наоборот. Другими словами, это была попытка утвердить независимость науки и
философии от теологии, признать их равноправное существование.
Руководство церкви всполошилось и обязало католических теологов найти
средства противодействия влиянию свободомыслия, учитывая при этом возросший
авторитет науки и философии. Наилучшим образом, с точки зрения церкви,
поставленную задачу решил ФОМА АКВИНСКИЙ (1225-1274). Не случайно вскоре
после смерти философа его учение католицизм признал в качестве
официального.
Краеугольным камнем всей громадной философско-теологической системы Фомы
являлась НОВАЯ, в сравнении с Августином, ВЕРСИЯ ТЕОРИИ О ГАРМОНИИ ВЕРЫ И
РАЗУМА. Он провозгласил, что вера не должна противоречить разуму. Разум и
вера направлены к познанию одной и той же истины - Бога, но делают это по-
своему. Разум опирается на науку и философию, вера - на теологию.
Возможность гармонии веры и разума базируется на том факте, что Бог
открывается человеку двумя путями: естественным - через сотворенный мир - и
сверхъестественным - через откровение.
Проведя границу между разумом и верой, Фома отделил науку и философию от
теологии и тем самым обосновал их относительную самостоятельность. Но такая
обособленность, по его мнению, отнюдь не означала полного отделения веры от
знания и знания от веры. Фома не признавал теорию "двух истин". Согласно
его учению, в науке и философии не может быть признано истинным то, что с
точки зрения теологии является ложным. В случае конфликта между ними
приоритет отдавался истинам откровения, превосходящим любые рациональные
доказательства.
Фома, таким образом, признавал ценность научного звания, рациональных
доказательств, но в то же время сохранял контроль теологии над наукой и
философией. Теология, по его утверждению, исходит из Бога и нисходит к его
творениям. Философия же восходит к Богу от его творений, т.е., как и
теология своим особым путем ведет к знанию Бога и, следовательно, дополняет
теологию. Знания Бога, даваемые философией, косвенны и относительны, знания
же Бога, даваемые теологией, абсолютны.
17. Конец индустриальной эпохи. Переход западной цивилизации в
индустриальную, информационно-технологическую стадию развития.
Современная цивилизация, взятая всепланетно, глобально, имеет различные
характеристики. Наиболее часто ее называют ТЕХНОГЕННЫМ ТЫЛОМ
ИНДУСТРИАЛЬНОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ.
Такое определение рубежа, достигнутого человечеством на исходе XX
столетия, лежит в русле социально-философского рационалистического
истолкования истории. Оно, разумеется, отличается от характеристик,
используемых в различных конфессиональных формах религии и эзотерической,
оккультной мысли. Эта идея (в основном разработанная западной философией)
непохожа и на формационный подход, заданный классическим марксизмом. Не
отрицая эвристических возможностей его идей, все же следует сказать, что их
оказалось недостаточно для уяснения мировой ситуации конца нашего века.
Поэтому в качестве сущностной характеристики эпохи правомерно
использовать названные нами понятия - ТЕХНОГЕННЫЙ МИР, ИНДУСТРИАЛЬНАЯ
ЦИВИЛИЗАЦИЯ. Разумеется, модель исторического движения, трактуемая как
традиционное-индустриальное-постиндустриаль-ное-информационное-
экологическое общество, не высвечивает всех граней человеческой истории.
Эта модель может и должна быть дополнена. Однако она хорошо работает на
выяснение сути и характерных особенностей науки и техники как важнейших
компонентов общественной жизни наших дней.
Кстати, названное качественное состояние современного мира полностью
применимо лишь к части стран, охватывающей не более одной пятой населения
земного шара. Но при оценке истории нельзя уподобляться кораблеводителям,
которые скорость эскадры определяют по скорости последнего корабля. В
историософии о состоянии глобального социума лучше судить по тем вершинам,
которых достигли лидеры.
Если в прошлых столетиях проблемы науки интересовали лишь узкий слой
причастных к ней интеллектуалов, а отношение к технике было сугубо
прикладным, то наше время оба эти явления выдвинуло в центр общественного
внимания, привлекло к ним взоры миллионов людей. Осмысление их значимости
для истории и каждого человека стало насущной задачей философской мысли.
Сейчас "философия техники", "философия науки" сформировались как
относительно самостоятельные области теоретического поиска, не менее
значимые, чем традиционные онтология и гносеология.
Укажем на то обстоятельство, что если НАУКА - древний объект философской
мысли, то ТЕХНИКА предметом профессионального философского анализа стала
сравнительно недавно. Философия техники возникла только в XIX в. в
Германии, Франции, в начале XX в. в России (работы Энгельмейера). Середина
нашего столетия ознаменовалась обостренным вниманием философов к этой
проблеме (Мартин Хайдеггер, Карп Ясперс, Томас Веблен, Олвин Тоффлер и
др.).
В истории философской мысли само понятие "техника" трактовалось по-
разному. Еще в древней Греции (это мы уже выяснили) использовался термин
"техне", который означал мастерство, искусство, понимаемое как умение нечто
сформировать, создать из естественного материала. В марксистской традиции
техника представлена как система искусственных органов общественного
человека, составная часть производительных сил общества, их вещный элемент.
По Хайдеггеру, - это наша первооснова, корневое человеческое начало, способ
самореализации человечества.
