Региональный уровень элиты не изолирован от общегосударственного, межрегионального (в масштабе федеральных округов) и локального (уровня муниципальных образований). Между уровнями элиты сложилась система взаимодействия «по вертикали», действующая вследствие обмена политическими ресурсами.
Выявлено коренное различие советской и постсоветской моделей межполитических отношений элит «по вертикали». В позднесоветский период существовала централизованная партийно-советская элита, допускавшая баланс интересов центра и регионов в разделе экономических ресурсов. Данную систему можно отделить как номенклатурную по типу рекрутирования и идеологизированную. Напротив, постсоветская модель взаимодействия элит – следствие приватизации собственности и создания институтов власти «снизу». Переход от советского декларированного федерализма к весьма децентрализованной и асимметричной федерации юридически закрепил диверсификацию элит. Межполитические отношения стали прагматичными, деидеологизированными.
Установлено, что роль регионального уровня в общероссийской системе элит определяется комплексом факторов. Региональные элиты получили благодаря приватизации и децентрализации 1990-х гг. самостоятельные ресурсы влияния. Элиты стали формировать вертикально-организованные «команды», автономные от федеральной элиты. Исходной институциональной формой элитогенеза стали традиционные для России патрон-клиентарные отношения. В-третьих, региональные элиты формулировали свои групповые интересы используя местную идентичность для легитимации власти. В-четвертых, постсоветская модель федерализма дала возможность резко повысить статус региональных элит. Влияние элит и их практики политической активности обрели институциональные и узаконенные формы.
Значение региональных политических элит в данной системе двойственно. С одной стороны, элиты регионов являются проводниками общероссийской политики в своих субъектах федерации, будучи компонентом всей системы элит России. С другой же стороны, региональные элиты отстаивают собственные интересы и «вотчины» влияния. Отношения между федеральными, региональными и локальными группировками элиты обладают в постсоветский период значительным потенциалом конфликтности, что стимулируется неустойчивостью официальных институтов власти и неопределённостью целей политического развития. В таких условиях приоритетными в активности элит становятся мотивы сохранении власти и краткосрочные прагматичные ориентации.
Значение региональных элит в политическом процессе России обусловлено также слабостью и неорганизованностью иных субъектов политики. Баланс интересов элит и массовых «низовых» субъектов сильно нарушен. Основная масса населения регионов социально и политически пассивна, не создала устойчивые структуры гражданского общества. Слабы конвенциальные формы политического участия в действиях партий, гражданских ассоциаций, профсоюзов и других негосударственных структур. В итоге региональные элиты и их клиентелы становятся преобладающими каналами выражения политических интересов.
1.2. Формирование и структура региональных политических элит России.
Прикладной анализ строения региональных политических элит включает в себя последовательность действий:
− определить организационное строение региональных элит, степень их устойчивости/подвижности;
− выяснить социальное происхождение и состав региональных элит;
− установить их социальные и демографические черты (пол, возраст, уровень образования и профессиональной подготовки, тип политической карьеры);
− выявить основные каналы рекрутирования и ротации элит, их соотношение.
Состав региональных политических элит. К субъектам региональной элиты, образующим в совокупности её состав, относятся (по работам Н.Ю. Лапиной и А.Е. Чириковой):
1) Глава исполнительной власти и его клиентела.
2) Представители региональной бюрократической элиты в органах исполнительной власти (администрации, правительстве и их структурных подразделениях).
3) Члены законодательных органов региона (спикер легислатуры, председатели и сотрудники комитетов, депутаты).
4) Представители региональных отделений федеральных структур (министерства обороны, МВД, ФСБ. налоговых служб, прокуратуры и т.д.).
5) Крупные предприниматели в регионе, занимающие ключевые позиции во владении и распоряжений собственностью, контролирующие влиятельную часть ресурсов региона. Внутренние сегменты: руководители фирм регионального уровня, представители общероссийских и транснациональных корпораций; собственники, менеджеры и крупные акционеры.
6) Руководители неправительственных организаций, партий, средств массовой информации.
7) Организованная преступность. Её участники, будучи антисистемным актором, весомо влияют на политические процессы в регионах и местных сообществах, а иногда и успешно институционализируют свое влияние (выборы во Владивостоке 2004 г., в Нижнем Новгороде 1998 г. и др.).
Соотношение формальной и реальной власти каждой из 7 групп влияния можно определить только конкретно-социологически.[29]
Реальные функции групп (сегментов элит) достаточно специализированны.
Губернатор и его клиентела (ближайшее окружение, в т.ч. неофициальное) обладает наибольшей политической властью из акторов регионального уровня. Глава региона имеет формально-юридические полномочия вводить в силу законы субъекта федерации или налагать на них вето, выступать с законодательными инициативами, вести от лица региона переговоры и заключать договора и соглашения. Во многих регионах глава администрации/президент лично возглавляет высший орган исполнительной власти, формирует его и отправляет в отставку. Кроме узаконенных функций, глава региона выполняет функции неформальные: согласование и арбитраж интересов ведущих акторов политики, взаимодействие с экономическими элитами, лоббирование интересов (региона и своих личных). Перечисленные функции позволяют говорить о главе региона и его «команде» как преобладающем субъекте элитной композиции.
