необходимости; не исключено, что одно, как говорится, «при тех же самых
условиях» произошло бы, а другого за ним не последовало. Напротив, если
взаимоотношение этих двух явлений определяется как взаимосвязь причины и
действия, т. е. как каузальность, то такая взаимосвязь необходима, иначе
говоря, является взаимосвязью рассудка. Для нее характерно, что, когда при
тех же самых условиях происходит одно, другое уже содержится в нем.
Определения эти суть формы мышления. Дух устанавливает их, повинуясь только
самому себе ,но это одновременно и определения сущего. Лишь путем
размышления мы открываем, что такое основание и следствие, внутреннее и
внешнее, что существенно и что несущественно. Дух при этом не сознает
того, что эти определения он устанавливает произвольно, напротив, он
высказывает в них нечто существующее вне и независимо от него.
§ 7
Собственно говоря, поскольку речь идет о том, что дух получает определения,
неопределенность Я, или духа, заранее предполагается. Определения духа
принадлежат ему даже в том случае, если он получил их от других предметов.
Если в нем и есть что-то, что, будучи независимым от него содержанием,
создано не им, то все же форма при этом всегда принадлежит ему; например,
действуя как воображение, дух черпает материал из созерцания, форма же при
этом заключается в ином соединении этого материала по сравнению с тем,
каким материал этот был первоначально в созерцании. Во всяком чистом
представлении, например в чистом представлении о животном, определенное
содержание принадлежит опыту, но всеобщее в таком представлении - это
форма, создаваемая духом.
Эта форма есть, следовательно, то, что дух устанавливает сам. При
теоретической деятельности, и в этом состоит ее существенное отличие, дух
устанавливает только форму, при практической же - он является творцом
также и содержания. Содержанием права, например, является личная свобода.
Она присуща духу. Практическая способность признает определения своими,
собственно говоря, тогда, когда она их хочет. Если они и являются чужими
или, лучше сказать, данными мне определениями, то они, несомненно,
перестают быть чужими, если я их хочу. Я делаю это содержание своим,
устанавливаю его сам.
§ 8
Теоретическая способность начинает с налично существующего, данного нам,
внешнего и превращает его в некоторое представление. Практическая же
способность, напротив, начинает с внутреннего определения, которое
называется решением, намерением, а затем превращает внутреннее во внешне
существующее, сообщает ему наличное бытие. Это превращение внутреннего
определения в нечто внешнее называется [практической] деятельностью.
§ 9
[Практическая] деятельность есть, собственно говоря, соединение внутреннего
с внешним. Внутреннее определение, с которого она начинается, по форме
необходимо снять, т. е. нужно, чтобы оно перестало быть чисто внутренним и
стало внешним; при этом необходимо, чтобы содержание этого определения
осталось; например, намерение построить дом - это внутреннее определение,
форма которого состоит в том, что оно является лишь намерением;
содержанием же тут служит план дома. Так вот, если эту форму здесь
устранить, содержание все же останется. Дом, который в соответствии с этим
намерением должен быть построен, и дом, который в соответствии с этим
планом строится, - это один и тот же дом.
С другой стороны, деятельность в такой же мере есть и преобразование
непосредственно данных [предметов внешнего мира] например, при постройке
дома различными способами видоизменяются грунт, камни, лес и прочие
материалы. Вид этих внешних предметов подвергается изменению. Их соединяют
совершенно иначе, чем они были соединены прежде. Это изменение подчинено
определенной цели, а именно плану дома, с которым как с чем-то внутренним
и приводятся в соответствие внешние предметы.
§ 10
Для животных тоже характерно практическое отношение к тому, что существует
вне их. Они действуют, следуя инстинкту, целесообразно, и, значит,
разумно. Но так как они делают это бессознательно, то о [практической]
деятельности применительно к ним можно говорить только в переносном
смысле. Они наделены вожделениями и побуждениями но не разумной волей. О
[природных] побуждениях и вожделепиях человека говорят часто как о воле.
Но точнее говоря, волю отличают от вожделения; волей в отличие от
вожделения называют в этом случае высшую способность желания. У животных
инстинкт отличается от самих побуждений и вожделений, ибо инстинкт хотя и
ость сопоршение действий под влиянием вожделения или побуждения, но
действий, которые нс закапчиваются своим непосредственным выражением, а
имеют еще и дальнейшее, для животного равным образом необходимое
следствие. Это совершение таких действий, в которых имеется отношение к
чему-то отличному от самих этих действий, например собирание в кучу зерен
многими животными. Это собирание еще не все действие; в нем имеется еще и
дальнейшая цель, а именно обеспечить себя пищей на будущее.
