основании каких конкретных признаков он смог опознать предъявленное лицо
или предметы».14
Думается, что верно указал В.Е. Сидоров, о том, что после
проведения такого рода опознания и при положительном его результате
целесообразно бы было провести допрос опознающего, чтобы выяснить, на
основе каких признаков внешности допрашиваемый смог опознать предъявленный
объект, не ошибся ли он. Такие вопросы помогут следователю правильно
оценить результаты опознания. Конечно, такого рода рекомендация не
идеальна для всех подобных случаев, и должна вытекать из определенной
следственной ситуации.
Если же допрашиваемый все же заявляет, что будет не в состоянии
опознать объект, то предъявление объекта проводить не следует.
Нецелесообразность предъявления для опознания в этом случае очевидна.
Проводя предварительный допрос, необходимо избегать всякой
попытки внушать допрашиваемому образ подлежащего опознанию объекта.
Внушение образа объекта обычно производится путем постановки следователем
наводящих вопросов, например: « А не был ли у Вас похищен телевизор
«Горизонт», диагональю 51см., с поперечной царапиной в левом верхнем углу
на кинескопе?», или « А не было ли у того мужчины, ударившего Вас ножом в
живот бородавки на носу и глубокой царапины под правым глазом?» и т.д.
Такие наводящие вопросы, перед предъявлением для опознания объекта,
недопустимы. Их опасность состоит в том, что следователь, задавая такой
вопрос, как бы подсказывая ответ допрашиваемому лицу, что впоследствии
может отразиться на возникновении у допрашиваемого, а после опознающего,
различного рода ассоциаций по поводу внешности наблюдаемого им ранее
объекта, что может повлечь за собой обвинение в преступлении невиновного
лица. Наводящие вопросы не могут повлиять на правильность показаний
допрашиваемого лишь в том случае, когда он хорошо видел и запомнил
признаки внешнего облика объекта, поэтому его трудно убедить в наличии
иных признаков.
От наводящих вопросов следует отличать вопросы уточняющие,
постановка которых вполне допустима и целесообразна. Если, например,
потерпевший на вопрос следователя «какого возраста был грабитель?» ответит
« молодой», то путем постановки уточняющего вопроса «на сколько лет
выглядел грабитель?» – возможно точнее выяснить возраст грабителя. Точно
так же следователь должен действовать и в отношении других объектов и
других признаков.
При допросе лица, которому будет предъявлен объект, не следует
выражать сомнения в правдивости его рассказа. В целях выяснения
сомнительных вопросов необходимо лишь как можно подробнее выяснить детали,
характеризующие образ объекта и обстановку, в которой наблюдало его
допрашиваемое лицо. Особенно это необходимо сделать, если допрашиваемым
лицом является подозреваемый или обвиняемый, со стороны которых чаще, чем
со стороны других лиц можно ожидать оговора, а затем и ложного показания.
Проводя допрос перед предъявлением для опознания, не следует
прерывать рассказа допрашиваемого на том лишь основании, например, что
внешние признаки описываемого им объекта не совпадают с теми, которые были
указаны ранее допрашиваемым лицом.
По данному вопросу З.Г. Самошина пишет: « Восприятие человека
подвержено влиянию множества как объективных факторов, так и субъективных
(личностных). Человек склонен в первую очередь заметить те детали и
особенности окружающей обстановки, которые соответствуют его физическому и
эмоциональному состоянию, настроению, интересам и т.п. Все эти факторы
накладывают определенный отпечаток на процесс восприятия и формирования
образа». 15
И действительно, вполне закономерным является тот факт, что
отличающиеся по своим личностным характеристикам люди воспримут неодинаково
признаки внешности, одежды и т.п. и соответственно создадут различные
мысленные образы воспринятого объекта. В свете этих положений, следователя,
напротив, должен насторожить тот факт, когда допрашиваемые лица описывают
воспринятый ими объект абсолютно одинаково – без каких- либо различий, в
данном случае возможна инсценировка допрашиваемыми.
В своей работе А. Б. Соловьев подчеркивал важность предписания
закона, « запрещающего домогаться показаний путем насилия, угроз и иных
незаконных мер, к числу которых относится и обман допрашиваемого». 16
Статья 15 Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных
или унижающих достоинства видов обращения и наказания, принятой и открытой
для подписания, ратификации и присоединения резолюцией Генеральной
ассамблеи ООН от 10 декабря 1984 года, вступившей в силу 26 июня 1987 года,
указывает: « Каждое Государство - участник обеспечивает, чтобы любое
заявление, которое, как установлено, было сделано под пыткой, не
использовалось в качестве доказательства в ходе любого судебного
разбирательства».17
Ныне Конституция РФ восприняла положение международных стандартов и
в ст. 21 указала: « Никто не должен подвергаться пыткам, насилию, другому
жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию».
