распространение). В последние годы в России массовыми стали случаи
мошенничества относительно граждан, средства, которых привлекались для
использования коммерческими структурами. При выявлении и расследовании этих
преступлений правоохранительные органы столкнулись с рядом проблем,
обусловленных , с одной стороны несовершенством действующего
законодательства, с другой недостаточностью знаний об организационных
формах предпринимательской деятельности, отношения собственности в
коммерческих структурах, их влияния на способы совершения преступлений и
образования следов( источников доказательств). Дает о себе знать и
отсутствие опыта борьбы с преступлениями в данной сфере. В частности
трудности возникают при определении потерпевших , размера ущерба, а также
наложении ареста на имущество обвиняемых и коммерческих структур для
обеспечения возмещения материального ущерба и возможной его
конфиденциальности. Решение, названных задач , имеет существенные значение
в расследовании преступлений данной разновидности и рассмотрении уголовных
дел в суде. Изучение уголовных дел показывает, что работники оперативных
подразделений, следователи нередко не обращают надлежащего внимания на
организационно-правовые формы предпринимательских структур должностными
лицами, которыми были совершены преступления. В результате возникают
проблемы с доказываемыми преступлениями, квалификаций действий
обвиняемого. ]28
По результатам деятельности одних только финансово-инвестиционных
компаний число потерпевших превысило 1,5 млн. человек, а общая сумма ущерба
по различным оценкам составляет от 5 до 15 трлн. руб. Жертвами обмана
становятся как граждане, так и юридические лица. Статистика показывает, что
количество преступлений, совершаемых таким способом, из года в год растет.
Существуют прогнозы, что эта тенденция и далее будет сохраняться.
Прежде всего это объясняется изменением экономических отношений в
обществе, повышением роли договора в регулировании имущественных и иных
отношений между участниками гражданского оборота, снятием многих ранее
существовавших ограничений на заключение сделки.
Распространению фиктивных сделок в преступных целях способствовала
также изначально ошибочная позиция правоохранительных органов в отношении
ситуаций, которые были порождены договорами и иными сделками. В подобных
случаях в уголовном преследовании нередко отказывалось ввиду наличия
гражданско-правовых отношений, подлежащих якобы разрешению в гражданско-
процессуальном порядке. Безусловно, в этом проявился и консерватизм
правоохранительных структур, их нежелание создавать прецедент в условиях
новой экономической обстановки, порождать практику работы по достаточно
сложной категории уголовных дел.
Однако главная причина все же в другом: на начальном этапе реформ в
России активно распространялась концепция частного характера гражданского
права, провозглашавшая примат частного права и частного интереса над
публичным. В этих условиях действия органов дознания и следствия по
разрешению криминальных экономических ситуаций, порождаемых договорами и
иными сделками, стали рассматриваться как вмешательство в частные дела,
объявлялись не соответствующими праву и публично осуждались.
Такая обстановка порождала пассивность и нерешительность
правоохранительных органов, способствовала росту преступлений, маскируемых
гражданско-правовыми отношениями. Только в результате массовых протестов
обманутых граждан, во всей полноте заявивших о себе в канун президентских
выборов 1996 г., ситуация стала меняться к лучшему. Существенно снизилось и
влияние концепции частного характера гражданского права. Стало очевидным,
что наличие гражданско-правовой ответственности не исключает
ответственности уголовной, разумеется, если есть к тому основания.
Правильное реагирование на определенные ситуации в экономической сфере
- проблема, которая должна решаться в первую очередь исходя из характера
совершенной сделки (фиктивная, не фиктивная и т.д.), ее направленности и
последствий.
Очевидно, что распознать фиктивность, противоправность сделки, наличие
умысла на совершение хищения легче тогда, когда сделка заключалась от имени
несуществующей фирмы, вымышленного лица или через подставных лиц, когда
виновные, завладев имуществом, исчезают. Собственно, это тот случай, когда
признаки преступления лежат на поверхности. Исследование документов,
связанных с заключением сделки, истребование справок о регистрации и
налоговом учете фирмы, получение объяснений от потерпевших и других лиц в
таких случаях является, как правило, достаточным кругом проверочных
действий, чтобы констатировать признаки преступления и принять решение о
возбуждении уголовного дела. Трудности расследования в таких случаях
обусловливаются главным образом розыском виновных и похищенного имущества.
Совершенно иной расклад действий по проверке информации о преступлении
и его расследованию в ситуации, когда ответственность за причиненный ущерб
виновная сторона пытается представить как результат неудачной финансово-
хозяйственной деятельности, как следствие коммерческого риска,
недобросовестности партнеров - третьих лиц, с которыми она заключила
сделки. Нередко в этом качестве выставляются лжефирмы, фирмы, прекратившие
свое существование, подставные и вымышленные физические лица. Но все же
обычно несложно доказать факт неисполнения обязательств по сделке.
