Качественно иная институциональная модель властвования характерна для 1994-2006 гг. Нормативно-правовое разделение властей сочетается с моноцентричной реальной властью Администрации края. Модель предполагает неформальный консенсус ветвей власти под патронажем губернатора Партии, общественные движения, негосударственные СМИ играют в системе политических институтов края соподчинённую роль.
С точки зрения активности элит данная модель соответствует типу «победитель получает всё». Так, 8 из 10 лет существования Законодательное собрание Краснодарского края работает фактически без оппозиционных фракций, солидарно с главой Администрации края. Законодательство позволяет совмещать статус депутатов ЗСК с деятельностью глав муниципальных образований и их структур, государственных и муниципальных служащих, предпринимателей. На постоянной основе может работать не более 40% состава депутатов ЗСК. Глава региона реализует неформальный текущий контроль над работой парламента: подбор и лоббирование кандидатур заместителей спикера, глав комитетов, сотрудников аппарата. Система «сдержек и противовесов» ветвей региональной власти построена так, что губернатор имеет больше возможностей повлиять на решения депутатов, чем они – на исполнительную власть.
2.3. Политическая активность элиты Краснодарского края в контексте регионального политического процесса.
Политический процесс обычно рассматривается как последовательная смена явлений и состояний, стадий политической системы общества либо отдельных её элементов. Но можно рассмотреть политический процесс и «изнутри», с точки зрения активности его субъектов.
Тогда политический процесс – совокупная деятельность всех субъектов политических отношений, которая обеспечивает существование политической системы общества: её формирование, функционирование и преобразования во времени и пространстве. Сущность политического процесса – создание и поддержание институтов политической системы, норм и отношений политической деятельности, политической культуры. Внешне политический процесс выражается во множестве единичных действий и событий, обеспечивающих изменения политической системы в её единстве. Действия могут быть институциональными или внеинституциональными, целенаправленными либо стихийными.
Политическая активность индивидов и их объединений, связанная с властвованием, либо влиянием на власть, представляет собой содержание политического процесса. Активность можно структурировать по таким её компонентам, как: целеполагание, средства, методы, сфера проявления, результаты. Совокупная активность субъекта процесса (в данном случае – региональной политической элиты) складывается из множества единичных действий, а также взаимодействий с другими субъектами.
Активность элиты – именно тот аспект её существования, который позволяет проверить на практике декларируемые цели и ориентации.
Потенциал политической элиты зависит от её социально-стратификационных качеств, представительства групповых интересов, а также от меры сплоченности и осознания целей, от типа политической мобилизации. Статус элиты определяется по её авторитету и престижу в обществе, ролевой системе, по устойчивым ресурсам влияния.
Вид действий элиты характеризуется по избранным целям, средствам, методам активности. Элита может ставить перед собой цели консервации политической системы либо её реформирования, либо революционного обновления. Элита применяет законные или незаконные методы деятельности. Виды её активности можно разделить на конвенциальные (допустимые в демократическом обществе с точки зрения закона и морали) либо неконвенциальные. Методы активности весьма разнообразны. Кроме законоприменения, это и неформальное давление на процессе принятия решений, и агитация, и стимулирование массовых действий.[63]
Типы взаимодействий акторов процесса оценивают в различных аспектах. Е.Ю. Мелешкина выделяет по оси «конфликт-консенсус» типы: конфронтацию, нейтралитет, компромисс, союз, консенсус. Г.Г. Новиков более образно перечисляет: конкуренцию, сотрудничество, заимствование, взаимовлияние, управление одним актором со стороны другого.
В зависимости от выбора осей позиционирования можно выявить некое множество векторов развития региона и его акторов, разнообразных по степени влияния и характеру воздействий на общественную систему. Значит, региональный процесс состоит из целого ряда «субпроцессов» разной длительности, локализации, направленности.
