использованы в качестве доказательств, должны быть зафиксированы только в
протоколах допросов обвиняемого (подозреваемого). Протоколы явок с повинной
в случаях, когда подсудимый в суде не признает себя виновным, могут
свидетельствовать о вынужденности сделанного заявления и, кроме того,
усиливают функцию обвинения. Судьи, допускающие такого рода протоколы в
качестве доказательств обвинения, невольно способствуют незаконной практике
органов предварительного следствия.
В случаях же, когда обвиняемый последовательно дает показания,
подтверждающие зафиксированное в протоколе явки с повинной признание, нет
оснований исключать этот документ из совокупности всех доказательств, тем
более, что именно он служит основанием для смягчения осужденному наказания.
Вот как мотивировала Н.В. Григорьева свои решения об исключении
протоколов явок с повинной из разбирательства по конкретным делам.
Безусловно являются недопустимыми разного рода «чистосердечные признания»
и «заявления» на имя следователя или прокурора. В этих случаях происходит
преобразование такого вида доказательств, как «показание подозреваемого
(обвиняемого)» в доказательство другого вида — «иные документы». Такие
«преобразования» связаны с нарушением процессуального порядка получения
определенного вида доказательства — показаний обвиняемого (подозреваемого)
и с созданием искусственных доказательств обвинения.
Часть 4
Недопустимость доказательства, если оно получено на основании другого
доказательства, добытого с нарушением закона.
Если на основании незаконно добытых доказательств были получены другие
доказательства, то они исключаются из разбирательства дела как являющиеся
производными от незаконно полученных доказательств (как плоды отравленного
дерева). Чаще всего по правилу «о плодах отравленного дерева» исключаются
доказательства, полученные на основании произведенных с нарушением закона
изъятии различных предметов, являющихся вещественными доказательствами.
Так, если какие-либо предметы изымались в ходе обысков, выемок или
осмотров с нарушением закона, то исключаются из дела не только
соответствующие протоколы обысков, выемок или осмотров, но и изъятые таким
образом предметы — вещественные доказательства, а также заключения
экспертов по исследованию этих предметов.
Органами предварительного расследования Каменеву предъявлялось обвинение
в получении взятки и незаконном приобретении и хранении огнестрельного
оружия и боеприпасов (часть 3 статьи 173 и часть 1 статьи 218 УК РСФСР).
Судом присяжных Московского областного суда Каменев был оправдан.
В кассационном протесте прокурор просил об отмене приговора в связи с
существенными нарушениями требований УПК РСФСР, одно из которых, по его
мнению, выразилось в следующем: судья необоснованно исключил из
разбирательства дела протокол обыска в служебном кабинете Каменева,
вещественные доказательства — гранату и два стреляющих устройства,
заключения экспертов, проводивших баллистическую и взрывотехническую
экспертизы.
Кассационная палата Верховного Суда РФ оправдательный приговор оставила
без изменения, указав относительно исключения указанных доказательств
следующее.
Доводы прокурора, изложенные в кассационном протесте, о том, что судья
необоснованно исключил из разбирательства дела часть доказательств,
противоречат действующему законодательству.
Судья правильно исключил из разбирательства дела такие доказательства,
как протокол обыска в служебном кабинете Каменева, гранату ф-1, два
металлических предмета в виде авторучек, признанных огнестрельным оружием,
заключения баллистической и взрывотехнической экспертиз, так как эти
доказательства получены в нарушение закона.
Указав на те нарушения требований УПК, которые были допущены при обыске в
кабинете Каменева, кассационная палата отметила следующее.
Учитывая, что в данном конкретном случае изъятие предметов произведено с
нарушение закона, судья правильно исключил из разбирательства дела
вещественные доказательства и заключения экспертов по ним.1
Часть 5
НЕДОПУСТИМОСТЬ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ, СОДЕРЖАЩИХ СВЕДЕНИЯ НЕИЗВЕСТНОГО
ПРОИСХОЖДЕНИЯ
Доказательство признается допустимым, если оно содержит сведения,
происхождение которых известно и которые могут быть проверены.
Не могут служить доказательством фактические данные, сообщаемые
свидетелем (потерпевшим), если он не может указать источник своей
осведомленности. (статья 74, часть 2 статьи 75 УПК РСФСР, часть 2 статьи 75
и часть 2 статьи 76 проекта УПК РФ)
Профессор В.И. Зажицкий, в частности, писал. «Источники осведомленности
представляют собой объективную основу, на которой возникают, формируются
фактические данные, являющиеся содержанием уголовно-процессуальных
доказательств. Источник осведомленности обнаруживается при возникновении и
формировании всех видов доказательств».1
Выше, при рассмотрении вопросов о допустимости вещественных доказательств и
документов, полученных в результате осмотров, выемок, обысков, а также
полученных в ходе непроцессуальной деятельности, отмечалось, что неясность
по поводу того, как, где и при каких обстоятельствах получен тот или иной
предмет или документ, несущий ту или иную информацию, лишает его
доказательственной силы.
