В советском обществе с начала его формирования согласно ленинской трактовке, присутствует группа профессиональных управляющих, которая «является господствующим слоем советского общества». «Уже в 20-30-е годы и окончательно в послевоенные в нашей стране сформировалась и выделилась особая партийно-бюрократическая прослойка – «номенклатура». «Номенклатура и есть господствующий класс советского общества. «Управляющие» – это номенклатура». После чисток 30-х годов и Великой Отечественной войны, а особенно в связи со смертью Сталина процесс замещения государственных должностей упорядочивается. Борьба без правил сменяется борьбой «по правилам». Возникают традиции, которые при помощи идеологии закрепляются как незыблемые процедуры. Создаются рамки действия, обязательные для всех. В указанных рамках продвижение вверх по иерархической лестнице формализуется, институционализируется.[36]
Стабилизация и формализация в функционировании политической элиты СССР привели к кадровому застою и укреплению клановости номенклатуры: «В годы «застоя» должность откровенно рассматривается как возможность пользоваться частью государственной собственности.. Относясь к должности как к частной собственности, элита опосредствованно относится как к частной собственности и к той доле государственного имущества и благ, доступ к которым она получает благодаря служебному положению. Элита делится внутри себя на замкнутые кланы. Делаются попытки превратить многие профессии в наследственные. В обществе складываются почти закрытые элитарные и полуэлитарные корпорации, имеющие собственные интересы и оберегающие свои привиллегии».[37]
Данные обстоятельства повлекли за собой стремление совместить политический и экономический капиталы элиты, узаконить конвертацию политического капитала в экономический для того, чтобы стабилизировать социальный статус.
В условиях, сложившихся в СССР к началу 80-х годов, это значило, что номенклатура должна открыто оформить право частной собственности на ту долю государственного имущества, которой она пользовалась до сих пор в опосредствованной чином «государственной» форме. «Однако для того, чтобы стать "частным собственником", номенклатуре необходимо было уничтожить ту самую "социалистическую" собственность и соответствующую ей государственную надстройку, которые в течение десятилетий составляли основу ее господства. Таким образом, направление, цели и возможные "итоги" перестройки оказывались предопределены. Но они были предопределены отнюдь не гуманистическими и демократическими воззрениями инициаторов и участников этого политического процесса, а экономическими интересами элиты, стремящейся юридически закрепить свои права. Опосредствованно буржуазные отношения, сложившиеся в 60-е и 70-е годы, превращались в непосредственно буржуазные, а обуржуазившаяся номенклатура становилась номенклатурной буржуазией».[38]
В ходе данного процесса особую роль получили национальные элиты союзных субъектов. Используя стремительный рост неформальных национальных движений, они предприняли попытку получить всю полноту власти и освободиться от давления центра – совместить этническое и политическое поля.
Вторая половина 80-х годов характеризуется обострением национальных противоречий внутри СССР и усилением влияния национальных элит. При этом довольно трудно сказать наверняка, что из этих двух компонентов было первичным. Однако сепаратистские тенденции национальных элит нашли поддержку у широких слоев населения союзных республик, что и вылилось в распад СССР и достижение национальными лидерами поставленной цели.
Ослабление центральной власти и последовавший за этим распад СССР вывели на качественно новый уровень проблему формирования и функционирования региональных политических элит. Это в первую очередь было связано с пересмотром полномочий государственной власти между центром и регионами. Децентрализация политических отношений привела к значительному усилению влияния региональных политических элит на происходящие в стране социальные, экономические, культурные и иные процессы. Автономизация и даже суверенизация региональной политической элиты стала главным требованием ее представителей.[39]
Анализ исследований проблематики региональных элит в последнее десятилетие показывает, что она касается: институционализации элит, взаимоотношения властных группировок, конфликтного противостояние на уровне регионов.
Рассматривая изучение процесса институционализации элит, следует выделить в нем два этапа: в первой половине 90-х годов внимание ученых было приковано к проблеме социальной базы рекрутирование элитного слоя (из старой номенклатуры или из других социальных слоев); во второй половине десятилетия центр исследований сместился на проблему взаимодействия уже сложившихся региональных элит как с федеральным центром, так и с органами местного самоуправления. Не менее значимым для функционирования региональных элит является проблема расширения и укрепления собственной социальной базы в диалоге с федеральным центром, особенно – формирование их взаимодействия с региональными экономическими элитами.
При этом групповые интересы региональной элиты в первую очередь должны «сакрализироваться», т.е. превратиться в символы веры для местного населения. Логика подобной трансформации такова: «групповой интерес элиты концептуализируется до уровня региональной идеологии, которая ассоциируется с наиболее привлекательными для населения символами и образами. Идеология призвана внушать приятные для общества социально-политические ассоциации, посредством которых данное общество могло бы себя идентифицировать». Однако, как показывают результаты исследований, население региона, «фиксируя региональную элиту как элиту, не воспринимает ее при этом в региональном качестве». Последняя, внешне подчеркивая свою региональную принадлежность, реально в сфере своих интересов сориентирована на внетерриториальные центры как политического, так и экономического влияния.[40]
Очень широкое освещение получила проблематика конфликтности на уровне регионов. И это произошло не в последнюю очередь благодаря средствам массовой информации, на страницах и с экранов которой на протяжении последних десяти лет довольно часто описываются перипетии и страсти во взаимоотношениях региональных властей и власти местного самоуправления. Достаточно вспомнить длительные конфликты в Краснодарском крае, Приморье. Подобная ситуация зачастую ведет к формированию авторитарных тенденций в стиле управления региональных элит. Местная власть в таком случае превращается в номинальный придаток, с восстановлением строгой иерархии подчинения: регион – местные органы. Творческая и конкурентная борьба сменяется карьеризмом и номенклатурными отношениями. Во многом и политика центра не способствовала разрешению политических кризисов во взаимоотношении региона и местной власти.
