элемента".[Шлегель Ф. Развитие философии в 12-ти книгах. Эстетика.
Философия. Критика. М. 1983. Т.2 стр. 186 - 187]
Конечно, это лишь общее представление о принципах перевоплощения материи из
ее биологической и социальной форм движения в движение тонкой материи. О
сущности этого перевоплощения и перехода к сверх-системам пока мы можем
строить только гипотезы и догадки.
Можно предположить, что не всякий информационно-энергетический ном может
созреть в течении биологической жизни до способности к интеграции в сверх-
системы. Это может произойти или в результате преждевременной биологической
смерти или от того, что у человека не хватило воли к развитию своего
индивидуального сознания до его полного структурирования в качестве
устойчивого энергетического нома.
Не этим ли объясняются феномены "воспоминания" о прежней жизни, которые
зафиксированы с достаточной достоверностью во многих случаях? Может быть до
полного "созревания" нома должно пройти не одно его разворачивание от точки
сингулярности сознания (в момент его "вхождения" в зародыш человеческого
энергоносителя) до того момента, когда он достигнет "зрелости" целостной
устойчивой системы? При этом всякая неудачная попытка достижения зрелости
завершается возвращением к новому циклу: "сворачивание" (сингулярное
сознание) - вхождение в новый энергоноситель - "разворачивание" и
формирование целостного нома.
И если возвратиться к понятиям смысла и целеполагания индивидуальной жизни,
то можно сказать, что возможность перехода индивидуального сознания в сферу
включенности в сверх-системы (или если хотите в трансцендентальность)
обуславливается степенью творческой реализации личности, осуществлением
всех ее потенций к образованию связей.
Всякое воплощение индивидуального сознания, осуществляясь, приближает нас к
рождению мирового сознания, информационно-энергетической сверх-системы,
возникновение которой есть результат эволюции объективированной сущности от
простейших форм к высшим.
Однако хотя вся эта детализация носит лишь гипотетический характер,
свидетельств того, что такое понимание общего принципа развития отражает
реальность, мы имеем уже достаточно: феномен отстраненного сознания,
переживаемого в моменты клинической смерти, раздвоение сознания, феномен
воспоминания о прошлой жизни, пророчества и т.д.
Я не буду перечислять громадное множество достаточно достоверно
зафиксированных свидетельств об этих феноменах, хотя они так будоражат наше
воображение. Приведу лишь одно свидетельство, безусловно пережитое мной.
Моя жена находилась в роддоме. В ночь перед рождением дочери я долго не мог
заснуть. После того, как мной овладело сонное забытье, я вдруг словно
очнулся от мощной вспышки какого-то ослепительного сияния. Машинально
взглянул на часы: было около трех часов ночи. Как оказалось, именно в это
время родилась моя дочь.
В моей жизни были и другие случаи соприкосновения с трансцендентальностью,
однако они носят слишком личный, интимный характер, чтобы распахивать свою
душу на виду у всех без боязни быть не понятым. Для меня существование
инобытия, тонкого мира, трансцендентальности есть подлинная реальность, без
которой мир просто немыслим.
Взаимодействие с тонким миром есть неизбежный и закономерный результат
логики развития объективированного Бытия. Его трансформация в инобытие
столь же очевидны и предсказуемы на основании уже имеющихся у человека
знаний, как очевиден и предсказуем результат действия закона всемирного
тяготения, привязывающего наше бренное тело к земной тверди.
Здесь стоит подвести некоторые итоги того, что уже нами сказано:
Смысл человеческого бытия, да и вообще бытия заключается в творении.
Только оно есть истинное наше предназначение, только творение подлинно
приближает нас к трансцендентности, к Богу. Только оно приближает нас к
истинной свободе, дает праведность жизни.
Цель человеческой жизни - полная реализация, осуществление своих творческих
возможностей, способностей, потенций.
Только полная реализация, свершенность жизни есть истинное предуготование к
инобытию, только она обеспечивает возможность достижения нашим
индивидуальным номом готовности к новому качеству, готовности к слиянию со
сверхсистемами.
Цель же и смысл Творения - полное осуществление трансцендентальности,
реализация божественного.
Это и есть священный круг: Трансцендентальность, Бог осуществляется в нас.
Мы осуществляемся в Трансценденталь-ности, Боге. Реализация
Трансцендентальности, Бога и человека есть творение Бытия во всех его
проявлениях, воплощениях, объективациях.
Однако творение и целеполагание кроме чисто онтологического смысла имеет и
нравственно-этический смысл. Что мы творим - Добро? Зло? Вернемся к уже
поставленному нами вопросу о том, как должна осуществляться реализация
личности, чтобы не творить Зло? Что вообще является истинным критерием
высшей нравственности и праведности личностного бытия?
Назад к содержанию
5.Категорический универсум
- И это всё? - Всё. Просто, как всё гениальное. Но чтобы постичь это, нужно
чтобы в Вас вошла вся предшествующую жизнь человечества.
