вступивший в созерцание, акт воли. Воление и действие различны только в
рефлексии, в действительности они составляют одно. Знание, которое у меня
есть о моей воле, неотделимо от знания о моём теле. Я познаю мою волю не
как единство, а только в отдельных актах, действиях моего тела. Без тела я
не могу представить себе мою волю. Знание о сущности и действиях нашего
собственного тела является для нас ключом к пониманию сущности каждого
явления в природе, поэтому мы признаём, что они также суть представления и,
по своей внутренней сущности, воля. Никакой другой вид бытия или реальности
мы не можем приписать телесному миру, ибо кроме воли и представления мы
ничего не знаем.
Акты воли, проявляющиеся в действиях тела, имеют своё основание вне
себя, в мотивах. Но эти мотивы определяют только то, что я хочу в это
время, на этом месте, при этих обстоятельствах, но не то что я вообще хочу,
то есть не определяют максиму воли. Поэтому воление не может быть объяснено
из мотивов, они служат лишь поводом, по которому воля себя обнаруживает,
сама же воля находится вне законов мотивации. Воля проявляется не только в
продуманных действиях человека, в инстинктах живых существ, но и в слепой
силе неживой природы, в космических законах; различие при этом заключается
лишь в степени проявления и не касается самого проявляющегося. Вещь в себе
- только воля, объектностью которой служит всякое представление. Воля не
может стать объектом для субъекта, она совершенно свободна от своего
явления, а соответственно и от пространства, времени и причинности. Воля
безосновна, и этому не противоречит тот факт, что действия человека не
свободны, ведь индивид есть не воля, а лишь явление воли и в качестве
такового уже детерминирован. Воля не знает множества, она едина, поэтому
множество вещей в пространстве и времени, которые в своей совокупности
составляют объектность воли, её саму не затрагивает, она остаётся
неделимой. Не может быть меньшая часть воли в камне и большая в человеке,
так как отношение части и целого принадлежит исключительно пространству и
теряет свой смысл как только мы отказываемся от этой формы созерцания.
Низшие ступени объективации воли - наиболее общие силы природы,
являющие себя в материи, это твёрдость, текучесть, электричество, магнетизм
и.т.п. На высших ступенях объективации воли мы обнаруживаем значительные
проявления индивидуальности человеческих характеров. Мотивы определяют не
характер человека, а лишь проявление его характера, действия, внешний облик
его жизни, а не её внутреннее значение и содержание. (Почему один человек
зол, а другой добр, не зависит от мотивов и внешнего воздействия и
необъяснимо, но проявляет ли злой человек свою злобу в мелочных проделках
или в угнетении целых народов - это зависит от обстоятельств).
Все проявления воли постоянно борются друг с другом, мы это можем
обнаружить в материи как силу отталкивания и притяжения, в растительном и
животном мире как постоянную борьбу между видами и отдельными особями, в
человеческом сообществе как соперничество во всех его формах. Эта борьба не
касается самой единой воли, а служит только способом объективации.
Познание, созерцательное и разумное, также относится к высшим ступеням
объективации воли, выступает средством для сохранения индивида и рода. Воля
там, где её озаряет познание, всегда знает, чего она хочет теперь, здесь,
но никогда не знает, чего она хочет вообще; каждый отдельный акт имеет
цель, но общее воление её не имеет. Единственное самопознание воли в целом
- это представление в целом, весь созерцаемый мир.
Книга третья. О МИРЕ КАК ПРЕДСТАВЛЕНИИ.
Второе размышление. ПРЕДСТАВЛЕНИЕ, НЕЗАВИСИМОЕ ОТ ЗАКОНА ОСНОВАНИЯ:
ПЛАТОНОВСКАЯ ИДЕЯ: ОБЪЕКТ ИСКУССТВА. ((30-52.
Кантовская вещь в себе и платоновская идея оказываются ни чем иным как
волей, что показывает предыдущее рассмотрение. Время, пространство и
причинность - такие свойства нашего интеллекта, в силу которых единое
представляется нам множеством однородных, постоянно вновь возникающих и
гибнущих существ в бесконечной последовательности. Поскольку мы в качестве
индивидов не имеем другого познания, кроме подчинённого закону основания, а
эта форма познания исключает познание идей, то к этой форме познания можно
подняться лишь благодаря происходящему в субъекте изменению - субъект,
познавая идею, уже не индивид. Этот переход от обычного познания отдельных
вещей к познанию идеи возможен лишь в виде исключения, когда субъект
перестаёт следить, согласно закону основания, за отношениями, а
растворяется в устойчивом созерцании предстоящего объекта вне его связи с
другими объектами. Когда мы отдаёмся всей мощью нашего духа созерцанию, то
мы полностью теряемся в предмете созерцания, будь то пейзаж, дерево, скала,
мы уже не можем отделить созерцающего от созерцания, они сливаются в единое
целое. Познаётся уже не отдельная вещь как таковая, а идея, вечная форма,
непосредственная объектность воли на данной ступени, а познающий уже не
индивид, а чистый субъект познания. Это познание - искусство, творение
гения. Оно воспроизводит постигнутые чистым созерцанием вечные идеи,
существенное и постоянное во всех явлениях мира, в зависимости от
материала, в котором оно это воспроизводит это избразительное искусство,
поэзия или музыка. Искусство - способ созерцания вещей независимо от закона
основания. Способность познавать независимо от закноа основания должна быть
присуща всем обычным людям в различной степени, иначе мы не могли бы
наслаждаться произведениями искусства, созданными избранными гениями.
