Киликийцы снарядили 100 кораблей. Они носили на голове шлемы опять-таки особого местного вида, круглые щиты из бычьей кожи и шерстяные хитоны. У каждого было по два дротика и меч, весьма схожий с египетскими ножами… Памфилы доставили 30 кораблей и были вооружены по-эллински. Ликийцы доставили 50 кораблей. Они носили панцири и поножи, кизиловые луки, неоперенные камышовые стрелы и дротики. На плечах у них были накинуты козьи шкуры, а на головах – шапки, увенчанные перьями. Кроме того, у них были еще кинжалы и серпы… Азиатские дорийцы доставили 30 кораблей. Они вооружены по-эллински… Карийцы же выставили 70 кораблей. Вооружение у них было также эллинское, но, кроме того, еще серпы и кинжалы».
Через год, усеяв трупами своих воинов Фермопильское ущелье и потеряв у Саламина почти весь флот, персы вернулись в Азию. Ксеркс обосновался в Сардах и готовил новый поход на Грецию, когда известие о восстании наместника далекой Бактрии вынудило его отправить большую часть войска на восточную границу. В 478 году до н.э. к мысу Микале неподалеку от Милета, где были сосредоточены основные силы персов, оставшиеся в Малой Азии, подошел объединенный греческий флот. Десант, ударную силу которого составляли афиняне, атаковал укрепленный лагерь персов с фронта, тогда как спартанцы по горам зашли противнику во фланг. Победа была полной. Уцелевшие персы бросились искать спасения в лабиринте горных ущелий, и еще несколько дней после битвы местные проводники выводили разрозненные персидские отряды на греческие засады. Вглубь материка греки, однако, не пошли – для этого у них было недостаточно сил. Вместо этого союзный флот отплыл к Геллеспонту и очистил пролив от персидских гарнизонов, восстановив снабжение немедленно восставших малоазийских полисов черноморским хлебом. Почти одновременно со сражением на Микале у городка Платеи войска общегреческой коалиции разгромили персидский корпус, оставленный Ксерксом в материковой Греции. Прошло немало времени, пока персам удалось восстановить контроль над побережьем.
В следующем веке Эллада нанесла ответный удар: в 334 году до н.э. через Геллеспонт переправилась сравнительно небольшая, но дисциплинированная и очень боеспособная греко-македонская армия под командованием молодого македонского царя, которому, наконец, удалось объединить эллинские полисы (кроме Спарты, конечно) в рамках единого государства. Сражение на берегах реки Граник (сегодня он носит название Бига) с войсками анатолийских сатрапов, чуть было не стоившее Александру жизни, открыло ему дорогу в Малую Азию. Большинство греческих городов и малоазийских областей поспешило приветствовать македонцев. Сопротивление оказали лишь Милет и Галикарнасс, где у власти стояли проперсидские партии, да Сагаласса, населенная солимнами, которые оказывали сопротивление всем без разбора. Однако свобода, которую Александр даровал грекам, во многом оказалась номинальной, так как их полисы фактически переходили под власть македонского царя. И все это делалось изящно, под лозунгом освобождения греков от персидского ига. Срабатывал этот прием, правда, не всегда. Так, подойдя к Эфесу, Александр предложил его жителям помощь в восстановлении знаменитого храма Артемиды Эфесской. Напомним, что мечтавший прославиться любым путем эфесец Герострат не придумал ничего лучшего, как войти в историю хотя бы в качестве человека, уничтожившего одно из чудес света. В ночь рождения будущего македонского царя, когда Артемида, наряду с прочими Олимпийцами присутствовала при знаменательном событии (Александр считался сыном самого Зевса) и не могла защитить свое святилище, тщеславный безумец сжег храм. И вот теперь Александр предлагал «загладить свою невольную вину», ну и заодно поставить жителей города в финансовую зависимость. Ответ был вежливым, но недвусмысленным: «Негоже одному божеству посвящать дары другому».
Храм все-таки был восстановлен, но потом вновь разрушен. Сегодня масштабы здания можно попытаться мысленно восстановить по остаткам фундамента и одинокой колонне, сложенной уже в наше время из фрагментов многих других, разбросанных вокруг.
