'Пузанов Ю.Е. Казахстан: этапы экономического развития. Казахстан: реалии и перспективы независимого развития. М., 1995. С. 23.

Новой задачей можно назвать либерализацию экономики посредством устранения контро­ля над ценами и товаропроизводителями. Раньше эти задачи ставились лишь на бумаге, не имея шанса быть реализованными, поскольку для их решения власть не располагала реальными де­нежно-кредитными инструментами, да и не хватало профессионализма, тем более все наши эко­номические невзгоды можно было свалить на российскую власть. Теперь никакие оговорки не принимались, нужно было делать реальные шаги и получать реальные результаты.

Важным позитивным шагом власти по реализации программных мер была отмена государ­ственного контроля над ценами энергоносителей, ряда сырьевых и так называемых социально значимых товаров'Я опубликовал в «Казахстанской правде» статью, где доказывалась несовместимость параллельного существования свободных и фиксированных цен и необходимость либерализации всех цен. Этим актом был устранен один из безотказно действовавших с 14 мая 1992 года источников периодического роста инфляции. Факты казахстанской экономики показали, что либерализованные цены растут гораздо медленнее. Это подтверждается данными России, где через несколько месяцев после начала реформы цены на энергоносители и ряд сырьевых и соци­ально значимых товаров тоже были взяты под жесткий контроль государства. В 1992 году регули­руемые государством цены на энергоносители в Казахстане выросли в 55 раз, а средний рост цен на промышленную продукцию в целом - лишь в 34 раза. За 9 месяцев 1993 года в России, когда цены на энергоносители стали более свободными, они выросли только в 6,4 раза, тогда как цены на промышленную продукцию - в целом в 7,4 раза.

Немаловажными являются такие меры, принятые правительством в 1994 году, как предо­ставление предприятиям полной свободы хозяйственной деятельности, существенное сокраще­ние перечня лицензируемых и квотируемых как при экспорте, так и при импорте товаров, про­даваемых за национальную валюту, пересмотр таможенных пошлин в сторону снижения и др. Кроме того, начались реальные реформы в налоговой, бюджетной и банковской системах, улуч­шения применения иностранных инвестиций. Все это сыграло положительную роль в сдержива­нии роста бюджетных расходов и денежной массы.

Однако все эти меры были половинчатыми, степень государственного регулирования эко­номики оставалась достаточно высокой. Поэтому правительству не удалось спасти экономику от обвального ее падения в 1994 году. Именно на этот год приходится пик спада производства, который начался в Казахстане в 1989 году. С тех пор этот год был поистине самым тяжелым годом для экономики Казахстана.

Встретившись с ускоряющимся спадом производства и лавинообразным ростом взаимных неплатежей между предприятиями, а также между предприятиями, с одной стороны, и государ­ственным бюджетом - с другой, в феврале 1994 года правительство для решения этой острейшей проблемы провело под руководством нового первого вице-премьера А. Кажегельдина взаимоза­чет. В принципе, в проведении взаимозачета, т.е. в расчете друг с другом по долгам, пуская в ход все имеющиеся у них активы, нет ничего предосудительного и нерыночного. И инициировать его могло только правительство, ведь неплатежи происходили, в конечном счете, по его вине. Во-первых, одним из главных источников неплатежей был государственный бюджет. По моим расчетам, выполненным в то время, неуплата одного тенге из бюджета предприятиям могла обер­нуться народному хозяйству неплатежами в сумме 10—15 тенге Есентугелов А. Переход к экономическому росту требует неотложного решения проблемы неплатежей. Проблемы стабилизации и развития экономики. Алматы: Еылым, 1997.. В России тогдашний министр экономики Я. Уринсон считал, что один рубль, неуплаченный из бюджета, превращается в не­платежи в сумме 15 рублей. Во-вторых, только по вине правительства не был принят закон о банкротстве и не был введен механизм несостоятельности предприятий, у которых кредиторская задолженность сильно превышала дебиторскую, не происходили поглощения и слияния пред­приятий. В-третьих, из-за бездействия власти хозяева предприятий искусственно создавали и на­ращивали неплатежи, бартер, правительство, по существу, отстранялось от выполнения одной из своих прямых и важных функций - контроля за использованием предприятиями финансовых ресурсов.

