Качественно иная институциональная модель властвования характерна для 1994-2006 гг. Нормативно-правовое разделение властей сочетается с моноцентричной реальной властью Администрации края. Модель предполагает неформальный консенсус ветвей власти под патронажем губернатора. Партии, общественные движения, негосударственные СМИ играют в системе политических институтов края соподчиненную роль.
С точки зрения активности элит данная модель соответствует типу «победитель получает всё». Так, 8 из 10 лет существования Законодательное собрание Краснодарского края работает фактически без оппозиционных фракций, солидарно с главой Администрации края. Законодательство позволяет совмещать статус депутатов ЗСК с деятельностью глав муниципальных образований и их структур, государственных и муниципальных служащих, предпринимателей. На постоянной основе может работать не более 40% состава депутатов ЗСК. Глава региона реализует неформальный текущий контроль над работой парламента: подбор и лоббирование кандидатур заместителей спикера, глав комитетов, сотрудников аппарата. Система «сдержек и противовесов» ветвей региональной власти построена так, что губернатор имеет больше возможностей повлиять на решения депутатов, чем они – на исполнительную власть.
Политические ориентации элиты Краснодарского края определяются в итоге взаимодействий федеральной элиты, региональных политических акторов электората края. В 1991-1996 гг. преобладали умеренно-либеральные ориентации властного сегмента. Одновременно сформировалась контрэлита аграрно-номенклатурных кланов, проявившая прокоммунистические и национал-патриотические ориентации. Специфика участия элит Кубани в .политическом процессе в том, что данная контрэлита идеологически контролировала курс региональной власти в 1997 – середине 2002 гг. Современная властная элита края проявляет центристские, либерально-консервативные ориентации. Левопатриотические взгляды постепенно теряют популярность во властной элите, прежде всего – в элите исполнительных органов.
Динамика политических ориентаций объясняется сочетанием историко-культурных факторов, а также текущих (ситуационных) обстоятельств. В случае Краснодарского края историко-культурными факторами являются прежде всего: полиэтничность региона, его миграционная привлекательность, пограничное расположение, богатство экономических ресурсов, влияние сельских и казачьих традиций. Перечисленные факторы воздействуют на политические ориентации элит косвенно, посредством региональной политической культуры и социально-стратификационных качеств самой элиты.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
B данной работе политическая элита трактуется как составляющая меньшинство общества внутренне дифференцированная, неоднородная, но относительно интегрированная группа лиц (или совокупность групп), обладающая качествами лидерства и подготовленная к выполнению функций управления. Политическая элита – привилегированная, политически господствующая группа, претендующая на представительство интересов всего народа. В демократическом обществе элита относительно подконтрольна массам, открыта для рекрутирования индивидов, обладающих необходимой квалификацией и политической активностью.
Элита – организованная группа меньшинства, контролирующая цель и результаты политического процесса. В условиях постсоветской России обладающим методом анализа элиты целесообразно признать позиционный, что обусловлено прочными традициями этатизма и слабостью негосударственных субъектов политики.
На основании сформулированного подхода региональная политическая элита определяется нами как социальная страта, которая достигла наивысшего политического статуса, оказывает определяющее воздействие на процессы принятия стратегических политических решений в регионе. Элита обеспечивает согласование интересов субъектов политического процесса на уровне региона, а также интересов федеральной и региональной элит, высокостатусных групп различных регионов между собой. Элита реализует стратегические решения и контролирует их исполнение, влияет на ценностные ориентации регионального сообщества.
В условиях постсоветской России элита имеет наибольшее воздействие на цели, формы и направленность регионального политического процесса в сравнении с негосударственными субъектами политики: партиями, общественными движениями, профсоюзами и т.д.
Региональный уровень строения и активности этапы понимается в качестве субнационального политического пространства, которое самоорганизуется на протяжении длительного времени вследствие устойчивых отношений между субъектами политики. Регион далеко не всегда совпадает с границами субъекта Российской Федерации, поскольку регион формируется исторически и его наличие устанавливается по политической культуре территориального сообщества. Избранный для анализа регион – Краснодарский край практически совпадает с историко-культурными границами Кубани.
Региональный уровень элиты не изолирован от общегосударственного, межрегионального (в масштабе 7 федеральных округов) и локального (уровня муниципальных образований). Между уровнями элиты сложилась система взаимодействия «по вертикали», действующая вследствие обмена политическими ресурсами
Выявлено коренное различие советской и постсоветской моделей межполитических отношений элит «по вертикали». В позднесоветский период существовала централизованная партийно-советская элита, допускавшая баланс интересов центра и регионов в разделе экономических ресурсов. Данную систему можно определить как номенклатурную по типу рекрутирования и иделогизированную. Напротив, постсоветская модель взаимодействия элит – следствие приватизации собственности и создания институтов власти «снизу» Переход от советского декларированного федерализма к весьма децентрализованной и асимметричной федерации юридически закрепил диверсификацию элит. Межполитические отношения стали прагматичными, деидеологизированными.
