Конечно, скопившиеся у населения и во всей экономике деньги в одночасье потеряли свою ценность. Однако те деньги, которые у них появлялись теперь, стали реальными, и население могло купить на них хоть какие-то товары, начавшие появляться на рынках и в магазинах после введения в действие «шоковой терапии». Свободные цены начали стимулировать продажу людьми своих излишков на рынке и завоз ими дешевых товаров из-за рубежа. Неудивительно, что понижение ценности сбережений вызвало бурю возмущения у населения. Но на самом деле эти сбе-
1 Дорнбуш Р. Ключи к процветанию. М.: Инфомейкер, 2003. С. 11.
режения без «шоковой терапии» потеряли бы если не всю, то значительную долю своей ценности в силу того обстоятельства, что товары в магазинах вообще отсутствовали, а на «черном рынке» были в 7—10 раз дороже, но и там найти их становилось все труднее, а цены взлетали все выше и выше. Соответственно, сбережения все больше и больше обесценивались бы. Следовательно, постепенное освобождение цен в течение длительного времени рано или поздно обесценило бы их. А положение экономики и обеспечение населения товарами даже первой необходимости продолжало бы ухудшаться так стремительно, что страну в конце концов постигла бы катастрофа, наступление которой утверждали самые авторитетные политики, ученые-экономисты, и в первую очередь те, кто в то время находились у власти.
Но населению этого было не понять. Люди ругали реформаторов и их реформы, не стесняясь в выражениях. Переход от тоталитарной и дефицитной системы не мог произойти без потерь и жертв. Но их было бы намного меньше, если бы переход осуществился намного раньше. В создавшихся условиях конца 1991 года другой возможности уже не оставалось.
Но, как показывает мировой опыт, не только при переходе из одной общественно-политической системы в другую, а тем более когда эти системы не являются естественным продолжением одной из них, а антиподами, но и даже при локальных экономических и финансовых кризисах приходится платить большую цену за ошибки властвующих деятелей, политических лидеров и государства в целом. Безболезненных переходов из одной системы в другую не бывает. К сожалению, расплачиваться приходится населению. Вспомним из истории, каких жертв стоил переход из феодального общества в капиталистическую систему, из нее - в социалистическую, а также преодоление капиталистическими странами Великой депрессии 1929-1933 годов, «черного четверга» в Мексике 1994 года, «черного вторника» 1994 года и финансового кризиса 1998 года в России, финансового кризиса в странах Юго-Восточной Азии 1997 года и, наконец, переход в Казахстане 4 апреля 1999 года к плавающему обменному курсу после финансового кризиса 1998 года. Во всех этих случаях люди теряли полностью или частично свои сбережения, а, возможно, также и работу и заработки. Чем глубже кризис, чем больше властью допущено ошибок при поиске путей выхода из него, тем выше цена, которую платит основная масса населения.
Тем не менее первые результаты «шоковой терапии» позволили не только в значительной мере снять страшную угрозу, надвигавшуюся на страну в конце 1991-го - начале 1992 года, существенно смягчить напряженность в обществе, но и вселили в людей надежду на выход из долгого тяжелого кризиса, на оздоровление и возрождение экономики. Но главное - была раскрепощена частная инициатива, люди не стали ждать милостей от власти, а сами ринулись искать себе работу, которая принесет им доход. Чем более углублялась реформа, тем активнее развивался дух предпринимательства. Люди убедились, что на самом деле шок тоже является терапией, и не зря врачи с древности прибегают к шоку в качестве экстренной помощи.
«Шоковая терапия» своими первыми результатами заметно снизила политический риск, связанный с угрозой реставрации прежней или какой-нибудь другой антирыночной системы. Процесс все более становился необратимым. Еще в самом начале стало ясно, что людей, особенно молодых, которые все активнее включались в рыночную стихию, в старую жизнь, как говорится, пряником не заманишь. Непрозорливым, однако, оказался академик Н. Федоренко, который после ликвидации СЭВ и побега союзных республик с тонущего корабля писал, что «самое же странное произошло вслед за этим - была разрушена социальная база реформ, была утрачена ее всенародная поддержка».