Еще одним крупным блоком в деятельности региональных политических элит стал круг вопросов связанных с проблемами внутригрупповой организации правящей политической элиты. В ходе их разработок выделились следующие направления: классическая типология выраженная в дуализме «правые – левые»; клиентельный характер региональных элит, «политико-финансовые группировки» региональных элит. Вопрос о том, кто стоит за теми или иными региональными элитами, каково их влияние и их состав – такая тематика в изучении нашла довольно широкий круг исследователей.
Разрешение и протекание всех этих процессов в различных регионах России существенно отличается. Это объясняется специфическими особенностями региона, которые задают властный ресурс политическим элитам. В каких-то регионах в качестве этого ресурса выступают природные богатства, в каких-то – рабочая сила и пр. Поэтому и стратегия действия политических элит отличается на региональном уровне. Свою деятельность они в значительной степени выстраивают, опираясь на специфику своего ресурса при взаимодействии с федеральным центром. Поэтому анализ функционирования элит предполагает региональный подход, который позволяет выявить специфику формирования и трансформации элит в различных регионах страны.[41]
Главной проблемой в научном дискурсе ученых Северного Кавказа в области элитогенеза стал вопрос об источниках формирования политической элиты в республиках Северного Кавказа. Это было связано в первую очередь с практической значимостью проблемы. Распад СССР и затяжной политический кризис начала девяностых привел к усилению роли региональной элиты, что особо остро проявилось в северокавказском регионе, социополитические процессы в котором поставили вопрос о выходе ряда субъектов из состава Российской Федерации. Активность этнических движений, распад единого социального, экономического и политического пространства способствовали высокой активности политических элит в данном регионе. Обращаясь к источнику формирования политической элиты республик Северного Кавказа, за которым просматривался их политический ресурс, было выявлено несколько исследовательских позиций к выявлению данной проблемы.[42]
Первый подход был сформирован в недрах конструктивистской теории и озвучен В.А. Тишковым, Э. Кисриевым, А.В. Понеделковым, А.М. Старостиным. Его суть выражена в представлении однотипности политических элит Северного Кавказа с элитами других регионов, которые формируются по единым принципам.
В работах В.А. Тишкова о принципах взаимодействия этничности и элиты, он склонен рассматривать этничность как форму социальной организации, в противовес культурному комплексу. «Процесс рекрутирования в состав группы, определения и сохранение ее границ свидетельствует, что этнические группы и их характеристики являются результатом исторических, экономических и политических обстоятельств и ситуативных воздействий». По мнению автора, этнические группы представляют собой определенный социальный конструкт, возникающий и существующий в результате целенаправленных усилий со стороны лидеров и создаваемых ими институтов, в частности, со стороны государства. При этом на первое место выходит роль политической элиты региона, находящейся у власти. Для элит этническая идентичность зачастую становиться непосредственным фактором в деле формирования и усиления собственных позиций. Гораздо чаще этнический фактор служит лидерам, а не лидеры служат своему народу.
В.А. Тишков замечает: «Элиты в стремлении мобилизовать этническую группу против своих противников или против центральной государственной власти стремятся увеличить сумму групповых черт и символов, чтобы доказать, что члены группы отличаются не только какой-то одной чертой, а многими чертами». Таким образом, непосредственная заинтересованность политической элиты приводит к усилению этнической активности.
Рассматривая историю национальных окраин СССР, Тишков приходит к выводу, что за годы советской власти в целенаправленных усилиях центральной власти в республиках и автономных областях сложилась многочисленная и образованная этническая элита титульных национальностей. С самого начала существования СССР в практику активно вводится система льготных квотных мест для представителей титульных этносов национальных субъектов. Это касалось как сферы образования, так и сфер управления, правопорядка, спорта и т.п. При этом, центральное руководство страны контролировало каждый шаг своих подопечных. Как только ослабла реальная власть Центра над национальными элитами, приведшая к вакууму власти, началась борьба за реальную власть над республиками СССР, формально значившимися по Конституции 1977 года «суверенными национальными государствами». И именно национальная идея стала наиболее мощным средством мобилизации масс. «Интеллектуальная элита, заменив ею коммунистическую идеологию, смогла достаточно быстро начать борьбу сначала против Центра, а затем в ряде республик и против правящих партийных элит. После выборов 1990 года в парламенты республик националистически настроенная элита титульных этнических групп добилась первых внушительных побед, обеспечив себе большинство за счет представительства других групп населения». Но при этом автор указывает на непосредственную связь политических элит национальных окраин и элит центра. Ведь они на протяжении десятилетий воспитывались в одном социокультурном поле, заканчивали похожие ВУЗы, переквалифицировались в одних и тех же партийных школах. Этническая компонента стал их козырной картой, которую они используют в политической игре с федеральным центром.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15