В этой связи хотелось бы обратить внимание и на то обстоятельство, что наша
прежняя судебная практика также шла по пути исключения доказательств,
содержащих сведения неизвестного происхождения.
В Англии и США существует положение, имеющее некоторые черты, сходные с
правилом о недопустимости доказательств, содержащих сведения неизвестного
происхождения. Здесь имеется в виду правило о «Показаниях с чужих слов» или
о «Доказательстве по слуху (hearsay evidence).2
Показаниями с чужих слов признаются показания лица по какому-либо факту,
который стал известен этому лицу от кого-либо (пересказанная информация).
Как в Англии, так и в США показания с чужих слов, как правило, исключаются
по следующим основаниям.
«Человек, являвшийся первоисточником сообщения о каком-либо
обстоятельстве, не присутствует в суде и не приводится к присяге; защита не
имеет возможности проверить правильность сообщения, подвергнув свидетеля
перекрестному допросу; нарушается право обвиняемого встречаться лицом к
лицу со свидетелями, выставляемыми против него; при передаче сведения от
одного лица к другому может произойти ошибка в изложении факта».3
Исходя из общей тенденции широкого использования опыта США в российском
уголовном судопроизводстве, некоторыми учеными предлагается правило «о
показаниях с чужих слов» использовать в нашем процессе. По существу такое
предложение было сделано авторами проекта Общей части УПК РФ,
подготовленного Государственно-правовым управлением Президента РФ (в части
3 статьи 153).4
Будет ли правило о показаниях с чужих слов воспринято новым российским
УПК, покажет время. Что же касается судебной практики, то она должна
соответствовать действующему УПК, согласно которому не могут использоваться
лишь те доказательства, которые содержат сведения неизвестного
происхождения. При этом нам следует помнить и слова профессора И.Я.
Фойницкого о том, что «относясь чересчур отрицательно к свидетельству по
слуху (hearsay), английское право ставит в опасность правосудие; и гораздо
вернее решает вопрос русское законодательство, которое отсекает лишь
свидетельские показания по слухам неизвестного происхождения (статья 718
УУС), которые не могут быть проверены по неуказанию источника».1
Часть 6
НЕСПРАВЕДЛИВОЕ ПРЕДУБЕЖДЕНИЕ
1. Понятие и содержание правила о несправедливом предубеждении
Доказательственную силу проверяемого доказательства не должно существенно
превышать опасность несправедливого предубеждения.
В российской судебной практике это правило стало применяться с первых же
процессов суда присяжных и уже к концу первого года деятельности этого суда
правило о несправедливом предубеждении было закреплено в Постановлении
Пленума Верховного Суда России.
В пункте 15 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от
20 декабря 1994 года № 9 указано: «Установив, что исследование того или
иного доказательства может повлиять на объективность и беспристрастие
присяжных заседателей, председательствующий в соответствии со статьей 243
УПК РСФСР вправе устранить такое доказательство из судебного
разбирательства с обязательным приведением в постановлении мотивов
принятого решения».2
Часть 6 «о несправедливом предубеждении» направлено на то, чтобы оградить
присяжных заседателей от влияния доказательств, которые могли бы
отрицательно сказаться на степени их объективности и привести к
противозаконным решениям, т.е. к таким решениям, которые принимаются не на
надлежащих принципах, а на основе эмоций, несправедливом предубеждении.
Любое доказательство, представленное стороной обвинения против
подсудимого, имеет целью ослабить позицию подсудимого на суде и убедить
присяжных и судью в виновности подсудимого. Это справедливо и соответствует
сущности состязательности. Однако в тех случаях, когда доказательства могут
вызвать несправедливую предубежденность, они подлежат исключению.
Как правило, такими доказательствами являются фотографии, прилагаемые к
протоколу осмотра места происшествия, на которых запечатлены изуродованные
трупы. Такие фотографии способны вызвать слишком сильные эмоции присяжных и
помешать им объективно и беспристрастно (как того требует закон) оценить
имеющиеся по делу доказательства и решать вопрос о виновности подсудимого.
Вместо предъявления таких фотографий присяжным достаточно будет просто
огласить протокол осмотра трупа, допросить лиц, присутствовавших при
обнаружении трупа.
Однако, если на фотографиях видны следы преступления (в чем и заключается
их доказательственная сила), такие фотографии могут быть предъявлены
присяжным. Это безусловно необходимо делать, когда между сторонами
возникает спор относительно следов преступления и когда такие фотографии
могут снять этот спор.
Несправедливое предубеждение и исследование данных о личности подсудимого
Согласно части 6 статьи 446 УПК РСФСР, с участием присяжных заседателей
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16