Таким образом, первые результаты «шоковой терапии» позволяли смело утверждать, что света в конце туннеля не было, но просвет был.
§ 2. Постепенный переход к свободным ценам не имел шанса быть использованным в России и в Казахстане
Многие видные советские и зарубежные экономисты считали и считают до сих пор, что нужно было принять стратегию постепенного перехода к рынку, осуждая одномоментную либерализацию цен и принятую приватизацию государственной собственности. Постепенный перевод фиксированных цен на все товары и услуги в свободные, безусловно, внешне выглядит очень привлекательно, и он рассматривался реформаторами с оценкой последствий для тогдашней ситуации в России и других постсоветских стран. Однако не все привлекательные в целом действия могут быть разумными и применимыми в конкретных условиях.
В каких тяжелейших условиях находились эти страны и их народы, изложено выше. В научной и популярной литературе как сторонниками, так и противниками «шоковой терапии» об этом написано достаточно много. Насколько опасно и чем грозило замедление решения проблемы обеспечения населения продовольствием в России - стране, богатой революционными и контрреволюционными идеями, традициями кровавых переворотов и казни тех, кого разъяренный и разгневанный народ считал виновниками своих бед, - догадаться или даже предвидеть было не сложно. Это может привести к реставрации прежней или созданию новой антирыночной, антидемократической системы наподобие тех, что сложились в ряде латиноамериканских, африканских, арабских или азиатских стран или в постсоветских государствах - Туркменистане, Белоруссии и пр. Этим опасен и постепенный подход, если процесс затянется и социально-экономическое положение не изменится в лучшую сторону. Здесь нет никакой гарантии необратимости процесса перехода к рынку. Такая перспектива просматривалась еще в 1991 году.
Так, обсуждая процесс обнародования правительственной программы перехода к регулируемой рыночной экономике, разработанной еще правительством Рыжкова-Абалкина, Н. Шмелев писал: «Очевидно, что полный развал рынка потребительских товаров и услуг может сделать невозможными либо неэффективными любые дальнейшие шаги по перестройке существующего экономического механизма. Рубль окончательно перестанет работать как в производственной, так и в потребительской сфере. Создается впечатление, что не останется другого выбора, кроме возврата к директивной экономике»1.
Следует вспомнить доклад отделения экономики Российской Академии наук и фонда «Реформа», названный докладом четырех академиков (Абалкина, Шаталина, Петракова и Львова или Богомолова), с которым на съезде Верховного Совета РФ с яростной критикой реформы правительства и противопоставлением ей шведской модели социализма выступал Р. Хасбулатов.
'Шмелев Н.О. О мерах по сбалансированию рынка потребительских товаров и услуг. Рыночная экономика: выбор пути. М: Профиздат, 1991. С. 85.
Это показывает, что народные избранники в своем подавляющем большинстве на фоне нарастания трудностей все еще не теряют надежды на возврат социализма, и неважно, шведской модели или какой-либо другой, смысл один - реставрация социализма.
Другая попытка была сделана депутатами Верховного Совета РФ в сентябре 1993 года, когда они объявили войну президенту Российской Федерации и в конце концов предприняли вооруженное столкновение с силами власти, организовав разбойное нападение на центральное телевидение.
Полное поражение демократических сил на выборах в Государственную Думу в конце 1993 года было еще одним свидетельством того, что фактор политического риска продолжает оставаться крайне опасным. И, наконец, выборы президента России в 1996 году - и здесь судьба демократии и рыночной экономики висела на волоске, победа лидеров коммунистов Г. Зюганова была близка. Ельцин чудом остался президентом с небольшим перевесом в голосах избирателей.