В этих условиях предприятия просто взаимно кредитовали друг друга. Однако на деле вза­имозачет проводился неверно, нелогично, исключительно инфляционным способом. Он должен был проводиться, во-первых, при одновременном запуске механизма несостоятельности тех предприятий, спасти которые невозможно или бессмысленно, во-вторых, при разделении фи­нансов государства и предприятий, в-третьих, с проведением сначала виртуального взаимозачета по вей длинной цепочке, с установлением на определенную дату, какие предприятия являются конечными должниками, и только в их отношении решить, дать им кредиты или нет, чтобы по цепочке реально погасились задолженности всех предприятий.

Правительство выделило деньги всем предприятиям в размере их задолженностей. На про­ведение взаимозачета было выделено кредитов всего на сумму более 18 млрд тенге при сумме просроченных задолженностей только 8,7 млрд тенге и при доле неплатежей неплатежеспособ­ных предприятий 2 млрд тенге. При этом они могли распоряжаться только 10% этих сумм, а 90% замораживались на специальном счете. Им оформили векселя, которые нельзя было купить или продать. В итоге произошел резкий рост денежной массы, а взаимные задолженности через два месяца почти удвоились. Вот почему рост денежной массы в 1994 году оказался, с одной сторо­ны, меньше, чем в 1993 году, а с другой стороны - больше, чем в 1992 году (но главным итогом был всплеск инфляции: в мае она составила 43,8%, а в июне - 46%).

Таким образом, можно однозначно утверждать, что в 1992-1994 годах финансирование бюджетного дефицита массированными эмиссионными кредитами, предоставляемыми НБК пра­вительству, стало одним из основных источников роста денежной массы, которая является глав­ной причиной инфляции. Исключением в этом ряду стоял высокий рост денежной массы в 1993 году, когда бюджетный дефицит был очень низким. Но тут сыграла свою роль главным образом ошибка правительства, допущенная накануне введения национальной валюты, из-за чего, как уже было изложено, произошел мощный наплыв старых рублей в нашу ничем не защищенную от наплыва суррогатов страну.

В то же время нельзя не отметить и тот факт, который имел место во время разработки бюджета в Казахстане, что в доходную его часть включались, помимо налоговых и неналоговых обязательных неплатежей, также и такие поступления, как выручка от приватизации, иностран­ные займы правительству, часть прибыли НБК, доход от внешнеэкономической деятельности, поступления из внебюджетных фондов и даже кредиты НБК. Их сумма к общему доходу бюд­жета составила в 1993 году около 49%, а в 1994 году - 67%. Если вычесть их из бюджета и рас­сматривать как средства финансирования бюджетного дефицита, то в 1993 году действительный бюджетный дефицит достиг 429 млрд рублей, или одну треть ВВП. Положение не изменилось и в 1994 году. Эти недостатки устранялись не сразу, а в течение длительного времени, в част­ности, доходы от приватизации государственной собственности были исключены из доходной части бюджета только в 2001 году, несмотря на то, что МВФ постоянно рекомендовал сделать это с середины 1990-х годов. Поэтому те бюджетные дефициты, которые были рассмотрены и будут еще рассмотрены и взяты из официальной статистики, являются на самом деле не более чем формальностью1.