Явно недопустимым является проявление со стороны следователя
всякого рода грубости, невыдержанности, так как это запугивает и раздражает
допрашиваемого, сбивает его с мысли и мешает давать правильные показания.
Нельзя домогаться показаний незаконными методами.
Особо осторожно следует вести себя следователю при допросе
малолетних лиц. Учитывая их возрастные особенности, легкую внушаемость,
склонность к фантазированию, быстрое забывание виденного. Следователь при
допросе несовершеннолетнего должен проявить максимум терпеливости, должен
создать обстановку доверия к себе. Верно указал в своей работе В.Е.Сидоров,
допрос несовершеннолетнего «должен быть кратковременным, лучше всего
привычных для подростка условиях – в школе, детском саду, по месту
жительства и обязательно в присутствии педагога, а в необходимых случаях и
с участием близких родственников».18
Недопустимо, чтобы допрос малолетних лиц, в разрез ст. 159 УПК,
производился в отсутствие педагога или родителей. При допросе малолетних
желательно присутствие именного того педагога, который обучает ребенка, так
как педагог, не обучающий ребенка, является для него посторонним человеком
и, не зная характера данного ребенка, вряд ли может оказать какую-либо
помощь следователю. Если нет возможности пригласить педагога, обучающего
ребенка, более целесообразно пригласить любого близкого ему взрослого
человека, который хорошо знает ребенка и к которому ребенок питает доверие.
Формальное же соблюдение требований о присутствии педагога при
допросе ребенка может оказать лишь отрицательное влияние на результаты
допроса и предъявления для опознания.
Показания об объекте, полученные в ходе допроса перед опознанием,
необходимо заносить в протокол допроса по возможности в том виде и тем
языком, как изложило их допрашиваемое лицо. В показаниях лица,
допрашиваемого перед предъявлением для опознания, передается образ
объекта, тождество которого предстоит установить, точность фиксации в
протоколе допроса слов, употребляемых им, приобретает особо важное
значение. 19
Огромное значение для проведения предъявления для опознания имеет
своевременность предъявления объектов. Рассматривая данный вопрос, З.Г.
Самошина указывает: «Образ, возникший при первоначальном наблюдении
объекта, не всегда прочно закрепляется в памяти. Человеку свойственно
забывать увиденное, наслаивать на него новые зрительные, слуховые и иные
впечатления. Поэтому предъявление для опознания по общему правилу должно
проводиться сразу, как только позволяют конкретные обстоятельства
расследования дела. Кроме того, по ряду категорий дел результаты
предъявления для опознания с самого начала определяют направление
дальнейшего расследования дела». 20
В.Е. Сидоров вообще считает предъявление для опознания неотложным
следственным действием, объясняя это тем, что «именно в это время мы
располагаем самыми благоприятными условиями для его производства».21
С позицией З.Г. Самошиной и В.Е. Сидорова нельзя не согласиться,
действительно, следователь обязан предъявить объект немедленно, как
это только возможно, так как такая просрочка, в предъявлении объектов, даже
в течение нескольких дней, может повлиять на доказательственное значение
данного следственного действия, и в результате может поставить под
сомнение достоверность опознания в суде, о чем указывалось в
вышеприведенном примере (См. с. 34 ). Соблюдение условия своевременности
предъявления объектов особенно важно для случаев предъявления таких
объектов, которые были предметом однократного или слишком краткого
наблюдения опознающим, например, когда напавший быстро вырвал из рук вещь и
убежал, стрелявший проехал на автомашине.
Также, в некоторых случаях важное значение для предъявления для
опознания имеет правильный выбор следователем обстановки, времени и места
предъявления объекта.
Так, Г.И. Кочаров пишет: «Известное значение имеет также выбор
обстановки, в которой будет проводиться предъявление для опознания по
освещенности к тем, при которых опознающий наблюдал объект». 22
В.Е. Сидоров же, продолжая свои размышления, не исключает
проведение предъявления для опознания на местности или в помещении, где
работает на выезде следственно-оперативная группа, и пишет: «Такое действие
производится, как правило, в случаях, когда скрывшийся преступник настигнут
недалеко от места происшествия, а потерпевшему из-за его физического
состояния или предстоящего отъезда нет возможности в скором времени
предъявить для опознания подозреваемого». 23
Действительно, если тот или иной вид освещения (дневной свет,
электрической лампы, керосиновой лампы и т.д.) или различный характер
погоды (дождь, снег, туман) могут в какой-то мере повлиять на правильность
показаний опознающего, то объект следует предъявить при таком же виде
освещения и по возможности при таких же метеорологических условиях, какие
были в момент первоначального восприятия опознающим объекта, который теперь
предъявляется ему для опознания. То же следует сказать и о времени
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21
