доказательства каждого из этих тезисов состоит, собственно, в
принятии
определенной предпосылки, из которой затем выводятся следствия, ведущие
к
спору. Для иллюстрации приведем часть доказательства первого тезиса
"ничего
не существует", как его воспроизводит Секст Эмпирик.
"О том, что ничего не существует, он рассуждает следующим
образом.
Именно, если что-нибудь существует, то оно есть или сущее, или не-сущее,
или
сущее и не-сущее [вместе]. Но оно не есть ни сущее, как сейчас будет
ясно,
ни не-сущее, как будет показано, ни сущее и не-сущее вместе, как
будет
преподано и это. Значит, ничего не существует. Таким образом, не-сущее
не
существует.
В самом деле, если не-сущее существует, то нечто должно существовать
и
не существовать: поскольку оно не мыслится сущим, оно не
должно
существовать; поскольку же оно есть не-сущее, то в таком случае оно все-
таки
есть. Однако совершенно нелепо чему-нибудь одновременно быть и не
быть.
Следовательно, не-сущее не существует. И еще иначе: если не-
сущее
существует, то не должно существовать сущее, потому что это "сущее"
и
"не-сущее" противоположны одно. другому; и если не-сущему свойственно
бытие,
то сущему должно быть свойственно небытие. Но во всяком случае
нельзя
признать, что сущее не существует. Следовательно, не должно
существовать
не-сущее".
Приведенный фрагмент ясно показывает, как Горгий весьма точно
различает
значение слов и использует изменения значения в разном контексте.
Эта
манипуляция с речью, ее логической и грамматической структурой, характерна
и
для других софистов. Большое внимание, в частности, Горгий обращал
на
риторику и ее теорию, на влияние словесного воздействия на слушателей.
Речь он считал наилучшим и совершеннейшим инструментом
(орудием)
человека: "Речь является могущественной владычицей, которая
выполняет
божественнейшие дела наименьшим и наинезаметнейшим телом, ибо способна
и
отогнать страх, и отвести скорбь, и вызвать заботу, и
увеличить
сочувствие...". Вклад Горгия в философию не ограничен лишь риторикой,
его
релятивизм и скептицизм, осознание различия между познаваемым и
познающим,
между мыслью и ее изложением сыграли позитивную роль в конфронтации
с
элейской философией.
Релятивизм проявляется и в произведениях другого представителя
старшей
софистики - Протагора (ок. 481-411 до н. э.); Он происходил из Абдер,
и
существует предположение, что был учеником Демокрита. В его
воззрениях
наиболее выразительно проявляется материалистическая ориентация
старших
софистов. "Протагор... говорит, что материя текуча, а так как она течет,
то
нечто постоянно приходит на место того, что отходит, а
восприятия
преобразуются и изменяются соответственно возрасту и прочему состоянию
тел.
Говорят также, что основания всех явлений скрыты в материи, материя
также,
если о ней говорить, может быть всем, чем она явится каждому".
Материализм Протагора связан также с атеизмом. Приписываемый
ему
трактат "О богах" начинается следующей мыслью: "О богах ничего не
могу
знать, ни что они существуют, ни что они не существуют, ни какое они
имеют
подобие". Согласно сохранившимся сведениям, Протагор был обвинен в
безбожии
и вынужден оставить Афины.
В теории познания Протагор отстаивал сенсуализм. На его основе
он
приходит к определенному гносеологическому релятивизму. Если
рассмотреть
наиболее известное изречение Протагора о том, что "человек - мера
всех
вещей, существующих, что они существуют, несуществующих же, что они
не
существуют", в соответствии с его общей материалистической ориентацией,
то
по сути оно гласит, что человек воспринимает мир таким, каков он есть.
Большинство мыслей Протагора (как и Горгия) относится прямо к
человеку,
его жизни, к практической и познавательной деятельности.
Софисты,
собственно, переносят центр внимания из области природы на человека.
Связано
это также с ориентацией всей их деятельности, целью которой было
"учить
людей". Поэтому они и уделяют такое большое внимание языку как
средству
передачи "мнений" и изучению человеческого "мнения" и "знания".
Наиболее выдающимися представителями младшей софистики
являются
Фразимах, Критий и ученики Горгия Алкидам, Ликофрон и Полемон. И
хотя
некоторые софисты были последователями аристократической партии,
большинство
их (как старших, так и младших) целиком и полностью стояли на
стороне
рабовладельческой демократии. Их философские воззрения по большей
части
имели материалистический и атеистический характер. Сохранились
(кроме
упоминаемого уже фрагмента из Протагора) мысли Продика, который
естественным
образом пытался объяснить возникновение религии. Он утверждал, что
"солнце,
луну, реки, источники и вообще все, что полезно нашей жизни, предки
считали
убожествами, как египтяне - Нил". С такой же откровенной декларацией
атеизма
можно встретиться у Фразимаха. Он говорит, "что боги не видят людские
дела:
ибо они не могли бы не заметить величайшее достояние людей -
справедливость;
мы же видим то, что люди к ней не прибегают".
