и
разговоры с большей выгодой и удовлетворением в другой" .
Подобным образом и Кант хочет прийти к определению условий, при
которых
возможно действительное познание, а тем самым к определению
границ
действительного познания (т. е. к возможному исключению метафизики
из
области действительного познания). Критика чистого разума является
критикой
"силы разума вообще относительно ко всем познаниям, к которым разум
может
направляться независимо о.т опыта, и тем самым она является
решением
относительно возможности или невозможности метафизики вообще". Еще
более
отчетливо Кант формулирует эту проблему в "Пролегоменах ко всякой
будущей
метафизике" ("Prolegomena zu einer jeden kunftigen Metaphysik"),
написанных
в 1783 г. Общий вопрос "Пролегомен" звучит: "Возможна ли вообще
метафизика?"
Разумеется, метафизика здесь понимается прежде всего как
конструирование
доказательств трансцендентных предметов - бога, души и идеи мира.
И хотя Кант формулирует задачу своей философии, подобно Локку, а
именно
определение границ достоверного познания, его подход отличается от
подхода
Локка. Локк хочет исследовать границы человеческого познания. При этом
он
исходит из предпосылки, что для возникновения познания необходимы
ощущения,
а также связанная с ними способность их различать. Отсюда возникает
идея
необходимости проверки всего нашего познания способами, которые описал
Локк
(к этим способам относятся память, образование понятии, сложение
простых
чувственных определений, абстракция и т. д.). Здесь исследование
границ
нашего познания связано с определенной психологической теорией.
Кант,
напротив, ставит вопрос иначе. Так, вопрос о том, возможна ли
математика,
исследуется как вопрос о "возможности" действительного познания
предметов
метафизики. Так как в качестве образца "научного", а значит,
действительного
повнания Кант принимает ньютоновское естествознание и математику,
то
"границы" познания устанавливаются условиями научно достоверного дознания,
и
от них он переходит к вопросу о том, может ли метафизика со
своими
претензиями на познание "трансфизических" предметов удовлетворить
эти
условия. С этой точки зрения Кант в "Критике чистого разума" дает
подробную
критику замыслов предшествующей метафизики. В соответствии со своей
ведущей
идеей он постепенно решает следующие вопросы:
1. Как возникла чистая математика?
2. Как возможно чистое естествознание?
3. Как вообще возможна математика?
4. Как возможна метафизика как наука?[
]Этот способ вопрошания (вопрошания о возможности) Кант называет
трансцендентальным, а свои ответы - трансцендентальной теорией.
Вопрос, как возможна наука, по Канту, разрешим лишь в связи с
вопросом,
как возможен опыт. По Канту, ни опыт, в котором мы имеем дело с
чувственными
предметами, ни наука (имеется в виду математика и
ньютоновское
естествознание) невозможны до тех пор, пока к чувственным данным не
будет
прибавлено определение, некоторое "добавление", имеющее
нечувственный
характер, принцип которого Кант определяет как суждение (Verstand) и
чистое
созерцание (временное и пространственное созерцание). Конкретный
опыт
предполагает, по Канту, определенную априорную (предшествующую)
основу
опыта, или "возможный опыт". "Возможный опыт" содержит чувственные
элементы
опыта во временном плане и пространственной связи и наделяет
их
определенными значениями, которые не происходят лишь из
чувственных
созерцаний. Кантов исходный тезис об опыте содержит и согласие с
принципом
Локка, и также отличие бт него. Согласно принципу Локка, все наше
познание
строится на опыте. Кант в начале своего трактата также
высказывает
положение, что "все наше познание начинается с опыта", т. е.
чувственного
опыта, но в отличие от Локка подчеркивает, что "все наше познание не
исходит
из опыта". Познание, по Канту, имеет два источника: "эмпирический"
и
"априорный", а не один, как у Локка.
Априорная основа также имеет двойственный характер. К ним
относятся
"интеллектуальные синтезы", или категории, и время и пространство
как
априорные формы чувственности, которые объединяют чувственные данные
в
едином чувственном созерцании. Главную роль при преобразовании
чувственного
опыта в "эмпирический опыт" играет рассуждение. Так как речь идет
об
априорных интеллектуальных значениях и способах соединения
чувственных
данных, эта концепция напоминает "врожденные идеи" Декарта.
Кант,
разумеется, никогда не говорит о том, что они врожденны, но говорит о
том,
что они "предшествуют" чувственному опыту, им придается большее
значение,
чем имеют врожденные идеи Декарта, потому, что эти категории
обусловливают
упорядочение чувственных данных опыта и регулярность их прохождения. Они,
а
не непознаваемая основа реальности - "вещь в себе" - приводят к тому, что
в
опыте ничего не происходит "произвольно" и "наудачу".