Составлением этических поведенческих систем, обеспечи-вающих здоровое
развитие социального организма и разрешающих противоречия между
общественным и индивидуальным началом, человечество занимается, наверное, с
самых первых шагов своего существования.
При этом явственно различаются два подхода: разработка перечней этических
норм, соответствующих поведенческим ситуациям, и попытки определить
универсальный критерий этических оценок.
Первый подход получил свое наиболее полное воплощение в религиозных
системах: десять заповедей, нагорная проповедь Христа, шариат и т.д.
Заслуга этих систем в нравственном совершенствовании человечества
несомненна. Именно благодаря им нравственный прогресс стал реальностью.
Однако и эти системы не смогли приобрести всечеловеческой характер,
преодолеть антагонизм религиозных культур. Споры о религиозно-нравственных
приоритетах были и до сих пор остаются источниками вражды и войн, а
религиозная практика зачастую распространяет этические нормы только на
единоверцев.
Главный порок этих систем в том, что ни одна из них (хотя каждая и
претендует на истинность) не обеспечивает подлинного единства человечества
во всем многообразии культурно-исторических типов, не обладает
универсализмом, создающим основу для преодоления конфессиональных
антагонизмов и жизни в едином Боге. При этом практически все системы
подчеркивают не только свою исключительность, но и принципиальную
несовместимость с другими.
Именно поэтому человек всегда стремился найти универсальный этический
закон, который мог бы не только охватывать и разрешать все многообразие
поведенческих ситуаций, но и обеспечить единство подходов человечества к
определению нравственных критериев.
Еще в VI веке до нашей эры греческий философ Питтак из Митилены
сформулировал правило, которое можно считать наиболее ранней формулировкой
универсального этического принципа: "Что возмущает тебя в ближнем, того не
делай сам". В последствии эта установка трансформировалась в золотое
правило христианской этики: "Итак во всем, как хотите, чтобы с вами
поступали люди, так поступайте и вы с ними; ибо в этом закон и пророки."
[Евангелие от Матфея 7:12]
Стоит однако заметить, что выведение этой формулы - заслуга не только
европейской и христианской мысли. Примерно в одно время с Питтаком
китайский философ Конфуций (ок.551-479 гг. до н.э.) учил, что претворять
гуманность (жэнь, основное понятие этики Конфуция) означает, в частности,
"не делать другому того, чего не пожелал бы себе".
Самое примечательное в приведенных нами формулировках - высший этический
Закон исходит фактически не из трансцендентальности, не от Бога, а из
человека. Построенная на этом принципе система нравственных ценностей
является по существу своему эгоцентричной и как бы не имеет внешнего
источника.
Для древнего грека такой образ мышления, которому соответствует золотое
правило, вполне естественен. Однако поразительно, что этот совершенно
несвойственный для ортодоксально-религиозного мышления эгоцентризм как бы
"не замечает" христианское богословие. Традиционная религиозная мысль
отмечает здесь лишь то, что на поверхности: золотое правило исходит от
Христа. А то, что он прямо указывает: система этических координат исходит
из персонифицированной души, остается как бы сокрытым, опущенным "за
незначительностью".
И это вполне понятно: ортодоксально-религиозное мышление исходит из того,
что во всяком Законе должно быть начало божественное, а не человеческое. В
эту мировоззренческую систему просто не вписывается ни творческое
Богоподобие человека (о чем мы уже говорили), ни то, что именно в человеке
заключено высшее нравственное начало объективированного бытия.
Еще один шаг к формулировке высшего этического Закона сделал Кант. Его
категорический императив - безусловно приближение к универсальному началу:
"Поступай так, чтобы максима твоей воли всегда могла быть вместе с тем и
принципом всеобщего законодательства". [Кант И.Соч., т4, ч.1 М.,1965. Стр.
260 ]
Однако сам же Кант понимал, что побный подход к определению высшей
этической установки требует все же введения определенных ограничений,
которые позволили бы избежать чисто формального понимания этики:
"...поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице,
и в лице всякого другого так же, как к цели и никогда не относился бы к
нему только как к средству". [Кант И. Соч., т4, ч.1 М.,1965. Стр. 270]
Но ни золотое правило, ни категорический императив все же не являются
действительно всеобъемлющим, универсальным этическим законом, в котором бы
так же отражалось истинное место человека в общей системе ценностей.
В этих формулировках содержится определенный изъян, который не только
значительно ограничивает сферу их действия, но и возводит к абсолюту
эгоцентризм закона, лишая его универсализма. Отсюда неизбежное обращение
закона в свою противоположность: вместо всеобщего начала нравственности, он
становится началом, от которого - путь к злу.
Иначе говоря, золотое правило и категорический императив законы-оборотни:
представляясь абсолютно универсальными, они по существу своему представляют
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18