Трудности заключаются в установлении умысла на совершение хищения
(мошенничества).
Согласно действующему постановлению Пленума Верховного Суда СССР от 5
сентября 1986 г. "О судебной практике по делам о преступлениях против
личной собственности", "получение имущества под условием выполнения какого-
либо обязательства может быть квалифицировано как мошенничество лишь в том
случае, когда виновный еще в момент завладения этим имуществом имел цель
его присвоения и не намеревался выполнять принятое обязательство". ]7
Из этого следует, что состав мошенничества исключается, если умысел
лица изначально был направлен на исполнение обязательств по сделке, но
затем вследствие определенных обстоятельств, возникших после получения
имущества, он изменился. Не будет мошенничества и в том случае, когда лицо,
заключая сделку, преследовало цель получить имущество во временное
пользование. Иными словами, чтобы сделать вывод о наличии или отсутствии
мошенничества, необходимо точно знать, каковым было намерение лица при
завладении имуществом. Только зная это, можно правильно разграничить в
случае неисполнения обязательств по сделке гражданско-правовой деликт и
мошенничество, мошенничество и смежные составы преступлений.
Между тем установить подлинные намерения лица в момент получения
соответствующего имущества во многих случаях весьма сложно. Тем более если
учесть, что, совершив преступление, виновные не остаются безучастными к
ходу расследования: они активно противодействуют, формируют "свое
представление" о целях сделки, выдавая, как говорят в таких случаях,
желаемое за действительное. Поэтому вывод о наличии умысла на хищение
чужого имущества в таких случаях можно сделать лишь на основе определенной
и достаточной совокупности доказательств, включающей, разумеется, как
прямые, так и косвенные доказательства.
Прямыми доказательствами умысла лица на хищение могут быть:
1) показания свидетелей о высказывании виновным своих действительных
намерений относительно характера заключаемой сделки. Свидетелями этого
выступают не только лица из близкого окружения виновного, но и случайные
свидетели, ставшие в силу стечения обстоятельств очевидцами определенного
события. Так, в одном случае свидетелем была горничная гостиницы,
подслушавшая разговор двух "бизнесменов"; в другом случае суд принял во
внимание показания двух официантов ресторана, которые слышали, как
руководитель одного из банков в кругу друзей делился планами напечатать
векселей и с деньгами скрыться1;
2) документы, исходящие от виновного, содержание которых раскрывает
его фактические намерения (деловая переписка с партнерами по бизнесу,
переписка с аффилированными лицами, указания подчиненным, собственные
расчеты, другие записи, дневники и т. д.). Такие документы могут быть как в
письменном виде, так и в компьютерном варианте;
3) результаты прослушивания телефонных и иных переговоров;
4) результаты инвентаризации, ревизии, аудиторской и иной проверки,
показывающие финансовое положение субъекта сделки на момент заключения
соглашения, отсутствие у него необходимых производственных мощностей,
материальных и людских ресурсов, избыточных активов, позволяющих исполнить
обязательства;
5) заключения судебно-бухгалтерской и экономической экспертиз,
указывающие на объективную невозможность выполнения субъектом сделки
принятых обязательств (с учетом финансового состояния лица, конъюнктуры
рынка, уровня рентабельности и т. д.).
Косвенным доказательством умысла лица на хищение может служить способ
совершения преступления - обманные действия при заключении сделки. Это -
обещание сверхвысоких процентов по договору займа (страхования, аренды и т.
д.), обязательство предоставить престижную, высокооплачиваемую работу,
заведомо ложная реклама, использование в тех же целях различных заведомо
подложных документов: о финансовом состоянии предприятия, о наличии
определенного права (на получение льготного кредита, эксклюзивного права
продажи собственности и т. п.), гарантийных писем и т. п.
Важную информацию о направленности умысла лица может дать анализ его
поведения в период, предшествующий заключению сделки. Доказательством того,
что умысел 'был направлен на хищение, в этом случае могут служить такие
факты, как создание фирмы по подложным документам, изменения в составе
учредителей фирмы (смена учредителей), официальный переход руководителя на
второстепенную должность (или оставление за собой таковой должности с
момента создания фирмы), заключение договора аренды помещений (под офис,
склады и т. д.) на минимально короткий срок, наличие ранее заключенных
аналогичных соглашений с иными субъектами (например, получение одноименных
вещей в других пунктах проката, получение под те же цели кредита в других
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12
