Корпорация власти

Самое расхожее обвинение, которое любят нынче «лепить» оппозиционерам, основано на статье об экстремизме. Юридически считается, что экстремизм (политический) – это в первую очередь попытка свержения конституционного строя. А властный строй и конституционный – в наше время вещи во многом отличные друг от друга, если не прямо одно другому противоречащие. Но власть, не признающая эту противоречивость, попирающая Конституцию, обвиняет в экстремизме и в попрании Конституции тех, кто попирает власть. Экстремистом в наше тяжелое время скорее назовут законопослушного гражданина, которому свойственна активная гражданская позиция. Экстремист и провокатор в современной учиняемой властью терроросреде – это смелый гражданин, публично отстаивающий Конституционные права. Здесь проявляются такие же двойные стандарты, как и при толковании термина «политкорректность». Термины трактуются по-разному – в основном в угоду трактующему субъекту. Политики специально запутывают или вовсе выхолащивают значение терминов, создают терминологические двусмысленности, что впоследствии формирует легитимную основу для преследования тех, кто якобы не вписывается в дискурсивный порядок – «экстремистов» и всяких «неполиткорректных»… Так что давление, учиняемое властью, в качестве своего орудия использует не столько боевые инструменты, сколько идеологические, юридические и судебные. Хотя боевым тоже находится место.

Бытует мнение, что теракты, которые называют «чеченскими», на самом деле осуществлялись ФСБ ради оправдания продолжения войны в Чечне, отворота страны от демократического развития, отвлечения внимания от кремлевских махинаций и повышения рейтинга Путина как освободителя российского народа от внешнего терроризма. Российские власти никак не могли допустить независимости Чечни, но и войну надо было оправдать перед общественностью. А лучший способ ее легализации – организация «чеченских» взрывов[90].

Но некоторые теракты все-таки не удалось окончательно завуалировать. Самый яркий случай – попытка взрыва жилого дома в Рязани, когда все подозрения пали именно на офицеров ФСБ. Неизвестные были замечены закладывающими странные мешки в один из домов жителем этого же дома, который незамедлительно позвонил в РОВД. Прибывшая милиция обнаружила мешки из-под сахара, в которых находилось электронное устройство, состоящее из часов и обмотанных изолентой проводов. Экспресс-анализ содержимого мешков показал, что это был гексоген, взрыв которого должен был произойти в 5:30 утра; никаких сомнений на этот счет не было. Сразу объявили план «Перехват», который не дал результатов. Сначала ФСБ молчали, но как поняли, что запахло жареным, начали утверждать, будто в мешках находился… сахар. По их словам, ситуация представляла собой не попытку теракта, а обычные учения. Однако они не сделали заявлений об учениях сразу, что указывает на серьезный прокол. Если бы действительно проводились учения, мировые СМИ (и в том числе Путин) не кричали о предотвращенном теракте. Если бы Путин элементарно не знал об учениях, ему пришлось бы уволить директора ФСБ Н. Патрушева, не доложившего вовремя, однако этого не произошло, значит, версия о незнании Путина несостоятельна. Наоборот, Патрушев вскоре получил Героя России, и ни один сотрудник ФСБ не был уволен из-за ситуации в Рязани! Удивительно то, что об «учениях» в Рязани не был осведомлен В. Рушайло, который возглавлял комиссию по борьбе с терроризмом. Учения так не проводятся – о них обязательно должно заранее извещаться местное начальство, они должны проходить с привлечением наблюдателей, они не могут проводиться на угнанной машине, они не должны нарушать общественный порядок (а эти все нарушения имели место в данной истории), учения не требуют создания сложного механизма взрывчатки и использования такого большого количества взрывчатого вещества [расфасованного по трем 50-килограммовым мешкам]. Собственно, действия Патрушева в любом случае противозаконны и преступны, но, поскольку он директор ФСБ, а значит, возвышенный над всеми простыми смертными, он получает награды, а не обвинения. И где же грань между органами защиты и террористами? Предположив, что спецслужбы не хотели взрывать дом, а стремились, например, припугнуть общественность угрозой терроризма, мы все равно убеждаемся в лицемерии, лживости и наглости этой организации, которая устраивает совершенно незаконные мероприятия и при этом не берет на себя никакой ответственности.