Тем не менее влияние финансирования даже этих формальных бюджетных дефицитов способствовало образованию в 1992-1994 годах огромного инфляционного навеса над экономи­кой Казахстана. По данным официальной статистики Казахстана и СНГ, где годовая инфляция берется как отношение потребительских цен в декабре рассматриваемого года к потребитель­ским ценам предыдущего года, рост инфляции в 1992 году составил 30,6 раза, в 1993-м - 22,7 и в 1994-м - 12,6 раза. По моему мнению, корректно было бы исходить из среднегодовых темпов роста инфляции, приведенных в таблице на странице 218, составленной по данным известного российского ученого-экономиста А. Илларионова с использованием данных известных автори­тетных международных институтов, таких как МВФ, ВБ, ОЭСР, International Financial Statistics, опубликованных уже в последние годы. Необходимо учитывать, что в начальные годы реформ данные официальной статистики, особенно Национального банка, не могли внушать полного до­верия из-за методологической неразберихи и недостатка в квалифицированных кадрах, работаю­щих тогда в этой сфере, особенно в отдаленных областях, городах и районах, сложности фикси­рования и получения достоверной информации с мест.

Тем более что сравнение инфляции только последнего месяца текущего года с последним месяцем предыдущего года ничего не говорило об истинной инфляции, ведь волатильность рос­та инфляции по месяцам тогда были очень высока. Сравнивая данные, полученные обоими ме­тодами, мы видим не только расхождения их уровня, но, что еще важнее, резко отличающиеся тенденции в динамике инфляции 1992-1994 годов.

'На это я обратил внимание в статье «Значительная часть неплатежей связана с необязательностью правительства». «Панорама», 1994, сентябрь, № 35. Есентугелов А. Трансформация экономики Казахстана: рыночная экономика, реформы, экономическая политика. Алматы, 2002. С. 169.

Динамика инфляции в среднегодовом исчислении в сопоставлении с динамикой роста де­нежной массы показывает, что Казахстану не просто не удалось обуздать инфляцию и достичь макроэкономической стабилизации, а наоборот, он стал сильно отдаляться в эти годы от жела­емой цели. Если в 1992 году инфляция выросла в 13,8 раза, то в 1994 году - уже 18,8 раза. По­ложение России в этом отношении выглядело более пристойно, хотя и она была еще далека от желаемых результатов.

Все это было следствием того, что правительство Казахстана в эти годы так и не сумело системно, последовательно и решительно вести жесткую антиинфляционную экономическую политику. Оно трижды лишь пыталось наладить жесткую денежно-кредитную политику, но этих попыток надолго не хватило: первый раз это происходило в январе-июне 1992 года, но в рамках политики правительства Российской Федерации, второй раз - в мае-сентябре 1993 года, когда прирост денежной массы по месяцам составлял 45-63%, прирост объема кредитов - 11-17%. Од­нако в целом по году программа финансовой стабилизации был провалена: за год денежная масса увеличилась в 8,4 раза, а объем кредитов - в 7,4 раза. Третий раз - июль-сентябрь 1994 года, ког­да благодаря антиинфляционным действиям, которые начало проводить новое руководство НБК, прирост денежной массы снизился с 35,6% в первом квартале до 10% во втором. Однако в целом денежным властям снова не удалось удержать денежно-кредитную эмиссию, в отдельные меся­цы прирост денежной массы достигал 168% (в марте) и кредитной эмиссии - 77,3% (в апреле), что было связано с проведением правительством крайне неудачного взаимозачета в феврале-мар­те 1994 года. Более того, в «декабре 1994 года в обращение было выпущено в 5 раз больше денег, чем в декабре 1993 года, когда денежная масса возросла по сравнению с предыдущем месяцем на 124%»'. Несмотря на заверения нового правительства Казахстана во главе с А. Кажегельдиным о том, что оно прекратит любые дотации предприятиям, не будет прибегать к денежной эмиссии для селективной поддержки предприятий, к концу 1994 года объем эмиссионных кредитных вло­жений в экономику стал стремительно расти. В целом по году денежная масса возросла почти в 7 раз, или в среднем на 17% в месяц.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59, 60, 61, 62, 63, 64, 65, 66, 67, 68, 69, 70, 71, 72, 73, 74, 75, 76, 77, 78, 79, 80, 81, 82, 83, 84, 85