Наше столкновение с предметами непосредственного опыта и наше
понимание
предметов в математическом естествознании имеют, по Канту, ту же основу
-
исходят из категории (как нечувственного элемента опыта), не
только
соединяющей чувственные данные, но и, более того, вкладывающей в
них
определенные значения, которые образуют составную часть опыта.
Соединение
чувственных данных во времени и пространстве подчинено категориям. То, что
в
непосредственном опыте мы сталкиваемся с вещами, которые мы понимаем
как
"субстанцию" со "свойствами", между которыми существуют причинные
отношения,
и то, что в науке мы исходим из действия "принципа сохранения
мировой
субстанции" и из действия "принципа причинности", обусловлены
"априорным"
распределением нашего опыта.
Это распределение коренится в "синтезах" рассуждения (в категориях)
и
во временно-пространственном созерцании (по Канту, время и пространство
не
существуют реально); с их помощью мысль конструирует как вещи, с которыми
мы
сталкиваемся в непосредственном опыте, так и предметы научного
познания.
Конструкция предметов опыта, которые мы познаем в науке, связана
однозначно
также с чувственными элементами познания. Предметы, по Канту, нам
должны
быть "данными", чтобы они могли быть "мыслимы". Категории, по
Канту,
являются "синтезами" и "способами действия", которым мы
бессознательно
подчиняем чувственные данные. Опыт делится на две части: "формальную",
или
часть, имеющую априорный характер, и на содержание, которое
является
"эмпирическим", т. е. должно быть нам "дано" извне. Если мы сравним
таблицу
"понятии" с таблицей "чистых принципов естествознания", то получим
следующую
картину того, что (вместе "с общими условиями созерцания") наша
мысль
"вкладывает" в опыт, а тем самым и в предметы опыта в науке.
Понятия (категории)
1
По количеству
единство (единица меры)
множество (величина)
совокупность (целое)
2
По качеству
реальность
отрицание
ограничение
3
По отношению
субстанция
причинность
взаимность
4
По модальности
возможность
действительность
необходимость
Критерии деления взяты из теории суждений Аристотеля - из их
различных
форм Кант выводит категории.
Чистые (неэмпирические) принципы естествознания
1
Аксиомы созерцания
2
Антиципация восприятия
3
Аналогия опыта
4
Постулаты эмпирического мышления вообще
Принцип "сохранения мировой субстанции" (например, при
сожжении
определенного тела составляющая его материя не исчезает) и
принцип
причинности (по которому "все изменения совершаются согласно
закону
соединения причины и следствия") являются двумя первыми "аналогиями
опыта".
Третья "аналогия опыта" выражает принцип взаимного воздействия
субстанции
(составляет их взаимную притягаемость). Первые два вида принципов
("аксиомы
созерцания" и "антиципация восприятия") определяют то, что явления,
которые
должны стать предметом научного исследования, должны быть
квалифицируемы
(выражены количественно). Это так называемые математические принципы
в
противоположность третьему и четвертому, которые называются
динамическими.
Четвертый принцип должен удовлетворять условиям, при которых предмет
может
быть понят как возможный, реальный и необходимый.
Таким образом, Кант подчеркивает априорность категорий времени
и
пространства в двух плоскостях: при объяснении опыта и при объяснении
науки.
При объяснении опыта априорность категорий времени и пространства
составляет
тот плюс, когда присоединение к чувственным данным образует
единство
"регулярного" опыта относительно непосредственно воспринимаемых вещей.
При
объяснении науки из категорий выводятся "принципы", которым
должны
соответствовать предметы.
Известно, что наряду с априорной составной частью другим
элементом
опыта являются чувственные данные, или "чувственный опыт", о которых
Кант
говорит, что они являются результатом "аффекции" нашей
чувствительности
внешними "вещами в себе". Вещь или "вещи в себе" нам не известны, знаем
лишь
ее или их воздействие на наши рецептивные (воспринимающие) чувства.
Кант
весьма выразительно подчеркивает метафизический элемент, содержащийся в
этом
принципе. Когда он во втором издании "Критики чистого разума" защищается
от
обвинений в берклианском идеализме, которые были выдвинуты против него,
он
указывает на еще один аргумент. Наше осознание самого себя связано, по
его
мнению, с осознанием предметов как существующих вне
нас.
Субъективно-идеалистическое представление "взаимосвязанного сна",
согласно
которому самосознание остается нетронутым, хотя бы предметы, к
которым
сознание относится, и перестали существовать, у Канта, таким
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59, 60, 61, 62, 63, 64, 65, 66, 67, 68, 69, 70, 71, 72, 73, 74, 75, 76, 77, 78, 79, 80, 81, 82, 83, 84, 85, 86, 87, 88, 89, 90, 91, 92, 93, 94, 95, 96, 97, 98, 99, 100, 101, 102, 103, 104, 105, 106, 107, 108, 109, 110, 111, 112, 113, 114, 115, 116, 117, 118, 119, 120, 121, 122, 123