Пройдя триумфальным маршем через полуостров, греко-македонская армия, усиленная местными рекрутами, перевалила через Таврский хребет и разбила превосходящие силы Дария у Исса неподалеку от современной Антакьи, проложив себе дорогу на юг - в Сирию и Египет. До конца кампании оставались еще семь долгих лет.
А в Малую Азию хлынул очередной поток переселенцев из Греции и Македонии, неся сюда свой язык, свои традиции, свою религию. Культурное панно полуострова теперь представляло собой амальгаму греческого, восточного и анатолийского компонентов с преобладанием первого. В державе Александра греческий язык стал поистине средством межнационального общения и «был в ходу» от Марселя до Индии и от Каспийского моря до порогов Нила. Появилась новая форма государственного устройства, пришедшая на смену традиционным типам и греческого полиса, и восточной деспотии — эллинистическая монархия. Она сочетала в разных вариациях элементы как полисной государственности (самоуправление городов, частная собственность на землю, народное собрание и магистраты), так и древневосточных монархических порядков (обожествление правителя, его неограниченная власть, наличие постоянного бюрократического аппарата, царская собственность на значительную часть земли).
Со смертью Александра в Вавилоне в 323 году до н.э. его диадохи (военачальники) принялись растаскивать огромную державу на удельные куски. Особенно отличились в этом деле Антигон (прибравший к рукам Македонию и Грецию), Лисимах (ему поначалу досталась практически вся Малая Азия) и Селевк (Сирия, Междуречье и Иран). Вскоре Антигон и Лисимах погибают на поле сражения, и в соперничество за Малую Азию все активнее вмешивается Египет, в котором обосновалась династия, основанная еще одним диадохом – Птолемеем. На противоречиях между могущественными династиями все активнее играют наместники и правители небольших малоазийских областей, постепенно добиваясь независимости. А все это вместе ослабляет общее сопротивление новому агрессору: с начала II века до н.э., расправившись с Карфагеном, Рим приступает к планомерному захвату всего Восточного Средиземноморья.
В 193 году до н.э. началась война Рима с Селевкидским царством, на тот момент контролировавшим большую часть полуострова. Поводом для столкновения стал захват сирийцами греческих городов в Малой Азии, чья независимость была подтверждена римским Сенатом после победы над Македонией. Помимо этого, Антиох III имел наглость предоставить убежище заклятому врагу римлян — карфагенянину Ганнибалу. Антиох начал военные действия на территории Греции, высадив там свой экспедиционный корпус, однако римляне заставили селевкидские войска убраться восвояси. Вскоре состоялось морское сражение, в котором командование сирийским флотом было доверено Ганнибалу, но лучшие годы великого полководца остались позади. Победу праздновали римляне, поддержанные флотилией с острова Родос. Ганнибал пытался найти прибежище в Вифинии, где, в конце концов, совершил самоубийство, приняв яд. Последними словами великого полководца были: «Итак, дадим, наконец, римлянам возможность избавиться от страха, ибо они не могут дождаться смерти старика!» Могила его, окруженная величавыми соснами, находится неподалеку от Стамбула в городке Гебзе на высоком холме, круто обрывающемся в море.
В декабре 190 года до н.э. состоялось решающее сражение у Магнесии, в котором сорокатысячная армия Луция Корнелия Сципиона, усиленная десятью тысячами пергамских конников, разгромила семидесятитысячную греко-сирийскую армию Антиоха III Великого, когда-то получившего такое прозвище именно за воинские успехи. Несмотря на то, что сирийцы ворвались было в римский лагерь, взять его они так и не смогли, а слоны сирийцев, умело напуганные римлянами, устремились прочь с поля боя, посеяв панику среди солдат Антиоха. Через два года стороны подписали мирный договор, оставивший Сирию без военного флота, без казны и практически без малоазийских владений, которые победители разделили между своими союзниками Пергамом и Родосом. Сократившееся до территории одной Сирии царство Селевкидов вскоре попало под власть армянского царя Тиграна, а в 64 году до н. э. Помпей присоединил его к Римскому государству в качестве провинции Сирия.