Вопрос о возникновении общества софисты решают с позиций
стихийного
материализма. Они отдают предпочтение естественному порядку
вещей,
предпочитая его закону как социальной норме. Гиппий даже говорит,
что
"закон, правя людьми, понуждает многое против природы". Софисты
отстаивают
взгляд, согласно которому люди равны от природы, а развиваемый Антифонтом
и
Алкидамом, этот взгляд отчасти становится критикой основного
принципа
рабовладельческого общества. Утверждение Антифонта, что "все мы от
природы
во всем одинаково рождены - и варвары и греки", заметно опережает
свое
время, равно как и тезис Алкидама, что "бог дал всем свободу; природа
,
никого не сделала рабом".
Этические взгляды софистов отличались, в частности,
релятивизмом,
доходящим до цинизма. Однако они отражают социальную реальность
своего
времени. Ничто не может лучше характеризовать греческой
рабовладельческое
общество конца Пелопоннесской войны, чем утверждение Фразимаха,
"что
справедливое - это не что иное, как выгода (польза) сильнейшего", или
тезис
о том, что добро и зло суть релятивные понятия и, что для одного
является
добром, для другого может быть (и часто так бывает) злом. О том,
что
подобные мысли касались самой сути рабовладельческого
общества,
свидетельствует и раздраженная реакция Аристотеля, который в адрес
софистов,
выражающих наиболее откровенно суть тогдашнего общества, говорит:
"Им
кажется странным, что побежденный должен быть рабом и подчиниться тему,
кто
одержал над ним победу...".
Софисты, однако, учили не только риторике и философии. Они
занимались
математикой (например, Антифонт или Протагор), поэзией, музыкой,
астрономией
и т. д. Весьма знаменательно, что, опираясь на свое убеждение о
важности
речи, они способствовали формированию тогдашнего языкознания.
Протагор,
например, первым начал определять род имен существительных, разделил
"речь
на четыре вида: просьбу, вопрос, ответ и предписание... и назвал их
корнями
речи". Продик был известен своими рассуждениями о синонимах.
Определенная демократическая ориентация виднейших
представителей
софистики вызвала весьма резкое выступление против них ряда
мыслителей,
стоящих на стороне аристократии. Эту позицию занял и один из
наиболее
выдающихся философов не только того времени, но и античности вообще
-
Сократ.
СОКРАТ
Сократ (469-399 до н. э.) происходил из бедной афинской семьи.
Был
сыном каменотеса (или скульптора) Софрониска и повитухи Фенареты. Его
первые
общественные выступления приходятся на начало эры Перикла, т. е. на
время,
непосредственно предшествующее началу Пелопоннесской войны.
Конфликт, который зрел между рабовладельческой демократией
и
аристократией, во второй половине V в. до н. э. перерастает
границы
отдельных полисов и становится "межгосударственной"
проблемой.
Демократическая партия, представленная Морским союзом,
возглавляемым
Афинами, противостоит Пелопоннесскому союзу, возглавляемому Спартой.
Этот
конфликт в 431-405 гг. до н. э. выливается в открытое столкновение
-
Пелопоннесскую войну. Она со всей очевидностью показала, что
классовая
детерминация была для многих политических представителей более
определяющим
фактором, чем "государственная принадлежность". Ряд афинских аристократов
и
тех, кто н симпатизировал, могли в ходе войны в любое врем
предать
демократические Афины и с помощью аристократической Спарты
восстановить
власть собственной партии.
Сдвиг центра тяжести философских интересов о чем уже говорилось в
связи
с софистами, был в значительной мере обусловлен именно
интенсивностью
политической жизни в Афинах. Если софисты переносят
направленность
философских интересов из области познания природы и окружающего мира
на
человека, на науки, касающиеся непосредственно человеческой деятельности,
то
Сократ идет в этом направлении еще дальше. Софисты наряду со
своими
основными проблемами занимаются еще и физикой, астрономией математикой
и
т.д. как близлежащими вопросами что же касается Сократа, то он отвергает
всю
натурфилософию, как "для человека излишнюю". В цент своих
философских
интересов он ставит проблему субъекта - человека.
Проблемы добродетели, морали, права, гражданских законов, войны и
мира,
проблемы политики вообще тем или иным образом касались
подавляющего
большинства афинских граждан. В большинстве случаев Сократ на них
реагировал
иначе, чем софисты которые были, собственно, сторонниками
рабовладельческой
демократии, ориентировали и формировали сознание народа в
пользу
демократической партии. Будучи сторонником и "идеологом"
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59, 60, 61, 62, 63, 64, 65, 66, 67, 68, 69, 70, 71, 72, 73, 74, 75, 76, 77, 78, 79, 80, 81, 82, 83, 84, 85, 86, 87, 88, 89, 90, 91, 92, 93, 94, 95, 96, 97, 98, 99, 100, 101, 102, 103, 104, 105, 106, 107, 108, 109, 110, 111, 112, 113, 114, 115, 116, 117, 118, 119, 120, 121, 122, 123
