Такая бессмысленная, сумбурная политика правительства и денежно-кредитная политика НБК привела в 1992-1994 годах к безудержному росту инфляции: в среднегодовом исчислении она выросла в 1992 году в 13,8 раза, в 1993 году - в 16,6 и в 1994 году - в 18,8 раза.
Такой скачок инфляции - результат не просто роста денежной массы как таковой. Согласно монетарной теории, инфляцию вызывает не только и даже не столько рост объема денежной массы, сколько ее неравномерность. В этом отношении для сложившегося роста инфляции в Казахстане были созданы наилучшие условия, т.к. месячный прирост денежной массы в 1993 году колебался в пределах от 45 до 175,5%, а за 5 месяцев 1994 года - от 12,4 до 168%.
"Пузанов Ю.Е. Казахстан: этапы экономического развития. Казахстан: реалии и перспективы независимого развития. М„ 1995. С. 36.
Следует отметить также, что на лавинообразный рост инфляции 1992-1994 годов оказывали влияние факторы, связанные с экономической политикой правительства, проводившейся в эти годы. В 1992 году такими факторами были одномоментная либерализация цен, майское фиксирование цен на энергоносители и ряд других товаров, что вызвало поэтапное повышение цен через каждые 2-3 месяца, и, конечно же, проинфляционные денежно-кредитные инструменты, использованные денежными властями как России, так и Казахстана.
В 1993 году кроме двух последних из перечисленных факторов, в результате действия которых продолжалось поэтапное повышение цен, следует отметить введение национальной валюты 15 ноября, которое сопровождалось массированным наплывом старых рублей из всех стран рублевой зоны, а также административным повышением цен и тарифов практически на все товары в ходе обмена денег, в том числе в 1,5-4 раза - на энергоносители, коммунальные услуги, услуги транспорта и связи.
В число подобных факторов 1994 года можно отнести взаимозачет, проведенный правительством с целью решения проблемы неплатежей, а также отмены, наконец, контроля (фиксированные цены) над ценами на энергоносители и другие товары; на некоторые из них после 14 мая 1992 года режим свободных цен не распространялся, в связи с чем в момент их либерализации произошел всплеск инфляции.
Всевозрастающая инфляционная тенденция в 1994 году складывалась и под влиянием обвального падения обменного курса тенге в течение всего года, первопричиной которого явилось установление необоснованно высокого курса тенге по отношению к доллару США - 4,68 тенге за доллар. Дело в том, что у крайне слабой экономики не бывает таких крепких и дорогих денег. Это противоречит законам развития рыночной экономики. В подобной нашей ситуации в послевоенный период в Японии и Южной Корее американец-реформатор Доджи, руководивший реформами в этих странах, установил курс валюты в Японии 360 иен за доллар, а в Южной Корее - 467 вон за доллар. Естественно, тенге стал резко обесцениваться: к концу декабря 1993 года, т.е. за полтора месяца, курс тенге снизился с 4,63 до 6,31 тенге за доллар, или на 34,6%, а к 20 января 1994 года он установился на отметке 14,3 тенге за доллар, или уменьшился более чем в 3 раза. В декабре 1994 года курс уже достиг отметки 60 тенге за доллар, т.е. тенге за 12,5 месяца обесценился в 12,8 раза, что, естественно, порядком подхлестывало инфляцию Казахстанская экономика на пути становления и прогресса/Под науч. ред. А. Есентугелова. Алматы, 1994. С. 16.