Как только улики – мешки со взрывчаткой – доставили в Москву в руки Патрушева (и тем самым лишили рязанских оперативников вещественных доказательств), он объявил происшедшее в Рязани учениями, а несоответствие объяснил тем, что местная экспертиза дала неправильное заключение. Позже телефонистка АО «Электросвязь» зарегистрировала подозрительный звонок в Москву («Выезжайте по одному, везде перехваты», – ответил голос). На удивление местных оперативников, московский номер, на который звонили террористы, принадлежал одному из служебных помещений столичной ФСБ. Когда готовилось задержание террористов, из златоглавой пришел приказ их не задерживать, так как никаких террористов при учениях нет. Однако их все равно задержали, после чего передали в Москву, и дальше расследование зашло в тупик, а возбужденное в УФСБ РФ по Рязанской области засекречено.

Московские фсбэшники не только оказывали давление на своих рязанских коллег (и особенно на журналистов) после возбуждения ими уголовного дела, не только конфисковали результаты экспертизы, но имели наглость грозиться возбудить уголовное дело на сотрудников рязанской милиции за «халатность» при проведении экспертизы. Согласно статье 7 закона РФ «О государственной тайне», оказание давления на следствие и засекречивание дела незаконны. Концы в воду… Позже из пресс-службы московского ФСБ поступило сообщение, что мешки вывезли на полигон и попытались взорвать, но взрыва не произошло. Так если проводились учения, зачем же пытаться взрывать эти мешки? Это уже не признак наглости, а признак дебильности.

На этом история злополучных мешков не закончилась. Осенью 1999-го года солдат А. Пиняев с товарищами на рязанском складу с оружием и боеприпасами нашли мешки с надписью «Сахар» и попробовали чайку с их содержимым. Вкус им не понравился, и они доложили начальству о находке. В результате после многочисленных допросов фээсбэшники заставили Пиняева отказаться от своих слов, после чего на него завели уголовное дело за кражу со склада с боеприпасами кулька с сахаром. Однако, ФСБ – настолько многофункциональная организация, что имеет отношение даже к мелким кражам продуктов питания! Судя по всему, именно с этого склада были получены те самые мешки, заложенные в подвале дома.

Позже по НТВ показали передачу Николаева, где проходили открытые дебаты сотрудников ФСБ, военных, адвокатов и жильцов дома, который пытались взорвать. Присутствующие специалисты, то есть военные, высмеивали версию об учениях, в то время как фсбэшники в открытой «схватке» ничего толкового в свою защиту сказать не смогли. Сотрудники ФСБ путались в показаниях и говорили совершенно неубедительные истории. И хотя собравшиеся люди были совсем не на стороне силовиков, последние, ввергаясь в бред и путаницы, до конца отнекивались от всех обвинений. В общем, федералы позорно провалились, после чего отказались выступать в открытых дебатах с населением. Лишь те, кому есть что скрывать, боятся открытости… И над НТВ как независимом каналом нависла серьезная угроза. А генеральная прокуратура России просто отказала рязанцам в возбуждении уголовного дела против сотрудников ФСБ.

А. Литвиненко и Ю. Фельштинский в своей книге пишут о том, что незадолго до взрывов в других городах, вследствие некоторой утечки информации, в ФСБ поступали сигналы о готовящихся терактах, но служба их просто игнорировала. Также авторы приводят многочисленные показания журналистов и даже сотрудников спецслужб, которые оспаривают версию чеченского следа в терактах. До проведения терактов с Невинномысского химкомбината было похищено шесть тонн гексогена,… но никакого расследования по факту такого крупного хищения не проводилось. Все это, несомненно, наводит на мысль…

21 августа 1999 года был произведен теракт в торговом комплексе на Манежной площади, который официально списали на чеченцев, несмотря на то, что генеральным директором этого комплекса был чеченец. Вообще, взрывы начались до предвыборной компании Путина и закончились [на время] после избрания Путина президентом и начала полномасштабной войны с Чечней (как раз тогда чеченским боевикам было выгодно мстить). Все это тоже наводит на мысли…

Бизнесмен А. Гочияев снял несколько складов для коммерческой деятельности. Его крупно подставили, заложив в них взрывчатку. После взрыва на двух складах Гочияев сам позвонил в милицию, скорую помощь и службу спасения, предположив, что на других арендованных им помещениях также может находиться взрывчатка. Когда правоохранительные органы по его наводке обнаружили склад со взрывчаткой на Борисовских Прудах, вместо того, чтобы устроить там засаду и задержать преступников, которые явились бы за таймерами, они объявили по телевизору о находке, то есть предупредили преступников. Такое поведение органов как минимум странно. Самого же Гочияева просто выставили крайним, обвинив в организации терактов; в его отношении была команда не задерживать, а уничтожить. Сестру Гочияева пытали спецслужбы, прибегая к недозволенным методам дознания в надежде выбить из нее показания против брата.

