"излучения
и откровения" того, чем вещи в своей основе являются, т. е.
идеей
[134]. Если художник изображает внешнюю действительность, то он
должен выразить ее так, чтобы из его изображения излучался тот порядок
и
смысл мира, который Гегель обозначает понятием "идея".
Воспринимающий субъект, по Гегелю, должен быть определенным
образом
направлен на восприятие того внутреннего сияния, которое
излучают
эстетические объекты. Гегель подчеркивает, что в художественном
восприятии
преодолевается "разделение", или "раздвоение", т. е.
фрагментарность,
которая характеризует практический и, конечно, теоретический подход
человека
к миру. В соответствии с шиллеровским "эстетическим воспитанием". Гегель
уже
в первой печатной работе утверждал, что с философией Нового времени, с
ее
механистической моделью целого исчезло прежнее целостное отношение к
миру.
Могло показаться, что с новым, диалектическим соединением того, что
было
разъединено односторонним рассудочным мышлением,- а такое соединение
уже
реализуется в философии - настанут опять условия для развития
искусств.
Однако здесь же Гегель говорит о том, что "вся система жизненных
отклонений
удалилась от гармонии".
Здесь впервые появляется мысль о том, что великая эпоха
искусства
принадлежит прошлому. Чтобы понять это искусство, мы должны прежде
всего
обратить внимание на идею Гегеля о прозаичности современного
общества,
проявляющейся в сложном опосредовании каждого произведения
разделением
труда, машинным трудом в производстве, косвенной деструкцией и т. д,
Это
относится и к учреждениям современного государства, в которых
действуют
сложные формальные предписания. Мир человека, таким образом, перестает
быть
областью, в которой человек отражался бы, в которой он имел бы
свой
зеркальный образ в продуктах своей деятельности и в общественной
организации
или выражался бы в них (как это было, по Гегелю, в античности), что
является
условием поэтического человеческого мира.
Современный человек не живет "в своей ближайшей среде тем
образом,
который являет ему эта среда как его собственное произведение" ,-
говорит
Гегель и подчеркивает, что герои Гомера окружены предметами, которые
либо
сделаны ими самими, либо происходят из непосредственного
жизненного
окружения. Со временем мир человека стал скорее механистическим,
чем
органически целым, и из-за своей сложности, удаленности
непосредственного
ручного труда и непрозрачности организации он перестает быть понятным
и
становится "прозаичным". Современный мир в сложности своих связей
и
опосредовании перестал быть доступным непосредственному созерцанию
и
искусству и является познаваемым лишь в понятийной диалектике. Тезис о
том,
что у искусства лучшие времена позади, что уже больше не возникнут
новые.
произведения искусства,- это тезис о прозаичности современного мира и о
том,
что искусство со всей тесной связью с чувственным созерцанием перестало
быть
адекватной формой истинного познания.
Другой довод прозаичности современной эпохи связан с
современной
индивидуальностью. Современный человек ориентирован на множество
интересов,
обязанностей и видов деятельности, которые имеют свое основание опять-таки
в
сложности социальной организации. Это, по Гегелю, разрушает
цельность
личности, которую человек обретал в героическом веке. Современный герои
при
реализации своих намерений зависим от многих обстоятельств-он должен
ходить
на работу, его деятельность обусловлена определенными
звеньями,
сознательностью других и т. д.
В качестве примера Гегель приводит генерала, который вследствие
того,
что осуществление его планов зависит от других, может лишь в
определенной
мере проявить свою индивидуальность. Индивид героического века,
напротив,
целиком и полностью вкладывает себя в действие, которое он
предпринял
спонтанно; действие является проявлением его воли, нравственного
усилия,
способностей, напряжения и т. д. Разумеется, не только в героическом
веке
для индивида существуют возможности для цельного поведения.
Разложение
средневековья, ослабление вассальных отношений также
предоставляют
подходящие условия и среду для героических действий, как это понял Гете
в
"Гетце фон Берлихингене". Шекспир также часто черпал материал из
старых
хроник, где говорилось об отношениях, которые еще не развились "в
полностью
твердо установленный порядок".
В частности, Гегель выдвигает требование к драматическим
произведениям,
герои которых должны стремиться к реализации "субстанциальных", т.
е.
существенных, общественно значимых интересов, каковыми являются
освобождение
отечества, религиозная свобода, родовая честь (в древности)
или
государственный интерес. Герой должен действовать с пафосом, т. е.
с
"внутренне оправданной силой мысли", которая выражает "существенное
разумное
содержание". Этим подразумевается значимое, даже необходимое в
смысле
тождества разумного и действительного содержание. По Гегелю, в
произведениях
современного искусства в значительной мере отсутствует соединение общих
и
индивидуальных целей. Так, например, одна из драм Шиллера - "Козни
и
любовь"-посвящена мелочным личным интересам, а герой "Разбойников"
является
ему лишь как мститель оскорбленного частного интереса.
