упорядоченную деятельность гражданской авиации для всех государств. Наличие таких актов вызывает серьезную озабоченность международного сообщества, и в целях предотвращения таких актов имеется настоятельная необходимость обеспечить принятие соответствующих мер для наказания преступников».
Статья II протокола дополняет ст. 1 Монреальской конвенции весьма важными положениями:
«Любое лицо совершает преступление, если оно незаконно и преднамеренно, с использованием любого устройства, вещества или оружия:
a) совершает акт насилия в отношении лица в аэропорту, обслуживающем международную гражданскую авиацию, который причиняет или может причинить серьезный вред здоровью или смерть; или
b) разрушает или серьезно повреждает оборудование и сооружения аэропорта, обслуживающего международную гражданскую авиацию, либо расположенные в аэропорту воздушные суда, не находящиеся в эксплуатации, или нарушает работу служб аэропорта, если такой акт угрожает или может угрожать безопасности в этом аэропорту».
Таким образом, определяется состав преступлений, затрагивающих безопасность гражданской авиации, но совершаемых непосредственно в аэропортах. Дополнения к международным конвенциям, посвященные борьбе с преступлениями против судов гражданской авиации, являются важным шагом на пути к созданию широкой международно-правовой базы, гарантирующей безопасную эксплуатацию и использование самого быстрого средства связи[111].
Рассмотрев терроризм в воздухе и на море, необходимо также рассмотреть угрозу человечеству со стороны ядерного оружия, могущего оказаться в руках террориста. Так в 1980 году была одобрена Конвенция о физической защите ядерного материала (с приложениями) [112].
Конвенция о физической защите ядерного материала опирается на две посылки:
1. Ядерный материал, используемый для военных целей, будет по-прежнему находиться под строгой физической защитой (согласно международным договорам, касающимся нераспространения ядерного оружия,
его испытаний, размещения в космосе и др., и национальному законодательству пяти держав, обладающих на правовой основе ядерным оружием).
2. Все государства имеют право на развитие и применение атомной энергии в мирных целях, с использованием выгод международного сотрудничества в области применения атомной энергии в мирных целях.
Конвенция направлена на налаживание сотрудничества государств (в частности, на подключение в необходимых случаях заинтересованных международных организаций, например МАГАТЭ) в предотвращении незаконного захвата и использования ядерного материала, на возвращение его владельцу, на применение наказания к лицу (лицам), совершившему незаконный захват ядерного материала.
Положения конвенции применяются к казусам, связанным с ядерным материалом, находящимся как в процессе международной перевозки, так и при использовании, хранении и перевозки внутри государства[113].
Статья 7 Конвенции о физической защите ядерного материала определяет состав правонарушения:
«1. Преднамеренное совершение:
a) без разрешения компетентных органов действия, такого как получение, владение, использование, передача, видоизменение, уничтожение или распыление ядерного материала, которое влечет за собой или может повлечь смерть любого лица или причинить ему серьезное увечье, или причинить существенный ущерб собственности;
b) кражи ядерного материала или его захвата путем грабежа;
c) присвоения или получения обманным путем ядерного материала;
d) действия, которое представляет собой требование путем угрозы силой или применения силы или с помощью какой-либо другой формы запугивания о выдаче ядерного материала;
e) угрозы:
i) использовать ядерный материал с целью повлечь смерть любого лица или причинить ему серьезное увечье, или причинить значительный ущерб собственности; или
ii) совершить правонарушение, указанное в подпункте b, с целью вынудить физическое или юридическое лицо, международную организацию или государство совершить какое-либо действие или воздержаться от него;
f) попытки совершить какое-либо правонарушение, указанное в подпунктах a, b или с;
g) действия такого, как участие в каком-либо правонарушении, указанном в подпунктах а – е, является правонарушением, наказуемым каждым государством-участником в рамках своего национального законодательства.
Подводя итоги можно сказать, что сейчас терроризм – и воздушный, и морской, и в сфере ядерных технологий настолько изменился, что гуманность перестала быть нормой. Обычный преступник, как правило, избегает убийства, он может пытать жертву, но и это скорее исключение. Преступник чаще руководствуется жаждой наживы, а не фанатизмом. Террорист нового типа охотно проповедует братство людей и нередко ведет себя соответственно. Гораздо чаще, однако, он отбрасывает бремя моральных принципов и убеждает себя, что ему дозволено все. Цель террориста – не просто убить противника, а вызвать всеобщее замешательство, тотальный страх. Философия подобных действий известна: великая цель оправдывает средства, какими бы жестокими они не были. Хотя известно и другое: многие из самых кошмарных преступлений в истории человечества совершались именно теми, чей идеализм не вызывает сомнений[114].
2.3. Институт выдачи в борьбе с международным терроризмом
В доктрине международного права, различными органами ООН, в международных соглашениях, касающихся сотрудничества государств в борьбе с международным терроризмом, признано, что действенным принципом в пресечении актов международного терроризма должен стать принцип aut dedere aut judicare: лицо, совершившее преступление, должно понести суровое наказание в стране, где оно было задержано, либо в стране совершения преступления, либо в стране, в наибольшей степени пострадавшей от преступного деяния. О некоторых особенностях требований, предъявляемых к процессу осуждения исполнителя террористического акта, было сказано выше, здесь же необходимо рассмотреть возможность и специфику применения института выдачи в борьбе с международным терроризмом.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13