[Природное] побуждение - это прежде всего нечто внутреннее, нечто
начипагощоо движение само собой, самопроизвольно создающее некоторое
изменение. Такое побуждение возникает само собой. Пробуждается оно,
правда, благодаря внешним обстоятельствам, тем не менее оно было уже и до
этого. Внешние обстоятельства не порождают его. Механическими причинами
производятся чисто внешние, чисто механические действия, которые полностью
определены своими причинами и, следовательно, не содержат ничего, чего бы
не было уже в причине; например, если я придам какому-нибудь телу
движение, то этим я не сообщу ему ничего, кроме этого движения. Или если я
окрашиваю какое-нибудь тело, то этим я не сообщаю ему ничего, кроме данной
окраски. Напротив, если я действую на какое-нибудь живое существо, то это
воздействие заставляет его проявить еще и нечто совершенно отличное от
того, каким это существо было непосредственно. Активность живого существа
благодаря моему воздействию возбуждается и сама проявляет себя в своем
своеобразии.
Во-вторых, [природное] побуждение 1) по своему содержанию ограничено, а 2)
в отношении своего удовлетворения случайно, так как зависит от внешних
обстоятельств. Это побуждение не выходит за пределы своей цели и
называется поэтому слепым. Оно удовлетворяет себя, какими бы ни были
последствия.
Поэтому такие свои побуждения человек полагает по сам, а наделен ими
непосредственно; иначе говоря, они принадлежат его природе. Природа же
подвластпа необходимости, ибо все в ней ограничено, относительно,
существует вообще только в связи с чем-нибудь другим. Но то, что
существует в связи с чем-то другим, (те существует самостоятельно, а
является зависимым от другого. Оно имеет свое основание в этом другом и
представляет собой нечто необходимое. Поскольку человек обладает
непосредственно определенными побуждениями, постольку он подвластен
природе и ведет себя как необходимое, несвободное существо.
§ 11
Только человек как существо мыслящее может подвергать рефлексии такие свои
побуждения, которые сами по себе необходимы для него. Рефлексия означает,
собственно, сокращение непосредственного. Рефлексия света состоит в том,
что лучи его, которые сами но себе распространялись бы по прямой линии,
отклоняются от этого направления. Дух обладает рефлексией. Он отнюдь не
привязан к непосредственному и может переходить за пределы
непосредственного к чему-нибудь другому, например от некоторого события к
представлению о его следствии, либо к представлению о похожем событии,
либо к представлению о его причине. Если дух стремится к чему-нибудь
непосредственному, то тем самым он отдалил его от себя. Он рефлектировал
себя внутрь себя. Он ушел в себя. Противопоставляя непосредственному нечто
иное, он признал это непосредственное ограниченным. Существует поэтому
очень большая разница между тем, когда ты просто представляешь собой нечто
или обладаешь им, и тем, когда ты также и знаешь, что ты представляешь
собой или обладаешь этим. Например, невежественность, грубость образа
мыслей или поведения - это такая ограниченность, обладать которой можно,
не зная, что обладаешь ею. Если же ты подвергаешь ее рефлексии, другими
словами, знаешь о ней, то ты, несомненно, знаешь и о том, что
противоположно ей. Рефлексия есть уже первый шаг к преодолению этой
ограниченности.
Побуждения как природные определения суть ограничения. Только благодаря
рефлексии человек начинает подниматься над ними. Первая рефлексия касается
здесь средств: соответствуют ли они побуждению, будет ли побуждение ими
удовлетворено и, кроме того, нс слишком ли значительны средства для того,
чтобы принести их в жертву этому побуждению.
Рефлексия сравнивает различные побуждения и их цели с основной целью
индивида. Цели особенных побуждений ограничены, но способствуют, каждая по-
своему, тому, чтобы была достигнута основная цель. Тем не менее этой
последней одна более родственна, другая - менее. Рефлексия, следовательно,
должна сравнивать побуждения, выясняя, находятся ли они в родстве с
основной целью и будет ли их удовлетворение содействовать достижению этой
основной цели. В рефлексии начинается переход от низшей способности
желания к высшей. Рефлектируя, человек уже не является только существом
природы, уже не находится в сфере необходимости. Необходимым нечто
является только в том случае, когда может произойти только вот это одно, а
не что-нибудь иное. Перед рефлексией же стоит не только вот этот
непосредственный предмет, но и некоторый иной, другими словами, его
противоположность.
§ 12
Однако эта только что описанная рефлексия является по сути дела лишь
относительной. Хотя она и выходит за пределы чего-то конечного, но всегда
приходит опять же к чему-нибудь конечному. Например, если мы выйдем за
пределы некоторого места в пространстве, то нам представится другое,
большее, но всякий раз ограниченное пространство или место, и так будет
продолжаться до бесконечности. Точно так же, двигаясь от настоящего
времени в прошедшее, мы можем представить сеое период в десять или даже
тридцать тысяч лет. Такая рефлексия хотя и уходит из одного определенного
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17