Что до остальных малоазийских государств… Подчинившись персам и македонцам, Вифиния продолжала пользоваться определенной автономией, во всяком случае, вопросы престолонаследия вифины решали самостоятельно. Полной политической независимости они добились только в III веке до н.э. в результате борьбы с Лисимахом. Династия, основанная Селевком, стремилась подчинить все независимые области полуострова, и вифинским царям пришлось вести активную внешнеполитическую игру, прибегая к помощи то малоазийских греческих полисов, то Пергамского царства, то Птолемеевского Египта, то наемников-галатов. Последние, надо сказать, мало отличали союзную территорию от вражеской, с одинаковым усердием опустошая города и веси и здесь, и там. Но отстоять независимость Вифинии они помогли. Царь Прусий в III веке до н.э. у подножия Олимпа Мисийского заложил новую столицу Прусу (сегодня один из крупнейших городов Турции, Бурса), где на некоторое время нашел прибежище Ганнибал. Началась быстрая эллинизация страны, сопровождавшаяся бурным экономическим ростом. Однако примерно через 100 лет, в результате неудачного для Вифинии столкновения с Понтом, она уступила часть своей территории Пергаму, а суверенитета – Риму, которому последний вифинский царь Никомед III был вынужден завещать свой престол.
Долгое время Каппадокия являлась просто географической областью в центральной и восточной части Анатолийского нагорья. Лишь в 260 году до н.э. персидский аристократ Ариарат объявил о независимости этих земель от государства Селевкидов и провозгласил Кесарию (современный Кайсери) своей столицей. Признанием суверенитета новой страны стал брак Ариарата с сестрой Селевка II. Последнему же каппадокийскому царю было суждено умереть в римской тюрьме.
В 262 году до н.э. правитель Пергама Эвмен из династии Атталидов объявляет себя независимым самодержцем. Рост могущества Пергамского царства опирался на высочайше плодородие окрестных земель и близость к побережью, усеянному греческими колониями, остро нуждавшимися в сельскохозяйственной продукции. Да и сам расположенный на неприступной горе и хорошо укрепленный город мог чувствовать себя в безопасности. Разгромив в 228 году до н.э. переселившихся в Малую Азию галатов (кельтов), преемник Эвмена Аттал I не только увековечил это событие строительством грандиозного алтаря Зевса, но и настолько осмелел, что вмешался в «домашние» распри Селевкидской династии.
Пергам превратился в процветающий город, совмещавший в себе греческое и восточное влияние. Богатство пергамских царей позволили им собрать одну из величайших библиотек древности, насчитывавшую около 200 000 рукописей. Когда Египет, опасавшийся, что эта библиотека затмит Александрийскую, отказался поставлять Пергаму папирус, бывший тогда чуть не единственным материалом для письма, жители города изобрели новый материал, надолго переживший египетский и названный по их городу - пергамент, изготовлявшийся из тонко выделанных коровьих шкур.
Если государства Птолемеев и Селевкидов в столкновениях друг с другом и с набиравшим силу Римом теряли одну область за другой, то Атталиды, напротив, увеличивали свои владения и к началу II века до н. э. превратили свое царство в великую державу того времени. В улаживании ближневосточных дел Рим некоторое время опирался на Пергам,
чья элита проводила вполне проримскую политику. В конце концов, обострившиеся социальные противоречия среди пергамцев и создание враждебной Пергаму коалиции в составе Вифинии, Галатии, Каппадокии и Понта, заставили Аттала III завещать свое царство Риму (133 год до н. э.). Это решение вызвало взрыв возмущения, переросшего в «восстание гелиополитов» («граждан города Солнца»), во главе которого встал Аристоник, племянник последнего пергамского царя. Восстание, длившееся без малого три года, было жестоко подавлено римскими войсками, Аристоник пленен и задушен в римской тюрьме. Пергамское царство стало римской провинцией Азия.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13
