ли он быть. И умирает человек чаще всего не по своей воле. Выходит, он не
такой уж и хозяин самому себе. В возрасте трёх-четырёх лет каждый из нас
делает исключительной важности открытие — маленький человек обнаруживает
собственное существование: "Я — есть!". В этом заключается принципиальное
отличие от животных, которые никогда не делают такого открытия; почему,
собственно, в их среде никогда не встречается самоубийство (суицид).
Трагедия человека не в том, что он существует, а в том, что он
осознаёт себя существующим. С этого открытия начинается развитие личности.,
Но вместе о тем, раньше или позже, начинаются и размышления о смысле своего
существования. Эти размышления являются атрибутом (неотъемлемым свойством)
человеческого "Я". Сказанное не означает, что человек только об этом и
думает, но время от времени тревожные мысли возникают.
Трансцендирование
По мере взросления и обретения опыта жизни, человек всё чаще начинает
сталкиваться с вопросом
"зачем?"; зачем, с какой целью я появился на свет? Выход личности к этому
непростому и даже опасному вопросу получил название "трансцендирование".
Неужели, думает человек, смысл моего бытия заключается лишь в том, чтобы
повторить то, что до меня делали миллионы и миллионы людей? Но я ведь не
насекомое, не бабочка, которая вылупляется из кокона, порхает,
воспроизводит себе подобных, и погибает, не осознавая при этом мимолётности
и случайности своего кратковременного бытия. Я — человек, я наделен
разумом, и я не могу не думать о том, зачем я.
Таким образом, стоит лишь сознанию начаться, как оно начинает
подтачивать. Вопрос "зачем?" — опасный вопрос. Ведь если не найти на него
ответа, то возникает следующий вопрос — как жить дальше? Мучительность
этого состояния переживается нелегко. Оно тревожит и беспокоит. Поэтому
возникает желание прогнать от сёбя этот вопрос, не думать о нём.
Машинальные люди
Большинство так и поступает. Таких людей, которые интуитивно чувствуют
угрозу со стороны этого "проклятого" вопроса, и не хотят размышлять о нём,
называют ''машинальными". Человек говорит себе — не надо дергаться, живи
спокойно, радуйся жизни: посмотри, как живут остальные — работают, рожают
детей, покупают красивые вещи. Будь как все. Не высовывайся, не усложняй
ненужными мыслями и без того нелёгкую жизнь.
Философия машинального человека — это философия ''маленьких радостей".
Человек ищет суррогаты (искусственные заменители) смысла жизни и легко
находит их. "Построй дом, посади дерево, вырасти сына", — это придумано
именно машинальными людьми в качестве защиты от опасного вопроса. Но ведь
это то же самое, что делает любое живое существо в природе; любая пичуга
строит гнездо, выращивает птенцов и разбрасывает по земле семена съеденных
ею ягод.
Машинальные люди чувствуют себя спокойно в "толпе", где каждый, глядя
на соседа, делает то же самое. И даже, если основные жизненные задачи
решены, человек готов искусственно создавать себе проблемы, лишь бы не дать
вопросу "зачем?" поднять голову, лишь бы заполнить душевный вакуум, который
возникает на его месте.
Конечно, построить дом, вырастить сына, посадить дерево — это уже
немало, не каждому удаётся. Однако опять и опять а глубине души точит мысль
— и всё? И для этого только я появился на свет? Но размышлять на эту тему
недостаёт мужества, и человек находит себе очередную проблему, лишь бы
занять себя.
Религия снимает остроту вопроса о смысле жизни, поэтому она столь
притягательна. Человек как бы перекладывает на Бога ответственность за
стратегию своей жизни, и поэтому ему легче жить. Такую же роль, по сути,
выполняла в своё время идея строительства коммунизма, без которой теперь
многим людям, особенно пожилым, искренне верившим в возможность её
осуществления, трудно обрести душевный покой.
Лабиринтные люди
Другая же часть людей, и их гораздо меньше, не боятся вопроса "зачем?"
Это не значит, что они постоянно размышляют над ним, но по крайней мере,
они не бегут от него. Хотя и подозревают, что ответ, возможно, так и не
будет найден. Они научаются жить с этим лабиринтным вопросом, и не теряют
из вида перспективы, выходящей за рамки повседневных житейских забот.
Однажды, гласит легенда, философ подошёл к двум рабочим, копавшим на
строительстве яму, и спросил, что они делают. Один из них ответил: "Разве
не видишь, — копаю яму". Другой же сказал: "Я строю собор Парижской
Богоматери". Каждый делал то же, что и другой, однако смысл своих, действий
они воспринимали по-разному.
Лабиринтный человек осознаёт разницу между сиюминутным смыслом жизни и
стратегическим, для человека, несколько дней бредущего по раскалённой
пустыне и томимого жаждой, смысл жизни сужается до стакана холодной вода.
Для матери, склонившейся над кроваткой тяжело больного ребёнка, смысл жизни
— в его выздоровлении. Но такие и подобные им жизненные ситуации рано или
поздно исчерпываются, имеют преходящий характер, и возникает вопрос об
интегральном, суммарном смысле бытия.