Такие особенности постсоветского переходного периода и вероятность реставрации прежней системы могли быть неизвестны лауреату Нобелевской премии Дж. Стиглицу и многим его коллегам, проживающим в своих богатых странах, где все происходит по законам и никто из них не знал, чем живет и дышит советский народ, кто и как правил СССР 70 лет. Но об этом было хорошо известно академикам Н. Федоренко, Л. Абалкину, С. Шаталину, Н. Петракову, О. Богомолову, А. Сидорову, П. Буничу, Н. Шмелеву и многим другим экономистам и политикам. Они сами оценивали катастрофичность положения в стране накануне начала реформ, сами считали, что для спасения страны в сжатые сроки и малой кровью уже нет каких-то простых рецептов, даже наподобие иллюзорной программы «500 дней», предлагавшей решить все проблемы вывода страны из глубокого кризиса и перевода экономики на рыночные рельсы за полтора года по заранее написанному графику, напоминавшему расписание самолетов и поездов.
Почему постепенный переход к рынку и либерализация цен в тех тяжелейших условиях, которые сложились в России и в других постсоветских республиках, были непригодны? В первую очередь приходится обратить внимание на то, что процесс будет длительным, будет затягивать решение проблемы обеспечения страны товарами, хотя бы первой необходимости, и проведения неотложных реформ, если вообще удастся это сделать, когда в стране стояла задача предотвращения массового голода и социального взрыва, если не гражданской войны, когда история не дала реформаторам времени на раздумья. Это было смерти подобно. Вопрос стоял так: решать задачу либо быстро, либо никогда. Академик Н. Федоренко сам писал, что «люди устали ждать «светлого будущего» и требовали его прихода завтра, что вполне вписывается в российскую мен-тальность, описанную во многих русских сказках, например, «По щучьему велению»'. По его же замечанию, «затягивание принятия назревших мер не только замедляло ход социально-экономических преобразований, но и подталкивало к экстремистским решениям»2. Сказано безупречно.
'Федоренко Н. Россия на рубеже веков. М.: Экономика, 2003. С. 412. 2Тамже. С. 411.
Верно отметив, что ситуация требовала «поворота массового общественного сознания к рыночным идеям»1, он приходит к единственно правильному выводу, что найти «простые рецепты перехода к рынку в сжатые сроки и с малой кровью требовала тогдашняя политическая ситуация»2, но «годы реальных практических шагов по реформированию экономики»3 (академик имеет в виду 1989-1990 годы. -А.Е.) прошли, полученный «шанс вступить на путь взвешенного и поэтапного движения к рыночной экономике» был упущен. «К началу 90-х годов, - пишет он, - в стране уже создалась ситуация, когда экономическую катастрофу предотвратить было уже невозможно, нужно было бороться за ликвидацию ее последствий»4.
Это еще далеко не все. При постепенном переходе к свободным ценам возникает много других серьезных вопросов: с каких товаров начать и в какой последовательности отпускать цены, сколько шагов и за какие промежутки времени надо сделать, можно ли сделать все цены свободными, какая есть гарантия, что этот подход без особых осложнений и за короткий срок приведет к либерализации всех цен, и приведет ли вообще? Ведь правительство, сославшись на разные причины, может временно отказаться от него или притормозить его реализацию, в итоге временное может стать постоянным.
Все эти вопросы имеют под собой реальную основу, т.к. постепенный переход не имеет строгих правил и гарантий реализации, это зависит от многих факторов, прежде всего от позиции, воли и решительности первого лица в государстве и в правительстве, состояния политического противоборства, силы социальной базы реформы и т.д. Важно также отметить, что один из видных экономистов Я. Корнай доказывал, что свободные и фиксированные цены параллельно существовать не могут. Я в своей статье, опубликованной в 1994 году на страницах «Казахстанской правды», на опыте Казахстана показал, что параллельное существование свободных и фиксированных цен приводит к поэтапному повышению цен в 2-3 раза через каждые Ъ-А месяца.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59, 60, 61, 62, 63, 64, 65, 66, 67, 68, 69, 70, 71, 72, 73, 74, 75, 76, 77, 78, 79, 80, 81, 82, 83, 84, 85