К сожалению, правительство, проводя все эти годы политику не столько стабилизации денежной системы как важнейшего условия оживления экономики, сколько широкой поддержки производства, не сумело и его спасти от глубокого спада. Так, по данным А. Илларионова, объем ВВП в 1992 году сократился на 13%, в 1993-м - на 12,9% и в 1994-м - на 24,6%, т.е. за три года на 59% (эти данные только на доли процента отличаются от данных, приведенных Е. Еайдаром). Для такого спада производства было несколько объективных и субъективных причин, которые не связаны с реформами вообще и «шоковой терапией» в частности, поскольку в 1992-1994 годах в экономике Казахстана практически не применялись ни монетарные, ни немонетарные меры, которые способствовали бы сокращению объемов производства: сжатие денежной массы, банкротство и реструктуризация предприятий и др., а высокий уровень инфляции, который мешал возможности инвестирования производства, имел место еще в 1990-1991 годах, т.е. до реформы. Таким образом, причины обвального спада производства в эти годы надо искать вне поля реформ.
Отметим наиболее существенные из таких причин. Во-первых, этот спад связан с инерционностью экономической системы. Это значит, что тенденция, которая уже происходит в ней, продолжится еще некоторое время после попытки ее изменения специальными мерами. Продолжительность этого времени зависит от фазы, в которой находится данная тенденция в момент запуска специальных мер, от их характера и действенности, комплексности, последовательности и решительности власти, с которыми они претворяется в жизнь. Поскольку к началу реформы экономика находилась уже в углубляющемся кризисе, падение производства нарастало, остановить этот процесс за один-два года в принципе было невозможно.
Во-вторых, при отсутствии макроэкономической стабильности, в частности сохраняющегося и продолжающего нарастать инфляционного навеса, при постоянно обесценивающемся тенге и разваленной финансовой системе попытки оживить экономику были бессмысленными, и они оставались таковыми, пока страна не имела инфляции, исходя из мировой практики, ниже 40% в год и стабильные крепкие деньги. А добиться этого можно было только проводя последовательную и решительную, жесткую макроэкономическую, т.е. денежно-кредитную и фискальную политику. Это подтвердилось опытом Польши, Албании, Латвии, Литвы, Словении, Чехии. Что касается Казахстана и России, то здесь опять телегу поставили впереди лошади.
В-третьих, в Казахстане, как и во всех постсоветских странах, реформирование экономики проходило в условиях распада единого государства, единой высокоинтегрированной экономической системы, когда крепкие межреспубликанские хозяйственные связи, распадавшиеся еще со второй половины 80-х, перестали функционировать уже в первые годы реформы. Большинство предприятий практически лишились, с одной стороны, традиционных источников сырья, материалов, техники, потребительских товаров, а с другой - рынков сбыта своей продукции. Казахстан в 1990 году завозил из других союзных республик товаров на сумму около 14,5 млрд рублей, что составляет около 18,9%, и вывозил своих товаров на сумму около 7 млрд рублей, или 9% валового общественного продукта. Сальдо составляет 7,6 млрд рублей 'Есентугелов А. Проблемы перестройки хозяйственных связей Казахстана с другими независимыми бывшими союзными республиками СССР. Алматы, 1992. С. 8..
То, что производилось на отечественных предприятиях, кроме минерального и рудного сырья, не пользовалось спросом, не находило рынка сбыта из-за неконкурентоспособности ни по качеству, ни по цене. Отечественные товары не продавались, а принудительно поставлялись и потреблялись в соответствии с планом поставки и прикрепления потребителей к поставщикам.
В-четвертых, кредиты и субсидии, налоговые льготы, которые предоставлялись с размахом ради поддержания производства посредством пополнения оборотных средств и инвестирования его развития, тут же превращались в источники злоупотреблений в банковских и производственных сферах, в личные активы хозяев предприятий и использовались в основном для коммерческих спекулятивных операций, раздувая тем самым и без того пылающий инфляционный огонь.
В-пятых, в страну хлынули дешевые импортные товары, с которыми отечественные товары не могли конкурировать в условиях низких доходов населения, растущей бедности и неудержимо растущих внутренних цен при постоянно снижающемся курсе тенге.