По Гегелю, лишь человек и его мир могут быть собственно
предметом
искусства. Человеческий герой является идеалом искусства, т. е.
чувственной
формой, в которой идея выражена достаточно адекватно.
В согласии с этой теорией Гегель интерпретирует и те произведения
и
области искусства, в которых человеческое содержание не заметно с
первого
взгляда. Так, он подчеркивает, что темой голландской живописи
является
человек, т. е. всесторонняя способность и земная радость. Подобно
обстоит
дело с примерами, которые являются захоронением и прославлением мертвого.
Сила "Эстетики" Гегеля прежде всего в анализе
литературных
произведений. Гомер, Софокл, Шекспир, Шиллер и Гете нашли в нем
своего
замечательного интерпретатора. Его эстетические принципы,
например,
полностью противоположны романтизму, в котором возвышение природы тем
более
интересно в художественном отношении, чем более естествен пейзаж и
менее
затронут человеком.'Отрицание романтической иронии было важным
моментом
развития, характерным не только для немецких романтиков, но и для
Пушкина,
Флобера и др., которые не изображают лишь внешнюю сторону жизни героев, но
и
их внутренний мир, их переживания и оценки. Это является признанием
того,
что Гегель завершает эпоху, которая в литературе была ограничена Гете
и
Шиллером, и что он не идет дальше.
Философия истории. Своим современникам Гегель больше всего
импонировал
лекциями по .философии истории, ибо они имели актуальное значение. Интерес
к
философии истории и философии права в этот период подготовил
теоретическую
почву для возникновения материалистической философии истории.
О значении Гердера в этом отношении уже говорилось. Кант
выдвинул
несколько важных идей об истории в небольшом трактате "Идея о
всеобщей
истории с мирогражданским намерением" ("Idee zu einer alIgemeinen
Geschichte
in weltburgerlicher Absicht"). "Очерк философии истории" Фихте уже
нам
известен. Фихте является также автором другого трактата из области
философии
истории, который называется "Основные черты нынешнего века" ("Grundzuge
des
gegenwartigen Zeitalters") и написан в 1804-1805 гг. Есть также
значительный
очерк философии истории и у Шеллинга в "Системе
трансцендентального
идеализма", который, несомненно, и спровоцировал Гегеля. Для Гегеля
история
является сферой закономерности, которая имеет несколько иной характер,
чем
тот, который имеет сфера природной закономерности. Законы здесь
реализуются
посредством сознательной деятельности людей. Тем не менее
возможность
периодизации истории по отдельным эпохам показывает, что в истории
властвует
- несмотря на кажимость случайности - неличная закономерность. Шеллинг
в
"Системе трансцендентального идеализма" утверждает, что
закономерность
истории есть проявление неличной "абсолютной идентичности",
которая
объединяет наши индивидуальные цели с неличными целями истории. Гегель,
хотя
его идеальный принцип истории аналогичен, делает другой акцент. Тогда
как
Шеллинг за действиями людей видит "таинственную руку" истории,
Гегель
стремится устранить видимость судьбы и загадочности истории.
Гегель
показывает, что на первый взгляд история напоминает поле боя и
потому
необходимо доказать смысл и разумное в том, что вызывает
впечатление
неразберихи и крушения.
История является "развитием духа во времени", имеется в виду
"мировой
дух". Выражение "мировой дух", т. е.. дух, движущийся в "мировой
истории",
известно уже по "Феноменологии духа". История имеет свою цель. Эта цель
-
развитие свободы, свободы гражданина в "гражданском" обществе. "Свобода,-
говорил Гегель,- является сама в себе целью, которая реализуется и
является
единственной целью духа. Мировая история была направлена к
этой
окончательной цели, которой на протяжении многих веков приносятся жертвы
на
алтаре мира. Только эта последняя цель воплощается и реализуется, только
она
является в изменении всех событий и отношений тем... что в них
воистину
действенное". Поскольку реализация свободы, по Гегелю, с
необходимостью
заключает в себе и то, что дух сам осознает себя свободным, история
является
также и "прогрессом, в осознании свободы". С этой точки зрения
Гегель
различает три основных этапа мировой истории. Древние восточные
народы
знали, что свободным является лишь один-единственный человек; греки
и
римляне полагали, что свободной является определенная группа людей, и
лишь
современные "германские" народы полностью осознали, что все люди
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59, 60, 61, 62, 63, 64, 65, 66, 67, 68, 69, 70, 71, 72, 73, 74, 75, 76, 77, 78, 79, 80, 81, 82, 83, 84, 85, 86, 87, 88, 89, 90, 91, 92, 93, 94, 95, 96, 97, 98, 99, 100, 101, 102, 103, 104, 105, 106, 107, 108, 109, 110, 111, 112, 113, 114, 115, 116, 117, 118, 119, 120, 121, 122, 123