Весьма значим для понимания динамических условий формирования элиты геополитический фактор. После распада СССР, Краснодарский край превратился в пограничный регион, близкий к районам этнических конфликтов как в соседних странах СНГ (Грузии, Армении и Азербайджане, Украине), так и внутри самой РФ (Карачаево-Черкесия, Чечня, Дагестан, зона осетино-ингушского конфликта). С другой стороны, в пределах Краснодарского края находится единственный геополитический и экономический «коридор» России к Черному морю. Инвестиционная привлекательность края резко выросла с прокладкой и началом использования нефтегазопроводов из Северного Казахстана и Азербайджана к портам Черного моря. Разработаны и внедряются в жизнь амбициозные программы экономико-социального развития Кубани, в особенности выгодные для приморских районов от Темрюка до Сочи, а также для крупных городов.[64]
Каналы и методы рекрутирования элиты, её политические ориентации сильно зависят от политической культуры региона. Как установлено многими политологами (Е.В. Морозовой, А.В. Перовым, М.М. Кириченко, А.В. Барановым, В.А Колосовым и А.Д. Криндачем), территория Краснодарского края делится на три основных политико-культурных района. Жители черноморского побережья, где высок уровень урбанизации и велика социальная мобильность, проявляют относительно либеральные политические взгляды. Население северных и северо-восточных, предгорных районов, где преобладает сельский образ жизни и невысок уровень доходов, симпатизирует коммунистам и национал-консервативным движениям. Жители центральной части края – г. Краснодара с его почти 800-тысячным населением и близлежащих сельских районов выражает переходный, неустойчивый тип ориентаций.[65]
Таким образом, Краснодарский край – регион общероссийского стратегического значения, со значительными природными и демографическими ресурсами, но одновременно – периферийный и неоднородный по уровню модернизации общества. Эти долгосрочные факторы создали основу своеобразия элитогенеза последующих изменений региональной элиты.
Краснодарский край своеобразен тем, что за постсоветские 14 лет в регионе поочередно опробованы варианты переходов: консервативная реформа (правление Н.И. Кондратенко в 1990-1991 и 1997-2000 гг.); навязанный переход (назначенные губернаторы 1993-1996 гг.); пакт (правление А.Н. Ткачева с 2001 г.). Благодаря своему геополитическому положению, высокому уровню экономических ресурсов, ярко выраженной региональной культуре Кубань стала привлекательным объектом для острой борьбы между элитами.
На этапе либерализации советского режима (1985-1991 гг.) номенклатура Краснодарского края быстро теряла ресурсы влияния, особенно идеологические. Но утрата легитимности партийно-советской элиты не вела к тому, чтобы контрэлита демократических движений восполнила вакуум власти. Уже с начала 1990 г. идеологическая «повестка дня» борьбы между коммунистическими и либеральными взглядами серьёзно потесняется националистическими лозунгами. В полиэтничном и пограничном регионе идет быстрая этнополитическая мобилизация. Кубань принимает по 30-50 тыс. переселенцев в год, что стимулирует неприязнь к мигрантам. В октябре 1990 г. почти одновременно Адыгейская автономная область выходит из состава края, а казачьи движения создают на учредительном съезде Кубанскую казачью Раду.[66]
Таким образом, тяжесть общественного кризиса при слабости оппозиционных контрэлит привели к варианту «консервативной реформы». Летом 1990 г. сменился лидер номенклатурной власти в регионе. Первые секретарь крайкома КПСС И.К. Полозков занял пост руководителя Компартии РСФСР в Москве. Его вялый и бюрократичный стиль управления не соответствовал задачам сохранения власти в быстро ухудшавшейся кризисной обстановке. Реальным лидером правящей элиты стал харизматичный Н.И. Кондратенко, председатель краевого Совета народных депутатов (1990 - август 1991 гг.).
Курс партийно-советской элиты Кубани на стадии распада СССР можно оценить как региональную политическую консолидацию. Не будучи способной определять исход событий в масштабе страны, региональная элита стремилась сохранить за собой власть «в отдельно взятом» крае.