Установлено, что роль регионального уровня в общероссийской системе элит определяется комплексом факторов. Региональные элиты получили благодаря приватизации и децентрализации 1990-х гг. самостоятельные ресурсы влияния. Элиты стали формировать вертикально-организованные «команды», автономные от федеральной элиты. Исходной институциональной формой элитогенеза стали традиционные для России патрон-клиентарные отношения. В-третьих, региональные элиты формулировали свои групповые интересы, используя местную идентичность для легитимации власти. В-четвертых, постсоветская модель федерализма дала возможность резко повысить статус региональных элит. Влияние элит и их практики политической активности обрели институциональные и узаконенные формы.
Значение региональных политических элит в данной системе двойственно. С одной стороны, элиты регионов являются “проводниками” общероссийской политики в своих субъектах федерации, будучи компонентом всей системы элит России. С другой же стороны, региональные элиты отстаивают собственные интересы и «вотчины» влияния. Отношения между федеральными, региональными и локальными группировками элиты обладают в постсоветский период значительным потенциалом конфликтности, что стимулируется неустойчивостью официальных институтов власти и неопределённостью целей политического развития. В таких условиях приоритетными в активности элит становятся мотивы сохранения власти и краткосрочные прагматичные ориентации.
Значение региональных элит в политическом процессе России обусловлено также слабостью и неорганизованностью иных субъектов политики. Баланс интересов элит и массовых «низовых» субъектов силы нарушен. Основная масса населения регионов социально и политически пассивна, не создала устойчивые структуры гражданского общества. Слабы конвенциальные формы политического участия в действиях партий, гражданских ассоциаций, профсоюзов и других негосударственных структур. В итоге региональные элиты и их клиентелы становятся преобладающими каналами выражения политических интересов.
Специфика строения регионального уровня элиты в постсоветской России – в её высокой неустойчивости и сегментированности. На интервале 1991-2006 гг. в масштабах России целесообразно применять термин «региональные политические элиты» во множественном числе. В регионах сформировались элиты, своеобразные по ресурсам влияния, институциональному оформлению власти, политическим ориентациям, метода деятельности. Вертикальная интеграция и консолидация элитных группировок вследствие институциональных реформ 1999-2005 гг. еще не завершена. В настоящее время наметилось превращение федеральной элиты в доминирующего актора регионального политического процесса. При изменении состава элит идёт переход от многостороннего конфликта между ними к консенсусу. Значительно ограничиваются с 1999 г. и политические ресурсы региональных элит. Вместе с тем тенденция консолидации элит носит незавершённый характер.
Структура региональных политических элит включает в себя совокупность сегментарных группировок субъектов влияния, своеобразных по своим функциям. Правящая (административно-политическая, властная) элита состоит из главы исполнительной власти и его «окружения», служащих органов исполнительной власти, членов законодательных собраний регионов, руководителей представительств федеральных структур в регионах. Бизнес-элита включает в себя крупных предпринимателей, занимающих ключевые позиции во владении и распоряжении собственностью, контролирующих важнейшие ресурсы региональной экономики. Партийная элита состоит из лидеров и членов руководящих органов политических техпартий, которые на протяжении длительного времени (не менее 4-6 лет) сохраняют влияние в регионе. К «партийному» сегменту допустимо отнести также лидеров и активистов политических движений, общественных организаций, предвыборных блоков. Далее, можно выделить руководителей популярных средств массовой информации. Особый сегмент элиты – лидеры организованных преступных группировок, стремящиеся конвертировать экономическое влияние в институциональную власть.
Региональные политические элиты России сегментированы не только по социальному составу и ресурсам влияния, но и по политическим ориентациям, по обладанию властью. Базовое значение в постсоветской России имеет идейный раскол элит на либеральные, коммунистические и национал-консервативные. Вторая и третья из указанных группировок обычно составляют контрэлиту, а первая – правящую. Широко распространены идеологизированные прагматические ориентации. Принадлежность властных группировок и глав регионов к политическим направлениям крайне изменчива, определяется краткосрочными мотивами выгоды.
Формирование, строение и ресурсы влияния элит неразрывно взаимосвязаны в причинно-следственной логике.
Установлена зависимость механизмов и форм рекрутирования региональных элит от преобладающих социокультурных традиций сообщества, сложившихся исторически. В большинстве регионов преобладает номенклатурный принцип рекрутирования, соответствующий гильдейской системе. Преобладают традиционалистские механизмы рекрутирования: кровное родство, землячество, религиозная и этническая принадлежность, владение официальным языком, имущественный статус, личная преданность группе и её лидеру.
Постепенно институционально закрепляются конкурентные механизмы, связанные с образованием, профессией и уровнем квалификации, деловыми качествами кандидата на участие в элите.
Участие региональных политических элит в политическом процессе состоит в совокупности действий, путем которых элиты влияют на принятие стратегических политических решений. Анализ внутренней сферы политического процесса, на мой взгляд, требует выявить основные функциональные виды активности элит, а также их взаимодействия с другими субъектами политики, тип отношений между данными субъектами. К основным видам активности по критерию влияния можно отнести: принятие решений и контроль их выполнения; формирование и выражение групповых интересов; выработку ценностных ориентации; согласование социальных интересов; целеполагание развития общества.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15