13-го сентября 1999 года Геннадий Селезнев выступил с заявлением о взрыве в Волгодонске. Взрыв на самом деле произошел, но тремя днями позже выступления Селезнева. Как это можно объяснить? И когда Селезневу задали вопрос о том, как он в понедельник узнал о взрыве, случившемся в четверг, спросившему – В.В. Жириновскому – в ответ просто выключили микрофон. Однако…, самим Нострадамусу и Ванге далеко до спикера по части предсказаний…

На адвоката семьи жертв московских терактов М. Трепашкина было сфабриковано уголовное дело, согласно которому он уличается в связи со спецслужбами Великобритании по компрометации ФСБ путем обвинений спецслужб в организации взрывов домов в российских городах. Трепашкин планировал собрать пресс-конференцию, на которой он хотел представить доказательства причастности спецслужб к терактам, но непосредственно перед ней он был арестован. Странное совпадение, которое указывает на вполне разумную стратегию силовиков не столько посадить «преступника», сколько помешать ему публично выступить против «защитников российского народа», поскольку подобные выступления представляют собой угрозу не только высокопоставленным лицам из спецслужб, но и Путину.

Когда официальные органы отказались расследовать обстоятельства взрывов, заинтересованными лицами была создана Общественная комиссия, занимавшаяся расследованием терактов. Основной ее движущей силой были С. Юшенков и Ю. Щекочихин. 17 апреля 2003 года был убит Юшенков, а 3 июля – Щекочихин. После их смертей деятельность комиссии фактически прекратилась.

В запрещенном к показу на телевидении (что совершенно неудивительно) фильме «Покушение на Россию» (и в выступлениях некотрых ученых) данная концепция – идея связи терактов с деятельностью спецслужб – хорошо раскручивается. В фильме «Система Путина» также говорится о причастности спецслужб к взрывам. Конечно, я не стану заходить так далеко, чтобы утверждать ее бесспорность, но интересным выступает тот факт, что фильм «Покушение на Россию» и некоторые другие, близкие к нему своим содержанием, запретили для показа на российском телевидении. Не является ли этот запрет (как и многие другие) символом сокрытия чего-то? Этот запрет, возможно, стоит принимать как косвенное доказательство состоятельности идеи об ответственности спецслужб за взрывы. Косвенным доказательством также выступает нежелание правительства расследовать эти дела; если спецслужбы невиновны, они наоборот должны бросить силы на [открытое] расследование – подозрение ведь падает на них. А вместо этого дела просто закрываются, ФСБ не только не подвергается никаким проверкам, но ее полномочия стремятся с инициативы правительства к еще большему расширению. Так, в июне 2010 г. Партия «Яблоко» собирала подписи против принятия нового антинародного закона, согласно которому ФСБ наделяется правом арестовывать любого из нас на 15 суток[91]. Основание этого закона – все та же борьба с экстремизмом и терроризмом, хотя совершенно непонятно, каким образом такой закон может способствовать этой борьбе. Вот борьбе против несогласного народа он очень даже способствует. Государство с сильными службами безопасности необязательно бывает сильным в хорошем смысле этого слова. Скорее наоборот, чем больше полномочий у служб безопасности, тем меньше прав у народа. В этом смысле наибольшая опасность исходит не от беспорядка, а от чрезмерного порядка[92]. Чрезмерный, избыточный порядок – враг справедливости и либерализма. И возникает вопрос: борется ли власть с терроризмом или сама, путем продвижения антинародных законов, учиняет террор?

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52



Реклама
В соцсетях
скачать рефераты скачать рефераты скачать рефераты скачать рефераты скачать рефераты скачать рефераты скачать рефераты