Преимущество гения состоит только в более высокой степени и большей
длительности такого способа познания, что позволяет ему сохранить познанное
в своём творении. Для подобного созерцания необходимо преобладание познания
над волением, следует забыть о страдании, о неудовлетворённости, из
которого только и происходит воление как стремление избавиться от
страдания, и полностью раствориться в созерцании. Поэтому крайне
значительна та доля, которая принадлежит в эстетическом наслаждении
освобождению познания от служения воле, забвению своего Я как индивида и
возвышению сознания до чистого и независимого субъекта познания. Подобное
созерцание можно назвать возвышенным, противоположность ему - прелестное,
наслаждение прекрасным как развлечением, удовлетворение стремления своей
воли. (Напр., натюрморты нидерландских художников, возбуждающие аппетит
своим обманчивым сходством с настоящими фруктами).
Зодчество. Материя как таковая не может быть выражением идеи.
Зодчество доводит до ясной созерцаемости некоторые из тех идей, которые
представляют собой самые низкие ступени объектности воли, именно тяжесть,
сцепление, косность, твёрдость и.т.п.
Живопись. Живопись изображает в своей созерцательности идею, в которой
воля достигает высшей степени своей объективации. Степень созерцаемой идеи
зависит от тематики живописи: изображение растений, животных и, наконец,
человека, историческая живопись. Нельзя одобрить искусство, которое
намеренно предназначено для выражения некоего понятия - аллегорию, ибо идея
в искусстве должна непосредственно выражать себя, не нуждаясь в иных
посредниках.
Поэзия. И её цель - открывать созерцание идей, хотя слова и передают
лишь абстрактные понятия, тем не менее очевидно намерение заставить
слушателя созерцать в этих словах идеи жизни, что возможно только при
помощи его собственной фантазии. Совершенно особое вспомогательное свойство
поэзии - ритм и рифма.
Музыка. Точка соприкосновения музыки с миром, который она изображает,
таится очень глубоко. Музыка - такая же непосредственная объективация и
отражение всей воли, как и сам мир, как идеи, явление которых во
множественности составляет мир отдельных вещей. Музыка, в отличие от других
искусств не отражение идей, а отражение самой воли, поэтому действие музыки
значительно сильнее действия других искусств, они говорят только о тени,
она же - о существе. Низкие тона гармони, бас, - низшие ступени
объективации воли, неорганическая природа. Голоса, близкие к басу -
растительное и животное царства. Верхний, ведущий мелодию голос - высшая
ступень объективации воли - осмысленная жизнь человека.
Книга четвёртая. О МИРЕ КАК ВОЛЕ.
Второе размышление. ПРИ ДОСТИГНУТОМ САМОПОЗНАНИИ УТВЕРЖДЕНИЕ И
ОТРИЦАНИЕ ВОЛИ К ЖИЗНИ. ((53-71.
В последней части нашего исследования речь пойдёт о человеческих
поступках. Мы не будем говорить о безусловном долженствовании и о законе
свободы, поскольку это явное противоречие - называть волю свободной и в то
же время предписывать ей законы, по которым она должна желать. Мы стремимся
лишь к тому, чтобы истолковать и объяснить чел.деятельность как раньше мы
стремились истолковать другие явления мира.
В мире как представлении перед волей возникло зеркало, в котором она
узнаёт себя со всё возрастающей степенью отчётливости и полноты, высшая из
которых есть человек, но завершённое своё выражение его сущность получает
лишь в связном ряде его действий, сознательное единение которых делает
возможным разум. Жизнь есть объектность воли, неотделимая от неё, пока есть
воля, будет и жизнь, и мир. Правда индивид возникает и гибнет, но индивид -
только явление, подчинённое закону основания, жизнь же продолжается. Жизнь
есть не что иное, как постоянное изменение материи прри прочной
устойчивости формы: именно это и есть преходящесть индивидов при
неизменности рода. Смерть - это сон, в котором индивидуальность забывается;
всё остальное вновь пробуждается, вернее, остальное и не впадало в сон.
Форма проявления воли - лишь настоящее, но не будущее и прошлое,
которые находятся только в познании. Каждый человек преходящ только как
явление, а как вещь в себе, воля, безвременен, бесконечен. В смерти мы
боимся не страданий, ибо они стоят по сю сторону смерти, а уничтожения
индивидуальности.
Воля свободна; это понятие свободы негативно, ибо оно означает только
отрицание необходимости. Здесь проявляется истинная диалектика: каждая вещь
как объект, представление, несомненно необходима, но как воля она свободна.
Как каждая вещь в природе имеет свои силы и качества, человек имеет свой
характер, в соответствии с которым мотивы с необходимостью вызывают его
поступки. Личность никогда не свободна, поскольку она имеет форму объекта и
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59, 60, 61, 62, 63, 64, 65, 66, 67