Количество определений можно было бы умножить. Их немало. Однако выделим
в них главное: все они варьируют то ФУНДАМЕНТАЛЬНОЕ СВОЙСТВО ТЕХНИКИ,
которое можно было бы назвать ПРИНЦИПОМ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ. Иными словами,
техника есть то, при помощи чего человек преобразует природу, самого себя,
общество.
Культурное призвание, основная социальная функция техники состоит в
конструировании, реконструировании предметной реальности. При более
конкретном видении техника представляется орудийно, предметно или же
технологично. Чем человек воздействует на объекты, изменяя их, - это
техника.. И КАК именно он воздействует - это тоже техника, но она
обнаруживает себя уже как ТЕХНОЛОГИЯ.
Есть несколько концепций ИСТОРИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ ТЕХНИКИ. В частности,
привлекательны и актуальны идеи о ПЕРИОДИЗАЦИИ РАЗВИТИЯ ТЕХНИКИ,
высказанные американским философом и социологом Льюисом Мамфордом. Он
выделил три технических эпохи:
1) "эотехническая" (1000-1750 гг.) имеет в основе технологию "воды и
дерева";
2) "палеотехническая (от 2-й половины XVIII в. до середины XX в.)
опирается на комплекс "угля и железа";
3) "неотехническая" (ныне длящаяся) использует комплекс "электричества
и сплавов". Как видим, в основу периодизации положен основной вид энергии и
то "вещество", которое занимает центральное место в создании технических
устройств.
Один из крупнейших физиков XX в. Макс Борн, стремясь показать главные
рубежи развития техники, в книге "Моя жизнь и взгляды" высказал интересную
мысль о том, что одним из решающих факторов истории является тот вид
энергии, которым человечество располагает в данный момент. В этом свете вся
история человечества распадается на два - только два - великих периода:
первый - от Адама до наших дней, второй - с появлением атомной энергии,
отныне и на все будущие времена.
Переход от первого периода ко второму знаменуется окончанием потребления
солнечной энергии и началом использования ее чисто земных источников.
Многие авторы фиксируют "самодвижение" техники от ручных орудий к
полностью автоматизированным, компьютеризированным системам. Примеры
периодизации технической истории можно продолжить. Важно подчеркнуть одно:
НЕТ ЧЕЛОВЕКА И ОБЩЕСТВА ВНЕ "ТЕХНОСФЕРЫ", ТЕХНИКА ИСТОРИЧНА, не стоит на
месте, обновляется. Технические новинки служат катализатором, импульсом
коренных изменений во всей системе общественной жизни.
Отношение человека к миру техники неоднозначно. Так, до наших дней дошли
идеи недоверия, враждебности к технике - ТЕХНОФОБИЯ. В древнем Китае
старцы-мудрецы не пользовались колесом для водочерпания, предпочитали
носить воду из 'реки в бадейках. Свои действия они мотивировали тем, что,
мол, технические приспособления отнимают у человека свободу действий.
Техника, рассуждали они, облегчает жизнь и делает ее комфортнее, но плата
за это непомерна - порабощается человеческое "Я".
История знала и луддитов, разрушителей станков, появившихся в конце
XVIII - начале XIX вв., и современных неолуддитов, обвиняющих бездушную
машинерию наших дней, которая, по их словам, превращает человека в
безмолвную деталь социального механизма, целиком зависящую от
производственной и бытовой техники.
Мыслители разных идейных направлений не раз высказывали и продолжают
высказывать опасение о возможном выходе техники из-под контроля людей. Еще
в 30-е годы нашего века Освальд Шпенглер в книге "Человек и техника"
утверждал, что человек, властелин мира, сам стал рабом машин. Техника
вовлекает всех нас, помимо нашего желания, в свой бег, подчиняет
собственному ритму.' И в этой бешеной гонке человек, считающий себя
властелином, будет загнан насмерть. "Бунт машин" - расхожая тема в
современной массовой культуре.
Когда-то, еще в начале прошлого века, английская писательница Мэри Шелли
в своем романе "Франкенштейн, или Современный Прометей" (1818) создала
образ искусственного "демона", который пытался творить добро, но,
ожесточенный одиночеством, убил своего творца. Словом, восстал против
создавших его людей. С тех пор этот неомифологический образ не покидает
страниц печати, кинолент и экранов телевизоров. Он стал нарицательным для
подогрева технофобии во всех ее формах.
Механизация и моторизация проникают в нашу жизнь, подчас превращают
человека в своеобразный гибрид биологического и технического устройства.
Стоит, например, оценить воздействие на людей современных транспортных
систем. По данным известной книги рекордов Гиннеса, в 1991 г. в мире было
произведено 46,5 млн. автомобилей, в т.ч. почти 35 млн. легковых моделей.
Предполагается, что к концу нашего столетия по дорогам планеты будут
курсировать до 300 млн. собственных автомобилей, т.е. по одному на каждого
пятого человека.
Автомобиль во многих странах - показатель уровня престижности,
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59, 60, 61, 62, 63, 64, 65, 66, 67, 68, 69, 70, 71, 72, 73, 74, 75, 76, 77, 78, 79, 80, 81, 82, 83, 84, 85, 86, 87, 88, 89, 90, 91, 92, 93