Элиты начали выстраивать обособленные политические режимы. Им пришлось создавать чувство региональной идентичности и общие цели, добиваться автономии внутренних рынков своих территорий организовывать институты власти, «торговаться» с федеральным центром об объёме полномочий.
Позднесоветский режим власти на Кубани имел достаточную поддержку – своего национал-большевитского курса со стороны электората. Население быстро разочаровалось в реформах «перестройки». Росла консервативная волна в пользу идей «вождя-спасителя» и сильного государства.
В 1990-1991 гг. сформировались все черты регионального авторитарного режима, при котором власть персонифицирована в лице харизматического лидера. Н.И. Кондратенко использовал ориентации консерватизма, национализма, социальной поддержки малоимущих для упрочения режима. Политическими ресурсами власти становились КП РСФСР, Кубанская казачья рада, представители Краснодарского края на Съездах народных депутатов СССР и РСФСР, подконтрольные СМИ.
Провал государственного переворота ГКЧП 19-22 августа 1991 г. привел к крушению авторитарных режимов старой формации. Но из-за слабости демократической контрэлиты на Кубани трансформация режима приобрела характер «навязанного перехода». Своеобразным зародышем нового режима стал Комитет по защите конституционного строя РСФСР в Краснодарском крае. Он действовал с 19 по 21 августа 1991 г. во главе с народным депутатом РСФСР В.Н. Дьяконовым. Но, объективно рассуждая, исход политического конфликта был решен в Москве. Внутрикраевых ресурсов поддержки демократическая контрэлита имела явно недостаточно для взятия власти собственными силами.
После отстранения от должностей председателя крайсовета Н.И. Кондратенко и председателя крайисполкома Н.И. Горового (21-23 августа 1991 г.) демократическая контрэлита стала правящей. Курс форсированных рыночных реформ, проводимый главой Администрации края В.Н Дьяконовым, быстро стал терять популярность даже среди сторонников демократизации. Новая Администрация не смогла использовать ресурсы партий либерального толка, пусть они и были невелики. Администрация быстро рассорились с казачеством, т.к. призывала к ускоренной продаже сельскохозяйственных земель и к ликвидации колхозов. Губернатор В.Н.Дьяконов воспринял пикетирования зданий Администрации края и крайсовета казаками как попытку захвата власти. Новая административная элита пыталась расколоть казачье движение на «красных» и «белых», поддерживая лояльное Кубанское казачье войско (атаман Е.А. Натай) против преобладавшего ВКВ (атаман B.П. Громов). [67]
Самые глубокие причины сегментации элиты на Кубани можно найти в отраслевой специфике её экономики и в межполитических отношениях «страна-регион». Регионы с многоотраслевой промышленностью, ориентированной на внешний рынок, имели предпосылки к демократическому стилю управления и межэлитных соглашений (Москва, Санкт-Петербург, области: Нижегородская, Пермская, Свердловская и т.д.). Большое влияние на региональную элиту в этих субъектах федерации оказывала интеллигенция. Кубань имела в основном аграрный комплекс. Стоимость продукции сельского хозяйства края в 1993 г. составляла 43% в совокупной стоимости продукции промышленности и аграрного сектора: Пищевая промышленность, связанная с сельским хозяйством, давала 45,5% всего индустриального производства Кубани. Для сравнения, в среднем по России пищевые отрасли составляли в 1993 г. 13% производства, в Ростовской области – 18,7%, в Ставропольском крае – 24,3%. При таком отраслевом строении Черноморское побережье с его курортным и портовым хозяйством являлось маргинальным, не определяя структуру экономики, а значит, и финансовых ресурсов власти. Преобладание аграрной психологии с её консерватизмом, державностью, культом вождя, закрытостью «верхов» не позволяло городской интеллигенции всерьез влиять на партийно-советскую элиту Кубани.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15