Руководители подразделений исполнительной власти (правительств, комитетов, министерств, департаментов и проч.) имеют функции скорее административно-организационные, нежели политические. Они выполняют законы и(или) волю главы региона. С другой стороны, президент/губернатор не может долго эффективно управлять, если этот сегмент элиты откажет патрону в поддержке. Яркие тому примеры – провал на выборах президента Адыгеи А.А. Джаримова, губернатора Красноярского края В.Ф. Зубова и многие другие. Функции административной элиты в основном экономические: установление цен и ставки рефинансирования; налогообложение; экологический и санитарный контроль; возбуждение дел через прокуратуру; таможенный контроль; лицензирование и кредитование; сдача регионального имущества в аренду и пользование; приватизационные конкурсы и аукционы. Некоторая часть функций собственно политическая: организация выборов (избирательные комиссии), поддержание безопасности и пограничного контроля (управления ФСБ и МВД Министерства обороны и других федеральных ведомств в регионах). В неформальной части «айсберга» функций находится поддержание патрон-клиентарных отношений административных элит с экономическими группировками, а также предпринимательство самих сотрудников администраций.
Руководители и депутаты законодательных органов имеют функции: утверждать бюджет и отчеты о его исполнении, устанавливать региональные налоги и сборы, утверждать состав администрации (правительства) региона и заслушивать его отчеты, разрабатывать и принимать Конституцию (Устав) субъекта федерации... Но многие официальные функции ограничены в исполнении слабыми ресурсами влияния депутатов. Ограниченным остаётся представительство в депутатском корпусе партий, избирательных блоков, общественных движений. Среди неформальных функций парламентского сегмента элиты – лоббирование интересов при законотворчестве и кадровых назначениях, создание клиентельных отношений.
Руководители федеральных органов власти на уровне региона выполняют двойственные функции. С одной стороны, они входят в единую вертикаль исполнительной власти страны, назначаются и снимаются с должностей решениями федеральных ведомств. С другой стороны, в силу неформальных отношений они могут поддаваться влиянию региональных лидеров. Созданные в 2000 г. полпредства Президента РФ по федеральным округам стали координирующей структурой для многочисленных подразделений.
Крупные предприниматели в регионе обеспечивают функцию поддержки официальной власти либо борются за получение власти, если глава региона нелоялен интересам бизнес-групп. Предприниматели финансируют предвыборные кампании, кредитуют региональный бюджет, смягчают напряженность благодаря спонсорству программ социальной политики. Во многих регионах корпорации стали реальными обладателями власти, а губернаторы и председатели законодательных собраний играют роль менеджеров финансово-промышленных групп. Обычно так происходит в регионах, львиная доля бюджета которых формируется одной отраслью или даже предприятием (Ханты-Мансийский, Ямало-Ненецкий, Чукотский, Таймырский округа, Саха-Якутия, Вологодская область и проч.).
Руководители партий, общественных движений, СМИ регионов выполняют соподчиненные функции в системе элит. Из-за слабости своих ресурсов, неукорененности в политической культуре сообществ они проявляют себя чаще всего, как канал рекрутации властвующих элит, как институт борьбы за власть на выборах. Этот сегмент элиты остается финансово зависимым от крупного бизнеса и системы органов власти в регионе. Но с введением смешанной либо пропорциональной избирательной системы партии увеличат свою инвестиционную привлекательность.
Организованная преступность выполняет функции контрэлиты, однако в ряде регионов стремится получить легальную политическую власть путем выдвижения своих кандидатов на выборах.[30]
Таким образом, политические элиты на уровне регионов не представляют собой однородной по социальному статусу и функциям группы. Краткий обзор их сущности и функций свидетельствует о неустойчивом состоянии элит постсоветского времени, о неизбежных функциональных конфликтах между сегментами системы элит. Вместе с тем сегменты элиты имеют своеобразное разделение функций.
Публично-властные «команды» вокруг глав регионов обеспечивают юридическое оформление политических решений и легитимируют их. Властные «команды» выступают в качестве посредников между федеральными элитами и бизнес-группами регионов, всё более превращаясь в зависимых партнеров корпоративных структур. Крупные бизнес-группы обеспечивают экономические ресурсы всего сообщества элит, поддерживают его устойчивость, а часто и определяют состав формально-юридических глав регионов (президентов, губернаторов). Партии, общественные движения и СМИ обслуживают интересы административных и экономических групп элиты.
Формирование и воспроизводство элит – непрерывный процесс. Он включает в себя рекрутирование, внутриэлитную консолидацию и мобильность.
Политическое рекрутирование определяется как процесс вовлечения индивидов и групп в активную политическую деятельность; элитное рекрутирование является разновидностью политического. В изучении рекрутирования полезно выделить аспекты: социальный тип элиты (унитарный или плюралистический, закрытый или открытый); степень потребности элиты в новых членах; интересы и компетентность лиц, проводящих селекцию; механизмы отбора. Элитогенез не является изолированным явлением, он отражает в своей типологии и формах воздействия более глобальных процессов социальной стратификации и мобильности.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15