Таким образом, основную часть спада производства следует считать либо неизбежной из-за распада СССР и разрыва сложившихся административно-командными методами межреспубликанских производственных связей, либо необходимой и нужной, поскольку отечественные товары несырьевого сектора были в основной массе неконкурентоспособными и не пользовались спросом ни на внутреннем, ни на внешнем рынке. Такие товары по законам рынка должны были сойти с прилавков, и это способствовало бы оздоровлению экономики, составляющему одну из целей перехода к рыночной экономике.
Их место на рынке заняли дешевые импортные товары, которые позволяли хотя бы на минимальном уровне поддерживать потребление населения в трудные времена, развивать челночную торговлю и сферы услуг, что создавало рабочие места, оплачиваемые живыми деньгами. По моим расчетам, каждый челночник давал тогда работу 6-8 гражданам страны.
Таким образом, правительство и НБК в итоге проводимых реформ в 1992-1994 годах не добились ни стабилизации денежной системы, ни остановки спада производства. Наоборот, страна получила резкий скачок инфляции и динамики производства, только скачка инфляции — резко вверх, а производства - вниз. Денежные власти, пытаясь сохранить и обеспечить рост производства вне связи с макроэкономической стабилизацией и трансформацией экономических институтов, загнали Казахстан в «ловушку», названную мною трансформационно-производственной, создав тупиковую ситуацию для достижения цели реформ. Теперь приходится многие реформы и политику макроэкономической стабилизации начинать, по существу, заново.
Итоги экономической политики и реформы, проводившихся в 1992-1994 годах, показали, что для решения этой задачи правительство С. Терещенко не имеет необходимого потенциала, и президенту Н. Назарбаеву ничего не оставалось, как отправить это правительство в отставку.
§ 2. Политика макроэкономической стабилизации и депрессивное состояние казахстанской экономики
Новый премьер-министр А. Кажегельдин начал свою деятельность с заявления о том, что он намерен проводить жесткую финансовую политику и добиться управляемости инфляции, прекратить любые дотации предприятиям, запустить механизм банкротства и применить систему только выборочного займа для отдельных предприятий, что должно, по его мнению, способствовать выходу промышленности Казахстана из кризиса. При этом дал понять, что он не собирается прибегнуть к денежной эмиссии для селективной поддержки предприятий, а брать средства из внешних займов. В 1995 году новым правительством действительно был взят курс на макроэкономическую стабилизацию.
Годовой объем денежной массы действительно сократился в 6 раз, темпы ее прироста снизились с 6,63 до 106,7%. Среднемесячный темп ее прироста составил 6,6% против 17,1% в 1994 году. Однако по месяцам он колебался в широком диапазоне - от 3,4 до 21,8%. Индекс денежной массы в период февраля-апреля быстро рос, а после месячного спада в мае он снова сильно вырос в июне-июле, затем снизившись в августе-сентябре до крайне низкого уровня, в октябре и ноябре он снова вырос. Только в январе и декабре объем денежной массы сократился в абсолютном выражении и темпы прироста в этих месяцах стали отрицательными.
Если эту динамику сопоставить с динамикой кредитов, предоставляемых НБК правительству, то они достаточно тесно коррелируют примерно с месячным лагом, что объясняется периодами активного предоставления кредитов в зимний период для обеспечения страны топливом, в весенний период посевами и инвестиционно-производственной активности, затем в июне-июле
- перед уборочной кампанией и последний в октябре-декабре - период подготовки к зиме.
Такая высокая волатильность денежной массы объясняется тем, что в течение года властям не раз приходилось менять достаточно сильное сжатие денежной массы с таким же достаточно большим ее расширением. В итоге показатели денежной политики оказались слишком высокими, чтобы сказать, что она стала достаточно жесткой для подавления инфляции, хотя бы до допустимого, с точки зрения перехода к оживлению экономики, 40-процентного рубежа. Тем более под стать ей была фискальная политика: дефицит бюджета продолжал оставаться высоким
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59, 60, 61, 62, 63, 64, 65, 66, 67, 68, 69, 70, 71, 72, 73, 74, 75, 76, 77, 78, 79, 80, 81, 82, 83, 84, 85