Было бы ошибкой думать, что машинальные люди — это "плохие" люди, а
лабиринтные — "хорошие". Каждый сам выбирает свою жизненную стратегию, и
каждая имеет право на существование. Условное деление людей на эти два типа
— не обвинительное в чей-либо адрес деление. Машинальные люди нужны
обществу; без них оно не смогло бы существовать. Они являются
консервативным началом; гарантирующим стабильность жизни и преемственность
традиций. Мало того, машинальные люди составляют основание общества, если
представить его в виде пирамиды.
Лабиринтные же люди обеспечивают динамизм общества, являются
двигателем его развития. Если представить себе на минутку фантастическую
ситуацию, что остались лишь машинальные люди, то мы получим застой,
затухание прогресса. Если же, напротив, общество будет состоять только из
лабиринтных людей, то его ждут анархия, непредсказуемость тенденций и
всевозможные потрясения. Два типа людей, таким образом, дополняют друг
друга, обеспечивая одновременно устойчивость и изменчивость социального
процесса.
Человек как Сизиф
Разумеется, в жизни каждого человека есть элемент машинальности,
монотонности бытия, некоторой повторяемости действий. Мы ходим на работу,
выполняем домашние дела, воспитываем детей, смотрим телевизор и.т.д. В
связи с этим вспомним известную легенду о Сизифе, которому Зевс за
непослушание придумал изощрённое наказание — втаскивать на гору камень,
который затем скатывался вниз, и всё надо было повторять сначала.
Трагичность Сизифа в том, что; во-первых, его труд очевидно бесполезен; и,
во-вторых, наказание вечно. Человека, которого на длительный срок заключили
в тюрьму, всё-таки согревает мысль, что когда-то всё это кончится, и он
выйдет на свободу (не случайно пожизненно заключёнными смерть зачастую
воспринимается как благо, ибо они теряют надежду). Вдумаемся в это полное
драматизма слово — вечно.
Спрашивается, когда Сизиф более несчастен — когда, он вкатывает
камень, или когда спускается за ним? Надо думать, когда спускается. Пока он
вкатывает, его голова занята конкретным делом. Когда же он спускается за
скатившимся камнем, его голова свободна для мыслей; и первая же мысль — в
чём смысл? И это — вечно?!
Подобно Сизифу люди "вкатывают" свои "камни" изо дня в день, из года в
год. Но однажды человек как бы останавливается и ловит себя на чувстве,
окрашенном недоумением скуки. У некоторых это чувство однообразия и
пресности жизни вызывает духовную "тошноту". Одни начинают убеждать себя
высокими словами — долг, труд, общественная необходимость, творчество...;
другие — вдруг бросают всё и идут покорять горные вершины, в одиночку
плывут через океан, становятся каскадёрами, ловцами змей, испытателями
парашютов и т.п. Короче — ищут острых ощущений, чтобы "приперчить" ими
пресную монотонность повседневной жизни.
Это своеобразный бунт личности против машинальности бытия. Таким людям
претит "жить как все", которые будто бы точно знают, зачем они живут; будто
бы каждый их час и каждый день пронизаны смыслом; будто они выполняют кем-
то начертанный план. На самом же деле большинство ''делает вид", что знает,
как надо жить, и довольно тем, как оно живёт.
Пограничная ситуация
Но бунт связан с риском, с возможностью потерять жизнь. Ситуация между
жизнью, и смертью, в которую вольно или невольно попадает человек, получила
название пограничной. Это может быть риск альпиниста, риск бизнесмена в
сомнительных финансовых операциях, риск азартного игрока, поставившего на
карту всё своё состояние, или предстоящая хирургическая операция с неясным
исходом, когда можно было бы ещё пожить и без неё и т.п. Риск считается
оправданным, если приобретения в случае удачи больше, чем потери при
возможной неудаче. В противном случае риск не оправдан.
Однако, даже осознавая ничтожность шансов, некоторые всё равно
предпочитают рисковать. Чаще всего это лабиринтные люди; машинальные в
большинстве случаев предпочитают "синицу в руке", нежели "журавля в небе".
Если человеку удаётся благополучно "выкарабкаться" из пограничной
ситуации, то происходит структурное изменение его личности: меняется
иерархия (порядок расположения) жизненных ценностей. То, что стояло в шкале
жизненных предпочтений на первом-втором месте, переходит в низший разряд; а
то, что человек раньше почти не ценил, выходит на первый план. Изменение
личности, связанное с переоценкой ценностей, может быть весьма радикальным;
перед нами теперь уже как бы другой человек. Нередко люди сознательно, а
чаще всего бессознательно, стремятся к пограничным ситуациям. Их толкает на
это недовольство собой, недовольство своим образом жизни; они интуитивно
чувствуют, что серьёзный риск, которому они подвергают себя, принципиально
изменит их жизнь. Не совсем ясно — в какую сторону, но определенно изменит.
Подросток, занимающий в среде своих сверстников, образно говоря,
"десятое место", предпринимает отчаянный шаг: едва умея плавать,
переплывает серьёзную реку; он чудом не утонул, он страшно рисковал, он
"постоял на краю"; но после этого поступка он изменился как личность, и
теперь входит в число неформальных лидеров. Вряд ли он сам внятно объяснит,
что им двигало. Но мы понимаем: им двигало острое недовольство собой, жажда
самоутверждения. И у него нашлось для этого достаточно мужества.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36
